Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой Страница 18

САША. Ах, мама! Я… Я хочу уехать.

МАМА. Мы уедем.

САША. Я так устала, мама. Я хочу уехать. Переедем в Киев. А?

Из соседней комнаты появляется Люба, она только проснулась.

ЛЮБА. Ма, а чего ты меня не будишь?

Саша надевает халат и выходит.

Что такое? Я помешала? У вас секреты?

МАМА. Какие секреты? Никаких секретов.

ЛЮБА. А чего ты меня не будишь? Я лежу, жду, жду, а ты не идешь. Разве еще рано?

МАМА. Рано.

ЛЮБА. А что ж вы так рано секретничаете? Или вы еще со вчера?

МАМА. Какие секреты? Просто Саша взволнована, немного нервничает, но это понятно, когда-нибудь и ты будешь в ее положении.

ЛЮБА. В ее положении я не буду.

МАМА. Будешь, Когда-нибудь ты тоже будешь невестой.

ЛЮБА. Я не такая дура. Я никогда не выйду замуж.

МАМА. Выйдешь. Но сейчас тебе думать об этом не следует. Сейчас ты должна думать о том, чтобы как можно лучше закончить школу.

ЛЮБА. Я не выйду замуж. Мужчин можно иметь и без штампа. И детей тоже можно приобрести неофициально.

МАМА (поражена). Люба! Где ты этого нахваталась?

ЛЮБА. Нигде не нахваталась.

МАМА. Боже мой, Любовь! Это пошлость! Неужели ты хочешь уподобиться этим волосатым… этим немытым… этим страшным молодым людям?

ЛЮБА. Мама! Хочу. Все. (Подходит к окну, широко распахивает его, вдруг кричит.) А-а-а-а-а!!!

МАМА. Что такое? Что там? Что с тобой?

САША (вбегает в комнату с полотенцем). Что?! Ты что, с ума сошла?

ЛЮБА. Какое утро! Чудо какое! Умереть можно. Посмотрите какое утро! (Кричит.) А-а-а-а!!!

САША. Не ори, Люба.

МАМА. Соседи вызовут милицию.

ЛЮБА. Посмотри на улицу.

МАМА. Утро как утро. Улица как улица. Закрой окно, ты простудишься.

ЛЮБА (разглядывает Сашу). Ты хорошо выглядишь сегодня.

САША. Правда?

ЛЮБА. Угу.

МАМА. Я сейчас схожу за хлебом и будем завтракать. (Выходит.)

ЛЮБА. Ты действительно хорошенькая сегодня.

САША. Спасибо, родная. Ты редко говоришь мне комплименты.

ЛЮБА. Да, я строгая, но справедливая.

САША. Хочешь, я тебя обрадую?

ЛЮБА. Обрадуй.

САША. Мы переедем в Киев. Насовсем.

ЛЮБА. В Киев?

САША. В Киев или в Одессу. Это еще не решено, но я считаю, что в Киев лучше, там каштаны.

ЛЮБА. Конечно, каштаны лучше, но мы никуда не переедем. Это легкий бред.

САША. Почему бред? Мама сама предложила. А разве ты против?

ЛЮБА. Я не против, но вы никуда не поедете, вы не двинетесь с места. А о маме вообще говорить смешно.

САША. Но почему? Она всегда мечтала уехать в Киев.

ЛЮБА. Так и будет мечтать еще лет двадцать. Не смеши меня, Шушечка, Кому мы нужны в этом Киеве? Три некрасивые очаковские женщины, папа не в счет.

САША. Ну а Павлик? Фарятьев.

ЛЮБА. Ах, Павлик!.. Я и забыла. Тогда конечно.

САША. И твой мальчик.

ЛЮБА. Какой мальчик?

САША. Физик. Ему ведь нужно учиться. Он мог бы поступить в институт в Киеве.

ЛЮБА. Мальчик поедет в Москву, только в Москву. И это не ваше дело, он не из нашего табора.

Пауза.

САША. А я думала, что ты обрадуешься.

ЛЮБА. Я рада. А ты давно знаешь этого Павлика?

САША. Нет, не очень. А что?

ЛЮБА. Я думала, что он только зубной врач, а он еще и сумасшедший.

САША. Почему сумасшедший?

ЛЮБА. Я слышала, что он говорил вчера.

САША. Ты подслушивала?

ЛЮБА. Зачем? Ты же знаешь, какие здесь стены. В кухне еще так сяк, а здесь абсолютно все слышно. Что он лепетал: «Ах, почему мы не птицы? Почему не летаем?» Да?

САША. Ничего подобного он не говорил.

ЛЮБА. Что-то в этом роде. Нас где-то там ждут… Где-то на Марсе или на Венере. Что-то в этом роде. Он говорил, что мы марсиане?

САША. Ты плохо слушала.

