Эмиль Брагинский - Почти смешная история и другие истории для кино, театра Страница 30

— Но, Марина Петровна… — Варвара вся сжалась в комок.

Однако Володя взял Марину Петровну за плечи, хватка у него была такая, что Марина Петровна, как ни рвалась, вырваться не смогла.

— Это не по-людски, не по-нашенски. Я тебе говорил — Варвара тебя любит!

— Не смейте говорить мне «ты»!

— Не пугай, не боюсь! Варвара дельно придумала нас познакомить, потому что ты женщина классная!

— Что ты несешь, я старше тебя лет на десять!

— Тебе сколько? — Володя все еще не выпускал Марину Петровну. — Мне тридцать семь.

— А мне сорок!

— Разница то что надо! — сказал Володя. — А теперь без трепу. Ты забудь, что начальница, и вспомни, что ты женщина. Сядь!

К собственному удивлению и к еще большему удивлению Варвары, Марина Петровна села.

— Значит, Варвара, ты мне ухажера нашла? Спасибо тебе за заботу. Теперь давайте гулять!

— Вот это разговор! — обрадовался Володя. — Я сразу засек, что у тебя взгляд озорной! Я еще за тобой так приударю, что вся Москва ходуном пойдет!

— Марина Петровна, вы его не слушайте, — пролепетала Варвара, — я просто хотела…

— А ты, Варвара, — перебилд Марина Петровна, — не забудь на работе всем рассказать в подробностях, что было и не было.

— Варвара болтать не будет! — сказал Володя. — Она свой парень. Марина, давай выпьем за твое счастье!

— А в чем оно, мое счастье? — подумала вслух Марина Петровна.

И Володя серьезно ответил:

— Счастье в том, чтобы уметь, будь оно все неладно, чувствовать себя счастливой!

И Марина Петровна выпила, и голова у нее закружилась, и она вдруг сказала:

— Хочу танцевать!

— Варвара, есть у тебя в наличии музыка? — спросил Володя.

Варвара включила магнитофон.

— Будем плясать, — спросил Володя, — по-современному, как на пружинах, или как раньше, волоком?

— По-современному! — убежденно сказала Марина Петровна. — Только я не умею!

Они танцевали, смеялись, Марина Петровна, подражая Володе, отчаянно вертела плечами и бедрами, а потом Володя приподнял Марину Петровну и перекинул через себя.

— Еще примем, — предложил Володя, — по маленькой, по беленькой?

— Муж меня бросил, подлец, а? — Марина Петровна еще задыхалась от танца.

— Не подлец, а дурак! — сказал Володя. — Таких, как ты, не бросают, таких на руках носят!

— Врешь!

— Не сойти мне с этого места! — поклялся Володя. — Чтоб на меня парша напала, чтоб я мыша съел!

Вечером Володя провожал Марину Петровну домой.

— Ты чего так рано сорвалась? Время детское — десять!

— Устала! — честно призналась Марина Петровна.

— Я тебе вот что скажу, — искренне заговорил Володя, — вначале я так, дурака валял, а потом — присмотрелся, пригляделся… Я ведь в Москве бываю — в месяц раз…

— Намек поняла! — улыбнулась Марина Петровна. — Только ты лучше себе молоденькую подбери, чтобы ножки точеные и рот до ушей, как теперь модно!

— Пробовал! — откровенно ответил Володя. — Только все они одноночки!

— Одноночки? — повторила Марина Петровна, сначала она не поняла, а потом рассмеялась.

— Говорить с ними о чем?!

— Ах, я тебе нужна для разговора!

— Ты пойми, — продолжал Володя, — в тебе опора есть, обстоятельность, верность.

— Зато в тебе-то верности перебор! — усмехнулась Марина Петровна. — У тебя ведь жена. И не понравился мне этот разговор. Испортил ты вечер, Володя!

— Когда я был молодой, — сказал Володя, — я боролся в полутяже. А у борцов, когда тебе худо, уползают с ковра. Так вот, если по-настоящему, надо стоять, как телеграфный столб, но с ковра не уползать!

— Сойдите с ковра! — улыбнулась своему Марина Петровна.

— Я с тобой не финтю, баки не забиваю, я с тобой на ковре, я тебе говорю — ты мне здорово понравилась как женщина и как товарищ. Напои меня чаем, пить хочу!

— Пойдем, — пригласила Марина Петровна, — товарищ!

-Ты умеешь заваривать чай? — как всегда громогласно, спросил Володя, когда они вошли в комнату.

— Я бездарная! — гордо ответила Марина Петровна. — Я вообще не умею готовить!

— Я тебя научу заваривать чай, и я тебя научу готовить сациви! Будешь учиться?

— Буду!

— Есть в хозяйстве чайник фарфоровый или чайник фаянсовый?

— Есть, на кухне, товарищ начальник! — весело доложила Марина Петровна.

