Еврипид - Вакханки Страница 4

Дворец на миг загорается. Из него выходит Дионис.

Жены Азии, что с вами? СтрахомВы объяты, пали ниц?.. А, видно,Содрогнулись вы пред силой Вакха,Когда дом он рушил? Но дерзайте,Поднимитесь и покиньте трепет!

Свет возлюбленный! Ты радость таинствВозвращаешь брошенной менаде.

Духом пали, жены, вы, покудаОтводил в тюрьму меня Пенфей?

Да ведь ты – одна моя защита…Как спастись-то удалось тебе?

Спас я сам себя, без затруднений.

Разве рук тебе он не связал?

В том-то и ошибся он: все времяОн меня вязал в воображенье,А на деле пальцем не коснулся.Подле стойла, где мне полагалосьВ заключенье быть, нашел быка он.Вот быку-то на ноги и началПетли он накидывать, от гневаЗадыхаясь, сам в поту, все губыИскусал он в кровь, – а на безумца,Тут же сидя, я глядел спокойно.В это время Дионис явился[29],Дом его потряс и пламень ярыйНа могиле матери зажег.Увидал Пенфей и испугался:Думал, что пожар. И стал метатьсяИ сюда он и туда; рабам онПриказал таскать воды, работуЗадал всем, но даром труд пропал.Вдруг блеснула мысль, что убежал я.Тут во двор с мечом бежит Пенфей…И, должно быть, Бромий из эфираСделал призрак мой. Я вижу, враг мойВыскочил и тычет в воздух, словноГорло колет… Вакх на том не кончил:Рушит дом он – весь чертог в обломках.“Вот тебе, Пенфей, мои оковы”.Меч из рук роняя, обессилен,Падает Пенфей. Так вот что значитСмертному дерзать на битву с богом!К вам тогда я без препятствий вышел:О Пенфее думы больше нету.Но шаги мне слышатся: стучитЗа стеной подошва; чу… подходит.Что-то нам теперь Пенфей расскажет?Гнев его перенесу шутя я:Мудрый должен быть всегда спокоен.

Выходит Пенфей в сопровождении слуги.

Со мной беда: бежал тот чужестранец,Которого я только что связал.Ба! Что я вижу?Как пред чертогом мог ты очутиться?Да говори ж, как вышел? Что молчишь?

Останови свой гнев и успокойся!

Как ты ушел, как узы мог ты снять?

Я говорил тебе: меня развяжут.

Развяжет – кто? Еще что сочинишь?

Тот, кто лозу дает нам с виноградом.

Нет, это бред – безумие сплошное!

Безумье? Пусть! В нем слава Диониса.

Эй! Запереть ворота все кремля!

Зачем? Стене ль остановить богов?

Мудрец, мудрец, а тут ума не стало.

Мне верно служит мой природный ум…Я не уйду… а вот смотри-ка лучше:С горы к тебе – какой-то человек…

Входит вестник.

Пенфей, владыка над землей фиванской!К тебе пришел я с Киферона, гдеБлестящий снег не тает в белых хлопьях…

Пришел зачем? По делу по какому?

Вакханок видел я могучих, царь,Что в быстром беге легкими ногамиПокинули страну. Тебе и градуПришел поведать я о том, что видел, —О страшных и неслыханных делах…Но прежде мне хотелось бы узнать,Могу ль свободно говорить? Иль речь мнеПосдерживать? Ты на решенья скор,Гневлив и самовластен, и мне страшно.

Все говори – в ответ не попадешь.На правду ведь сердиться не пристало.И знай притом: чем больше про вакханокНаскажешь ужасов, тем я сильнейКазню его, внушившего им чары.