ЛЮБА. Нет, хорошо. У нас, мол, пока неразбериха, но где-то там на Нептуне есть порядок. Вот мы туда переселимся и заживем. У нас, мол, нет денег, но на Марсе они вообще не нужны, у нас нет друзей, но на Венере… у нас нет счастья, но где-то там… так… Все будет о'кей. Да? Блеск. Талантливый человек. У одного мания преследования, другой — Наполеон, а тут все сразу — солянка. И всем будет хорошо. Я тебя поздравляю.

САША. С чем?

ЛЮБА. С такой находкой.

САША. Быстро же ты меняешь свое мнение. Помнишь, что ты говорила пару дней назад?

ЛЮБА. Что?

САША. Что этот случай нельзя упускать, что на Фарятьеве свет клином сошелся.

ЛЮБА. Извини. Я поторопилась. Я тогда еще не слышала его перлов.

САША. Ты мало читаешь. Ты необразованный человек, Люба. То, что он говорил, это одна из теорий, одна из гипотез, научных гипотез. Может быть, она окажется неверной, но это уже другое дело.

ЛЮБА. Ах так! Ты уже давно знаешь, что нам нужно перебраться на Марс? Что же ты молчала? Бедная моя!.. Нам и в Киев-то не переехать. А Фарятьеву везде хорошо. Он ведь сумасшедший.

САША. Как ты смеешь так говорить о человеке, который ничего дурного тебе не сделал, которого ты видишь в первый раз в жизни?

ЛЮБА. Второй.

САША. Я теперь не могу быть уверена в тебе. Возможно, ты и обо мне говоришь так же грубо. Ты злой человек.

ЛЮБА. Почему, Шушечка? Потому что я называю вещи своими именами?

САША. Ты злой человек, потому что видишь все как в кривом зеркале. Ты слушаешь и не слышишь. Он говорил о доброте, о взаимопонимании. Он говорил, что нужно любить друг Друга.

ЛЮБА. Это нужно написать большими буквами на домах: «Любите друг друга». Это так ново.

САША. Не ново, а без этого нельзя жить. В жизни много грязи и грубости, зачем же лишать себя лучшего? Если ты не признаешь доброты, разума…

ЛЮБА. Разум я признаю.

САША. Если ты не веришь, что существует любовь, преданность, самопожертвование…

ЛЮБА. Пошло, поехало…

САША. Я не понимаю, для чего ты вообще живешь. Нельзя же мечтать только о том, чтобы выйти замуж за физика?

ЛЮБА. Оставь моего физика в покое.

САША. Когда-нибудь тебя жизнь очень накажет. Тебе будет больно, и ты останешься одна.

ЛЮБА. Когда-нибудь?

САША. Каждый человек когда-нибудь остается один. В чем же будет твое убежище, если ты ни во что не веришь? То, что он говорил, конечно, не ново, но ведь это не смешно. Только идиот, только конченый человек может смеяться над этим.

ЛЮБА. Ха-ха-ха. Я смеюсь. Я копченый человек. Я сыта по горло этими замусоленными словами. Они не дают мне ничего! Ни кофты, ни юбки, ни ума, ни друзей. Ничего. Я сыта ими по горло. Эта не ново, милочка.

САША. Что за слово «милочка»?!

ЛЮБА. Ну Шушечка. Какая разница?

САША. Почему ты так со мной разговариваешь? Люба, что случилось? Что я сделала тебе плохого?

ЛЮБА. Ничего. А что ты сделала мне хорошего? А? Вот так-то.

САША. Но, почему ты так злишься? Что происходит?

ЛЮБА. Ничего не происходит. Ты меня только оскорбляешь, а больше ничего не происходит.

САША. Я? Оскорбляю? Тебя?

ЛЮБА. Ты сказала, что я злая, что я мерзкая. Я злая? А он? Он добряк. Вместо того чтобы лечить зубы, он доводит людей до истерики.

САША. Кого он довел до истерики?

ЛЮБА. Тебя. Я слышала, как ты плакала. Я слышала, как ты говорила: «Разве может после этого меня кто-то полюбить?»…

САША. Чего ты хочешь от меня? Объясни! Чего?

ЛЮБА. Я не хочу, чтобы вы оба попали в сумасшедший дом. Я не хочу, чтобы он довел тебя до этого.

САША. Тебе-то что до этого? Здесь ли я, в сумасшедшем ли доме, тебе-то что?

ЛЮБА. Ничего. В общем, тебе решать, где тебе больше нравится.

САША. Люба, скажи, зачем ты все это делаешь? Зачем?

ЛЮБА. Затем, что я твоя сестра. И я тебя люблю.

Саша надевает туфли, хватает пальто, сумку и выходит, забыв переодеть халат. Люба остается одна. Она бесцельно бродит по квартире. Входит Мама.