— Вперед, на кухню!

И тут из своей комнаты вышла Наташа и удивленно воззрилась на Володю:

— Мама, что это за громада?

— Ты кто? — спросил Володя. — Дочь?

— Я не с вами разговариваю!

— Это моя Наташа! — представила дочь Марина Петровна.

— Во, здорово! — гаркнул Володя. — И у меня дочь Наташа! И тоже задается, потому что тоже красивая… деваться некуда от ее красоты!

— Что здесь происходит? — строго продолжала Наташа.

— Я развлекаюсь! — объяснила Марина Петровна. — Я буду учиться готовить сациви!

— Кто этот баскетболист? Откуда ты его выкопала? — Наташа делала вид, будто не замечает Володю.

— Я тебе не баскетболист! — строго одернул Володя. — Я нормальный советский инженер, которому сильно понравилась твоя мама. И если ты будешь так со мной разговаривать, я тебя прихвачу за шкирку, снесу обратно в комнату и привяжу к кровати!

Марина Петровна захохотала.

— Мама, — Наташа не могла прийти в себя, — ты ли это?

И тут раздался звонок в дверь.

— Открой! — приказала Марина Петровна. — А мы уходим на кухню!

И действительно ушла с Володей на кухню. А Наташа открыла дверь и… увидела Катерину, новую жену Бориса Ивановича.

— Вы?… — Сегодня Наташе суждено было изумляться. — Как вы смели прийти?

— Тсс! — зашептала Катерина. — Наташенька, Борюся тебе звонит, а ты трубку кидаешь… А я тебе не посторонняя, я тебе все-таки мачеха!

— Выйдите! — потребовала Наташа, но Катерина осталась и плотно прикрыла дверь.

— Меня допекло! И поэтому, как только Борюся уехал на аэродром…

— Он сбежал от вас на самолете?

— Нет. Министерство послало его в Караганду, на какое-то совещание, на четыре дня. Он весь извелся… Ты мне скажи — ты вышла замуж? Или я с матерью поговорю…

Наташа задиристо улыбнулась:

— Проходите на кухню, правда, мама там не одна, а со своим Володей!

— У нее есть Володя? — обрадовалась Катерина. — Это большая удача для всех нас.

Катерина поспешила на кухню, а Наташа, которая следовала за ней, объявила:

— Мама, к тебе пришла за помощью новая жена твоего бывшего мужа!

Марина Петровна не нашлась что и сказать. Она сразу осунулась и стала беззащитной. А Володя поморщился:

— Чего на свете не бывает!

— Что вам нужно? — опомнилась Марина Петровна.

— Мариночка Петровна, мой Борюся из-за Наташеньки совсем пошатнулся, у него шея дергается… — Катерина показала, как у Бориса Ивановича дергается шея. — Он не может без контакта с дочерью. Пожалейте его!

— Контакта не будет, пусть дергается! — ответила из-за спины Наташа.

— Наташа вам ответила! — повторила Марина Петровна.

— Зря я к вам приходила, — обиженно поджала губы Катерина. — Я думала, вы люди, а вы — бессердечные какие-то…

— Она еще и обижается! Это колоссально! — Володя наконец-то нашел повод захохотать.

Катерина быстро пошла к выходу. Наташа за ней.

— Ты, Наташа, язва! — сказала Катерина. — А он меня обожает!

— Обожать легко, — мудро заметила Наташа, — вот если бы любил…

Катерина ушла.

На кухне Володя спросил:

— И вот из-за этого студня он от тебя мотанул?

Наташа услышала и улыбнулась.

А Марина Петровна заплакала. Сначала она тихонько плакала, потом губы у нее запрыгали, и она заплакала навзрыд.

— Да нет, — принялся успокаивать Володя, — это непорядок. Надо уметь забывать… — И так как Марина Петровна не переставала плакать, Володя позвал: — Наташа, помоги!

Пришла Наташа:

— Ну что ты, мама… Ну, не надо…

— Надо! — сказала сквозь слезы мать. — Эта особа мне жизнь разбила!

Володя печально поглядел на Наташу:

— Может, все-таки попьем чаю?

— Я поставлю чайник! — кивнула Наташа.

— Давайте пить чай! — вздохнула Марина Петровна. — Володя, не забудь, ты обещал научить меня готовить, — и пошутила: — А то я не умею, а меня из-за этого муж бросил.

Поздним вечером Борис Иванович в обнимку со своей новой женой смотрел телевизор.

— Во мне есть изюминка? — Жена склонила голову на плечо Бориса Ивановича.

— В тебе кило изюма!

— Нет, я серьезно. Ты счастлив?

— Да!

— По-настоящему?

— По-настоящему, говорят, счастливы только дураки! — улыбнулся Борис Иванович.

Толстушка тоже улыбнулась и приподняла голову: