Юрий Лифшиц - Пьесы. Драмы, комедия, переложение Страница 2

ВТОРОЙ. Думаешь, я не хочу?

ПЕРВЫЙ. Ты? Хочешь? Понять? Вот это да! Но ты же в него веришь. Или…

ВТОРОЙ. Не радуйся, ты не поймал меня на слове. Я, в отличие от тебя, верю в него без всяких «или», но я…

ПЕРВЫЙ. Ну, «ты», а дальше что?

ВТОРОЙ. Ничего, я же все-таки не он.

ПЕРВЫЙ. М-да. Он что, с вами не говорит, не ведет разъяснительную работу? Чудеса да и только! У нас, например…

ВТОРОЙ. Ладно, поговорили. Прощай, мне ему еще доложить надо.

ПЕРВЫЙ. А зачем, позволь тебя спросить?

ВТОРОЙ. То есть?

ПЕРВЫЙ. То и есть. Неужели ты думаешь, он нуждается в твоих докладах? Неужели он не может обойтись без нас?

ВТОРОЙ. Почему же не обходится?

ПЕРВЫЙ. Не знаю. Наверное, рук марать не хочет.

ВТОРОЙ. Возможно, ты и прав. Но что из того? Я должен делать свое дело.

ПЕРВЫЙ. Я тоже… Знаешь, мне кажется порою, что мы у него на ладони, а он нас разглядывает в микроскоп. Изучает, исследует, как инфузорий.

ВТОРОЙ. Если кажется – крестись.

ПЕРВЫЙ. Да? А кто будет крестным отцом? Ты?

ВТОРОЙ. Ах, чтоб тебе!

ПЕРВЫЙ. Взаимно.

ВТОРОЙ. Прощай, Люкс.

ПЕРВЫЙ. Пока, Мишель.

(Расходятся в противоположные стороны.)

Сцена чевертая

Райский сад. ЕВА тянется к плоду. Входит ЗМЕЙ.

ЗМЕЙ. Срывай, срывай, не бойся!

ЕВА испуганно отдергивает руку, оборачивается.

ЕВА. Ты кто?

ЗМЕЙ. Змей собственной персоной. А ты Ева. Угадал?

ЕВА. Змей? А, вспомнила! Это ты хитрее всех зверей полевых?

ЗМЕЙ. Браво, Ева! Ты неплохо знаешь Священное Писание – особенно если учесть, что оно еще не написано.

ЕВА. Еве об этом Адам рассказывал.

ЗМЕЙ. Ну, Адам у нас первый филолог. И все-таки твой Адам ошибается.

ЕВА. Ошибается?

ЗМЕЙ. Да, Ева. В первой книге Моисеевой будет сказано так: «Змей был мудрее всех зверей полевых». Заметь, не хитрее, а мудрее. Хотя Адаму простительно этого не знать – Библия в настоящее время только-только совершается.

ЕВА. Ева тоже мудрая.

ЗМЕЙ. Безусловно. Ты, Ева, самая умная, красивая и хорошая девочка во вселенной.

ЕВА. Ева – женщина. «И сотворил он мужчину и женщину…»

ЗМЕЙ (восхищенно). Ну, ты скажи! Прямо от зубов отскакивает. Ты уж меня прости, пожалуйста, я оговорился: ты – женщина и, прямо скажем, весьма соблазнительная. Но это к делу не относится. Вот что, Ева, за все твои достоинства – ум, красоту – я решил сделать тебе небольшой подарок.

ЕВА. Какой подарок?

ЗМЕЙ. Так, пустячок, не стоит и говорить… Я дарю тебе плоды с этого дерева.

ЕВА. Но разве это твое дерево?

ЗМЕЙ. Как тебе сказать… А разве эти деревья кому-то принадлежат?

ЕВА. Все эти деревья наши – мои и Адама.

ЗМЕЙ. А это?

ЕВА. Это не наше. Поэтому я и спросила.

ЗМЕЙ. Хорошо. Давай считать, что оно мое, а я дарю его тебе вместе с плодами. Договорились?

