Иннокентий Анненский - Фамира-Кифарэд Страница 5

Пауза.

Позвольте мне за доброго папашуВам тут же объяснить двоякость нашу.Товарищ мой — заика…О, слегка!Начните спор, и он сейчас спасует:Так у меня — язык, а у него — рука,Я спичи говорю, а он ворует…Так и живем… мы, пары не дробя…Но влюбимся… так каждый за себя.

Д-д-а, в-в-лю-убимся… так каждый за себя…

Смех. Хор и сатиры уходят.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

БЕЛЫХ ОБЛАКОВ

Силен и Нимфа.

Папа-Силен — ты должен мне помочь…Иль дай травы такой мне, чтоб безумнойПроснулась я опять. Я погибаю.

Чур, чур меня! Безумья не пророчь;Рукой подать — фиас, и очень шумный,В фиасе же и сам я угораю.

Силен, я — мать, которую не любят.

Не верят ей — я думаю — скорей.

Я не нужна ему. Пойми: никтоЕму не нужен. Вот, Силен, что страшно.Живет в мечтах он. Сердцем горд и сух…И музыкой он болен.

О целительДуши моей безумной!.. Для чего жЯ так люблю Фамиру? И желаньяСкопилися в такой густой туман,В такой густой туман, что умерлаЗа ними и лазурь? На бурю дажеНадежды нет…

Пауза. Нимфа закрыла лицо.

Все понял я — молчи…Приходится в фиас вернуться, нимфа,И не хотел, а надо… Что ж? Идем!Ох, эти струны — холоду напустят,Да, как туман, отравят вас мечтойНесбыточной… Нет, право, флейта лучшеДля женщины… И лжет она легкоКак ветреный любовник…

Я останусьС Фамирою, Силен.

Пока тебяОн не прогнал… Как женщины упрямы!Что ж доказать ты хочешь?..

Здесь алтарь,И дом мой здесь…

Не новые прикрасыНе нового желанья.Что-нибудьЗадумала, должно быть, ты… И, ластясьК косматой оболочке моегоЧувствительного сердца…

ПосулилаФамире муз я… Ты, Силен, не мог быЕго свести послушать? И зачемТы возвращал меня рассудку только?

Ну, этим-то, положим, ты покудаНе очень стеснена.Кого ж из музХотел бы он заставить петь?

Евтерпу.

Холодная богиня. Здесь косаНайдет на камень, нимфа. Обмануть,Конечно, всех возможно, и Евтерпа,Хоть муза, все же женщина. Да толькоФамиру ведь не спрячешь. Он упрям:Не усидит и в бочке…

Он мечтает,Что для него Евтерпа будет петь…

Тогда турнир предложим пиериде.

О сатир, а расплата?.. Разве с богомБороться им под силу? Сколько нас,Взлелеянных Кронидом, приносилиГероям сыновей, все были славныАхилл, Мемнон и Рее, но между нихСчастливого ты знал ли?

Так покуда жУсловия у нас в руках, а спесьПосбить ему, пожалуй, и недурно.

Папа-Силен, я — женщина, и мойНе видит ум далеко. Но, как лань,Мое трепещет сердце. Там не луг,Болото там бездонное — цветамиПрикрытое, о сатир…

Может быть,Ты и права.

Пауза.

Ну что ж? Тогда мы в горы;Такие есть там уголки — лунойИ страстью залитые: губы алы,Подпухшие от флейты, но затоКак плечи белы там… и страстны пляски.Пусть легкое похмелье обовьет,Как дымкою, тебя.

А завтра что?

О, завтра так далеко…

Что скажу я?Что я скажу? Мутится ум… Старик,Слыхал ли ты Фамиру?.. Если мыУстроим состязанье, кто же будетСудьею?.. Ты, быть может…

Не надейся.

Доволен ты игрой Фамиры был?

Да, он артист, конечно.

Ну, а муза?

Той не слыхал. Но видел, и не раз.Надменная — когда меж нас проходит,Рукою подбирает платье. ПальцыИ кольца хороши на розовых у нейИ тонких пальцах — только, верно, рукиХолодные — и все глядит на нихС улыбкою она — уж так довольна.

И никого она не любит?

