Фридрих Шиллер - Смерть Валленштейна Страница 6

(Умолкает, ожидая ответа Пикколомини.)

Я вижу, ты ошеломлен. Молчи.Я время дам тебе собраться с духом.

(Встает и отходит в глубину сцены.)

Макс долгое время стоит неподвижно, испытывая жестокие страдания. При первом его движении Валленштейн возвращается и останавливается перед ним.

Макс

Сегодня стал я зрелым, генерал!До сей поры мне самому дорогиНе приходилось выбирать. Я смело,Без колебаний за тобою шел.Мне стоило взглянуть тебе в глаза, —Я знал, чего держаться. А теперьТы требуешь, чтоб сам я сделал выборМежду веленьем сердца и тобой.

Валленштейн

Ты был доселе баловнем судьбы,Мог исполнять свой долг, как бы играя,И отдаваться всей своей душоюПрекрасным, благородным побужденьям.Но вот дороги круто разошлись.Долг спорит с долгом. Так решай же сам,Кого тебе держаться в той войне,Что разгорится между государемИ другом.

Макс

Как! В войне? Война страшна,Как божий бич, но волею небесВойна во благо может обратиться.А честно ли имперские войскаНам против императора направить?О, боже правый, что за перемена!Не дерзость ли так говорить с тобой?Я по тебе, как по звезде Полярной,Всегда путь жизни смело направлял!Но ты мне сердце расколол сейчас.О генерал, ужели я не стануБлагоговеть, как прежде, пред тобоюИ дисциплины долг святой забуду?Ах, не смотри так зорко на меня!Божественным казался мне твой лик,И ты не можешь потерять внезапноВласть надо мной; еще с тобой я связан,Хоть с кровью вырвал сердце из оков!

Валленштейн

Дай мне сказать…

Макс

Остановись! Молю!В чертах лица, столь чистых, благородных,Еще не отразился у тебяТвой злополучный замысел, — он толькоТвое воображенье запятнал.Как ясно величавое чело!Так выбрось же из сердца недостойный,Клеймящий совесть умысел! То былНедобрый сон, и пусть он впредь послужитДля чистых душ благим остереженьем.Есть у людей мгновения соблазна,Но побеждать должно всегда добро.Ни шагу дальше! Это клеветоюМогло бы стать на мощные натуры;Ведь мелкие душою полагают,Что в жизни нет простора благородству,Что путь бессилья робкого верней!

Валленштейн

Сурово свет меня осудит, знаю.Но до твоих укоров сам себяЯ строго осуждал. Кто не хотел бы,Когда возможно, крайностей избегнуть?Но у меня нет выбора: осталосьИль нанести, или принять удар.

Макс

Ну что ж! Свой пост удерживай насильно,Наперекор приказу государя;Дойди до самой грани мятежа, —Не похвалю, но осуждать не стану,И даже в том участвовать решусь,Чего одобрить не могу. Но толькоИзменником, изменником не будь!Когда б ты власть превысил иль в ошибку,В избытке сил, впал мужественный дух!Но тут совсем другое… тут черно,Черно, как ад!

Валленштейн

(мрачно нахмурив брови, но сдерживая себя)

В дни юности бросаются словами, —Хоть с ними осмотрительность нужна,Как с жалом лезвия, — и сгорячаСудить готовы обо всех предметах,Не разбирая, в чем их существо.Вмиг назовут презренным иль достойным,Дурным иль добрым… и навяжут смыслНеясных этих слов вещам и лицам.Но тесен мир, а разум беспределен!Различным мыслям жить легко в ладу,Однако трудно людям не столкнутьсяВ пространстве ограниченном; ведь еслиНе вытеснишь, то вытеснят тебя;И в этой распре побеждает сила!..Но кто отрекся в жизни от желаний,Любой земною целью пренебрег,Тот невредим в огне, как саламандра,И чист душой — в чистейшей из стихий!Я не таков, грубее по природе,Желания влекут меня к земле.Меж тем на ней господствует злой дух,А не благой. Небесные дары,Как воздух, свет — дары для всех живущих,Они людей к стяжанью не ведут.Но золото, влекущее всех в мире,Сверкающие россыпи алмазовМы исторгать должны у лживых сил,Злокозненных, враждебных свету духов.И чтобы их к себе расположить,Приносят жертвы им и неизбежноУтрачивают чистоту души.

Макс

(многозначительно)

О нет, страшись, страшись лукавых сил!Изменят слову духи лжи, тебяНеудержимо в бездну повлекут.Остерегайся их! Не доверяй!..Вернись, вернись к отвергнутому долгу!..Ты это можешь. Да! Отправь меняВ столицу примирить тебя с монархом.Пусть тоже смотрит чистыми глазамиОн на тебя, — и возвратит доверье!

Валленштейн

Нет, поздно, Макс. Не знаешь ты всего.

Макс

Что ж, если поздно… если от паденьяТебя спасти лишь злодеянье может,Тогда — пади! Достойно, как стоял!Командованье сдай! Будь безупречен!Покинь со славой поприще бойца!..Ты для других довольно жил, — отнынеИ для себя живи! А я любуюСудьбу с тобою разделить готов.

Валленштейн

Нет, поздно, Макс. Пока ты горячишься,Дорожные столбы мелькают мимоМоих гонцов, несущихся в карьер.Я в Прагу их послал и в крепость Эгер…Мы к этому принуждены, смирись!Поступим же с достоинством и твердо,Как властная велит необходимость…Чем я виновней Цезаря, чье имяКак высший сан властитель мира носит?[26]Он против Рима двинул легионы,Которые ему доверил Рим.Отбрось он меч, его б настигла смерть;И мне — конец, когда сложу оружье.Во мне есть искра гения его,Да будет счастье Цезаря со мною!

Поглощенный мучительной душевной борьбой, Макс быстро уходит. Валленштейн с изумлением глядит ему вслед и погружается в глубокую задумчивость.

Явление третье

Валленштейн. Терцки. Вскоре затем Илло.

Терцки

Не Макс ли это вышел от тебя?

Валленштейн

Где Врангель?

Терцки

Он уехал.

Валленштейн

Так внезапно?

Терцки

Как будто он сквозь землю провалился!Едва вы с ним расстались, я хотелЕго найти, сказать ему два слова…Но он уже исчез, невесть куда.Я полагаю, это был нечистый, —Так сгинуть вмиг не может человек.

Илло

(входя)

Ты вправду шлешь куда-то старика?

Терцки

Октавио? Да что ты! Быть не может!

Валленштейн

Он к Галласу и Альтрингеру едет,Полки южан, имперские, принять.

Терцки

От этого избавь тебя господь!

Илло

Такой лисе войска ты вверить хочешь?И выпустишь его из рук в минуту,Которая, быть может, все решит?

Терцки

Ты не поступишь так. Нет, ни за что!

Валленштейн

Вы чудаки.

Илло

О, хоть на этот разПослушайся! Не отпускай его!

Валленштейн

Но отчего на этот раз емуЯ доверять не должен, как обычно?Иль он внезапно пал в моих глазах?Что мне причуды ваши? Вам в угодуЯ мнения о нем менять не стану.Не женщина я — давнему доверьюИ давней дружбе я не изменю.

Терцки