ЕВА. Договорились.

ЗМЕЙ. Вот и славно. Ешь плоды и помни мою доброту. Только не забудь угостить Адама.

ЕВА. Но нам запрещено есть плоды с этого дерева.

ЗМЕЙ. Потому и запрещено, что оно мое. Вы же не имели права брать чужое. Как говорится, не укради… Но я – хозяин этого дерева – дарю тебе его. Понимаешь, дарю.

ЕВА протягивает руку к плоду, медлит.

В чем дело, Ева? Ешь смело, плоды очень вкусные. Слаще них ничего в вашем саду нет и в ближайшем будущем не предвидится – Мичурин еще не родился.

ЕВА. Ева должна спросить разрешения у Адама. Адам, Адам, где ты?

ЗМЕЙ. При чем здесь Адам?

ЕВА. Он мой муж. Адам, иди сюда!

ЗМЕЙ. Не зови его, Ева. Твой, как ты его называешь, муж, а точнее, твой жених спит сном праведника. Если же ты хочешь, чтобы он стал мужем – сорви плод и раздели его с Адамом.

ЕВА. Я тебя не понимаю.

ЗМЕЙ. Еще бы! Ты же ничего не знаешь. Недаром это дерево называется древом познания. Съешь плод и ты мгновенно все познаешь.

ЕВА. Почему я должна тебя слушаться?

ЗМЕЙ. Потому, что ты давно хочешь узнать про все на свете, ты от природы очень любопытна. Между прочим, это не просто древо познания, а древо познания добра и зла. В свое время и мне довелось отведать с него пару плодов.

ЕВА. Поэтому ты все знаешь?

ЗМЕЙ. Поэтому, Ева, поэтому.

ЕВА. Что такое добро и зло?

ЗМЕЙ. Зачем спрашивать? Плоды перед тобой.

ЕВА. А как же Адам?

ЗМЕЙ. А что Адам? Адам спит. А когда он проснется, вы вместе скушаете свежий, сочный, удивительно сладкий плод познания добра и зла. А, понимаю! Ты, видимо, боишься своего мужа. (Напевает.) Старый муж, грозный муж…

ЕВА. Ева никого не боится. И Адам вовсе не старый… просто… нам запрещено. Это – грех.

ЗМЕЙ. Грех? Кто тебе об этом сказал?

ЕВА. Адам.

ЗМЕЙ. А кто – Адаму?

ЕВА. Разве ты не знаешь?

ЗМЕЙ. Я знаю все на свете, Ева. Просто у меня не укладывается в голове: кто запрещает вам лакомиться плодами познания?

ЕВА (торжественно). Он!

ЗМЕЙ. Откуда ты знаешь, что он есть?

ЕВА. Еве об этом Адам рассказывал.

ЗМЕЙ. Разве Адам говорил с ним?

ЕВА. Говорил.

ЗМЕЙ. Лично или по телефону?

ЕВА. Лично.

ЗМЕЙ. Ты видела собственными глазами, как они разговаривали?

ЕВА молчит.

Так. Еще один вопрос: где он?

ЕВА. Адам говорит… что он везде.

ЗМЕЙ (с иронией). Везде?

ЕВА (неуверенно). И на небе, и в земле, и в воде…

ЗМЕЙ. Одновременно?

ЕВА. Да…

ЗМЕЙ. А почему его тогда не видно?

ЕВА. Не знаю. Адам ничего про это не говорил.

ЗМЕЙ. Не знаешь, а берешься возражать мне, Змею, который, как ты сама сказала, мудрее всех зверей полевых. Ты, детка, чересчур доверяешь Адаму. Он, конечно, парень что надо, но совершенно не разбирается в вопросах познания вообще и тем более – в вопросах познания добра и зла. Кроме того, Адам мог пошутить, ему могло присниться, да мало ли что еще! Короче говоря, не теряй времени даром, срывай плод и ешь на здоровье. Поторопись, у меня дела.

ЕВА. Ишь ты какой! А вдруг я умру?

ЗМЕЙ. Ты не умрешь.

ЕВА. Никогда?