В тот час, как солнца первые лучиГреть начинают землю, полегонькуКоров на пастбище я в гору гнал.Вдруг предо мной из женщин три дружины.В одной заметил Автоною я,В другой – Агаву, мать твою, а в третьейИно. Все спали на привале, ктоПод спину веток ели подложив,А те – в листве дубовой утопая…И чинно как! А ты-то уверял,Что, пьяные вином и звуком флейты,Они по зарослям Киприду ловят…Но вот, средь стана спящего вскочив,Агава-мать их зычным криком будит:Мычанье стад заслышала она.И, легкий сон сгоняя с вежд, вскочилиТе на ноги – все чудо как скромны:Старухи, и молодки, и девицы…Все кудри распускают по плечам;А у кого небрида развязалась,Те подтянуть спешат и пестрой ланиСвятой покров змеею подпоясать.И змеи их не жалили, а толькоБеспечно щеки языком лизали.Те на руки волчонка брали, теОт лани сосунка к грудям набухшимПрикладывали – знать, детей ониНоворожденных бросили. ВенкамиОни плюща, иль дуба, или тисаЦветущего украсились потом.Вот тирс берет одна и ударяетИм о скалу – оттуда чистый ключВоды струится. В землю тирс воткнулаДругая – бог вина источник дал.А кто хотел напиться белой влаги,Той стоило лишь землю поскоблитьКонцами пальцев, – молоко лилося.С плюща ж на тирсах капал сладкий мед…Хулишь ты Вакха, царь; но, раз увидевВсе это, – ты молился бы ему.Мы, пастухи коровьи и овечьи,Сошлись тогда и все наперерывО чудесах невиданных судили…Бывалый человек нашелся тутИ мастер говорить – мы стали слушать,И вот что он сказал нам: “Пастухи,Священных высей жители, давайтеПохитим с игрища царицу-мать!Мы угодим владыке”. Тут, конечно,Все согласились. В зелени кустовУстроили засаду, притаившись.Сидим, сидим – и вот в условный часПод взмахи тирсов игрище открылось,И в голос стали жены Вакха звать.Все ликовало с ними – горы, звери;От топота задвигалась земля.Случись, что около меня в раденьеАгава очутилась; чтоб схватитьЕе, я выскочил – и все открылось.И-их! закричала: “Борзые, за мной,За мною, быстрые! Мужчины ловят.Тирс в руки, борзые, и все – за мной!”Бегом едва спаслись мы от вакханок,А то бы разорвали. Там стадаУ нас паслись; так с голыми рукамиНа них менады бросились: коровуМычащую с набрякшим вымем этиВолочат; те рвут нетелей; там бокРастерзанный; там пара ног переднихНа землю брошена, и свесилось с ветвейСосновых мясо и сочится кровью.Свирепые быки, что в гневе раньшеПускали в ход рога, – теперь лежат,Поверженные тьмою рук девичьих.Быстрее кожу с мяса там сдирали,Чем очи царские ты б мог сомкнуть…Но вот снялись вакханки: легче птицБегут в поля на берега Асопа,Что свой дают фиванцам тучный колос,В Эрифры, в Гисии, под Киферон, —Они несут повсюду разрушенье:Я видел, как они, детей похитив,Их на плечах несли, не подвязавши,И на землю не падали малютки.Все, что хотели, на руки ониМогли поднять; ни меди, ни железаИм тяжесть не противилась; на кудряхУ них огонь горел – и их не жег.Крестьяне, видя, что их скарб вакханкиРазносят беспощадно, – попыталисьОружие поднять. И вот-то диво:Их дротик хоть бы раз вакханку ранил.Вакханка тирс поднимет, – и бегутМужчины; сколько раненых осталось!Менадам тут не смертный помогал.Но вот туда вернулися вакханки,Где бог для них источники открыл.В прозрачной влаге смыли кровь, а змеиЛизали капли, щеки освежая.О господин, кто б ни был этот бог,Но он – велик; прими его в наш город!Не знаю, так ли, только я слыхал,Что это он, на утешенье горю,Дал людям виноград, – а без винаКакая уж любовь, какая радость!

Вестник уходит.

Перед лицом тирана говоритьСлова свободные опасно; все жеСкажу: нет бога выше Диониса!

Нет! Все теснее, все теснее, точноПожарный пламень, нас менад злорадствоОхватывает – стыд на всю Элладу!Теперь не время медлить.

Ты ступайК Электриным воротам. Всем скажи,Кто носит щит тяжелый или коннымВступает в бой; кто зыблет легкий щитИль лука тетиву в сраженье щиплет, —Всем объяви, что мы идем в походПротив менад. Какой еще беды,Когда над нами женщины глумятся?

Слуга уходит.

Ты не хотел послушаться меня,Пенфей, и был жесток со мной. И все жеЯ дам тебе совет: смириться лучшеТебе пред богом, а не подниматьОружья против сильного. Не даст онТебе с горы вакханок увести.

Опять меня ты учишь? Ты бежал —Доволен будь. Иль снова уз ты хочешь?

Чем на рожон идти – ты б лучше жертвуЕму принес; ты – человек, он – бог!

И принесу. В ущельях КиферонаЯ в жертву Вакху женщин перебью.

Пенфей, прогонят вас, и – верх позора! —Отступит перед тирсом медный щит.

Вот навязался-то болтун беспутный:Ни отдыху, ни сроку не дает.

Мой друг! Еще возможно дело сладить.

Да? Чтоб своих рабынь рабом мне стать?

Я сам вакханок приведу, без боя.

Спасибо! Ты предать меня задумал.

Нет, не предать – спасти тебя хочу я.

Тут сговор – чтоб вам вечно Вакха славить!

Да, в этом, знай, я сговорился с богом.

Доспехи мне сюда!

А ты – молчи!

Послушай:Хотел бы ты их видеть там, в дубраве?

Да! Груду б золота за это дал бы я!

Опомнись! Что за странное желанье?

Нет, нет! На пьяных и смотреть противно.

Противно, да? И все ж – хотел бы видеть?

Ну да; но молча, затаясь под елью.

Ведь выследят, как ни таись, любезный!

Ты прав. Туда открыто я пойду.

Что ж? Значит, в путь? Вести тебя готов я.

Веди скорей! Теряем время мы.

Так облачись в виссоновые ткани[30].

Как, разве я перечисляюсь в жены?

Нельзя иначе – мужа там убьют.

Придумано недурно! Да, ты мудр!

Сам Дионис, знать, умудрил меня.

Ну, чем хорош твой замысел? Скажи мне!

А чем он худ? Сам наряжу тебя.

В какой наряд? Неужто – в женский? Стыдно!

Так, значит, видеть их ты расхотел?

А что ты мне надеть на тело скажешь?

С макушки кудри по плечам распустим…

Потом… какой наряд ты мне придумал?

По пяты – пеплос, митру – над челом…

К убору что-нибудь еще прибавишь?

Да: в руку – тирс, небриду спустим с плеч.

Нет, я не в силах женщиной одеться.

В сраженье с ними лучше кровь пролить?

Ты прав, – разведки мне необходимы.

Умней, чем лихо лихом прогонять.

А как пройти чрез Фивы незаметно?

Я знаю путь. Мы пустырем пройдем.

Пусть так. Посмешищем для них не стану.Войдем в чертог; я там решу, что лучше.

Изволь; везде к твоим услугам я.

Иду. Решим: в поход ли нам собраться,Иль лучше сделать так, как ты сказал.

Уходит во дворец.