Нет,О женихах не слышно. Твои Фамира,Но в пеплосе. Но вот и он. СкорейРешайся. Что ж? Устраивать ли дело?

Да, да, Силен. Надеюсь на тебя.А я могу подслушать вас, не правда ль?

Пожалуйста, дружок: ведь я монах.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

ЧЕРЕПАХОВЫХ ОБЛАКОВ

Силен и Фамира. Нимфа, не замечаемая Фамирой, слушает.

Почтеннейший хозяин! ПоздравленьеПрими от нас с последнею твоейПобедою…

Последнею — покуда.

Благодарю. Увы — я не Орфей…

Ты оживлять хотел бы камни также?

О нет. Силен. Когда б имел я дарВеликого Орфея, я своихТоварищей седых не стал бы мучить.

Движенье белым камням? А зачемДвиженье им? Иная, лучше нашейУ камней жизнь. Они живут, Силен,Глубоким созерцаньем. Только месяцСкользящими тенями иногдаДо вековых морщин их прикоснется,И прочь бегут лучи его. МолчатИ никого смущать не ходят камни,И никого не любят, и любвиУ них никто не просит.ОживлятьМои седые камни? И кому же?Мешку с нагретой кровью — миг одинПрорежь его, где хочешь, и неситеПодальше ваш мешок, чтоб не смердел…Был полубог Орфей, но бессердечен.

Минутами живем мы — не поймуЯ счастья минералов. Ты ж кентавраНаслушался, должно быть, эфемер.Надменные умы боятся счастья,Которое летает, и плодов,Когда их надо есть, не размышляя.Вот, скажем: ты не любишь славы. Что же?Хороший вкус… И точно, слава — тлен…Но разве взял, Фамира, ты всю радостьОт струн, тебе покорных? Слаще естьДля кифарэда приз, чем эти пальмы,Иль тучный бык, иль бронзовый котел,Иль даже глаз посул лукаво-синих…Когда-нибудь, скажи, ты слушал муз?

Тут женщина была, что выдавалаСебя за мать мою, и мне онаСулила муз.

Сулила муз. Скажите…Ха-ха-ха-ха…

Смеешься ты, Силен?

О, больше нет… Но из благоразумья,А не затем, чтобы твои словаКазалися мне менее смешными…Ты матери не понял, кифарэд:Услышать муз не так легко и богу.

Силен, за что ж ее я целовал?

Он целовал, а я — скажи за что!За красоту и милые заботы,За то, что ты, почтеннейший, не толькоМудрец, но и малютка, кифарэдИ бабочка — подай ей, видишь, пламяОт факела.

Скажи, какой ценойЕвтерпу я достану…

Факел ярок,А бабочка нелепа, и сгорит…

Оставь огни и мотыльков — я мог быЕй говорить любезности. Я ейЗа сатира служить готов.

СложеньемНе подойдешь, мой сын. И кифарэд,И сатиры приятны музам, толькоНа разный лад и в разные часы.С Евтерпой петь — нельзя, но состязатьсяИ с музами возможно. Об закладПобейся с ней…

О, сладкое безумье!Где ж я найду ее, Силен? Идем!

Тэ… тэ… тэ… тэ… мой милый… А условья?Про Марсия ты слышал? ИногдаЗаглядывать полезно… в Геродота.

Я подпишусь заранее, коль тыСогласен быть посредником: вручаюТебе всего Фамиру — лиру мнеИ кисть руки для струн, да разве сердце,Все остальное вам.

Не торопись.Подумаем. Кто должен начинать?

Кто начинать? Она, конечно, — муза.

А время?

Хоть сейчас.

А судьи кто?

Коль выбор мой, так ты.

И ошибешься…Телесный вред вобще недопустимУсловие зараньше.Ну, а приз?

Пускай, Силен, сама назначит муза…

А если ты с победой будешь, что?

Силен, ее ты видел; расскажи мне:Высокая и тонкая, — бледна,И темных кос завязан туго узел…

Прибавь: браслет у белого плеча,И яхонт в нем горит, а пальцы длинныИ розовы…

Довольно — я на нейЖенюсь, старик, и мы родим Орфея.

Не уходи далеко, жди меня.

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