ЗМЕЙ. Никогда.

ЕВА. Но Адам говорил…

ЗМЕЙ (перебивает). Всюду этот Адам! Я ведь, кажется, доказал тебе, что твой Адам не может быть судьей в нашем споре. И вообще, меня интересует твое мнение по данному вопросу. Твое, а не Адама. Что ты, лично ты думаешь по этому поводу?

ЕВА. Я думаю… мне тоже кажется, что мы никогда не умрем.

ЗМЕЙ. Вот видишь.

ЕВА. Но он…

ЗМЕЙ. Он? С ним все очень просто – ведь он же ваш отец, не так ли?

ЕВА. Да.

ЗМЕЙ. А вы с Адамом, стало быть, его дети?

ЕВА. Да.

ЗМЕЙ. Подумай сама, что может сделать отец со своими детьми? Ну, отругать, ну, в угол поставить, ну, я не знаю, по попке нашлепать. Но, полагаю, до этого не дойдет: ваш отец такой любвеобильный, такой… отец, как ваш, никогда не обидит своих детей.

ЕВА. Значит, Адам меня обманывал?

ЗМЕЙ. Насчет чего?

ЕВА. Когда говорил, что мы умрем?

ЗМЕЙ. Зачем же? Он не обманывал, а скажем, заблуждался. Это не его вина. Кстати, Ева, ты ведь тоже вела себя не совсем честно по отношению к Адаму.

ЕВА. Когда?

ЗМЕЙ. Только что. Ты хотела тайком сорвать плод, а я тебе помешал.

ЕВА (смущена). Я не хотела…

ЗМЕЙ. Не отпирайся, я видел. Впрочем, ты просто обязана была это сделать.

ЕВА. Почему?

ЗМЕЙ. Потому что этого хочет он.

ЕВА. Наоборот, он запретил нам…

ЗМЕЙ. Только для того, чтобы вы его запрет нарушили.

ЕВА. Не понимаю.

ЗМЕЙ. Все очень просто. Когда детям – а вы с Адамом сущие дети – что-либо запрещают, они непременно нарушают запрет. Мог ли ваш всеведущий отец этого не знать? Если так, то именно ты, Ева, должна сделать то, о чем я тебе толкую вот уже битый час, а именно: исполнить волю отца вашего вездесущего.

ЕВА. Вот оно что…

ЗМЕЙ. А твой отказ повиноваться ему – и есть грех. Ясно?

ЕВА. Ясно. Но причем здесь ты?

ЗМЕЙ. Знаешь, Ева, мне немножко обидно. Я тут стараюсь, хлопочу, лезу из кожи вон, а ты… Он меня послал к вам, понимаешь, он, – чтобы я помог вам в деле познания добра и зла!

ЕВА. Так ты от него?

ЗМЕЙ. Разумеется. Все мы от него.

ЕВА. И кто ты ему?

ЗМЕЙ. Сын – кто же еще?

ЕВА. Значит, ты – брат Адама?

ЗМЕЙ. Старший. Ну, убедил наконец?

ЕВА. Но ты вовсе не похож на Адама.

ЗМЕЙ. Я имел в виду, что и ты, и Адам, и я, и все звери и птицы, – все мы его дети.

ЕВА. Кроме птиц и зверей, у него есть дети?

ЗМЕЙ. Ох, Ева, сколько угодно. Кстати, и у тебя с Адамом будут дети – если ты доверишься мне.

ЕВА (изумленно). У нас будут дети?

ЗМЕЙ. Будут, Ева, будут. Сорви плод…

ЕВА. И сразу появятся дети?

ЗМЕЙ. Нет, вам с Адамом сначала придется его скушать, а потом еще кое-что сделать – я тебе потом скажу, что именно.

ЕВА. Все-таки я не пойму.

ЗМЕЙ. Чего, горе ты мое?

ЕВА. Разве нам непременно нужно иметь детей?

ЗМЕЙ. Непременно. Ведь он заповедал вам плодиться и размножатся и наполнять землю. Надеюсь, Адам говорил тебе об этом?