Фридрих Горенштейн - На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного Страница 69

Михалка. Нет, ты наш государь, тебе кланяемся с почтением!

Дионисий. Вернись на трон, государь православный, бью челом тебе о том, бьют челом тебе о том твои государевы богомольцы.

Иван. Как мыслишь, святой старец, уважить ли мне просьбу подданных?

Топорков. Уважь, государь. Царь – защитник и опора, православной веры истинный наставник, на врага крепкий оборонитель. Ты, великий государь – боголюбимый царь. Всяко ненавидящий татей и всяких лихих людей обличаешь и всякую неправду изводишь.

Иван. Хорошо. Надо бы записать, Годунов, и про то оповестить всех, что по просьбе подданных возвращаюсь на трон.

Дионисий (кланяется). Православный царь, престол твой правдою и крепостью, и судом истинным утвержден есть, жезл правды, жезл царствия твоего. Возлюби ты правду и возненавидь беззаконие. Назначение твое царское – знати Господа и творити суд и правду посреди земли.

Иван. Живучи как простой боярин, предоставив трон Симеону, знаю, что при нем, Симеоне, была конфискация церковных земель. Потому запиши, Годунов, чтоб те земли вернуть.

Дионисий (кланяется). Богомольцы твои, государь, и я, митрополит Всея Руси Дионисий, с трепетом приемлют милость твою.

Иван. Все жалованные грамоты, что заготовил Симеон, отобрать, а затем от моего имени их возобновить – привилегии церквам.

Дионисий. Праведен ты, великий государь! (Кланяется.)

Иван. Однак по просьбе подданных возвращаюсь я на трон при условии, что буду я освобожден от прежних долгов и обязательств.

Мстиславский. Государь милостивый, Дума с тем согласна.

Иван. Чтоб уничтожить обязательства, принятые на казну и корону. Отвергнуть долги, сделанные на царствовании по жалованию монастырям, городам, дворянству и купцам. Чтобы мне, царю, дали большие суммы и выходы.

Мстиславский. Дума с тем согласна, милостивый государь!

Иван. Духовенство обязано выплатить триста тысяч, епископы и монастыри должны заплатить от сорока до ста тысяч рублев каждый.

Дионисий. Мы согласны ради обретения вновь царя православного на трон вместо татарина касимовского. Кротость православия твоего дорога нам. Царствуй во славу нам!

Иван. Правда царя должна соединиться с кротостью. Уразумел ли то, Иван-сын?

Царевич Иван. Уразумел, батюшка.

Михалка. Ты – праведный государь истинный ради красоты и правды посреди земли.

Иван. А ты, боярин Никита Романов, да прочие Романовы, рады ли, что вновь обрел я царство?

Романов. Великий государь, если царь праведен, кроток и неумолим к врагам православия, тогда подчиняются ему и цари, и князья, рассыпаются страны поганские, покоряется все супротивное.

Иван. Старец святой Вассиан, советом твоим и далее на троне жить буду. Принял сей совет со смирением. Царь должен быть смиренным, смирением сердца укреплять. Милые мои, вот старец святой Вассиан Топорков. Я власть имею над Русью, а он – над моим сердцем. (Целует старцу руку.)

Топорков. Сердце царево – в руке Божьей. Помни, царь, христианскую заповедь: любя другого, закон исполняешь.

Иван. Бунтовщики, изменники или недоумки тут, а с их слов и иные в Европе называют меня низменным деспотом али обыкновенным маньяком. Однак забывают, что получил я в наследство государство с архаическим устройством. Мне приходится затрачивать больше сил, чем прежним государям, так как сопротивление, осуществляемое мне, более упорно. Духовные наставники мои, преподобный Иосиф Волоцкий и ты, святой старец Вассиан Топорков, внушили мне идею божественности моей власти, которая не может быть ни разделена, ни ограничена, ни подчинена кому-либо. Я правлю, как и другие московские государи, самовластно, однако последовательно. Я подчиняю своих подданных суровым законам, от которых многие стараются уклониться. Однако единственная задача моя есть просветить моих подданных светом Божественной истины. Против моей власти часто восставали и восстают, но злоумышлявшие против меня есть слепые безумцы. Да, мое правление деспотично, но оно не есть дело лишь моей личной воли. Сила, руководившая моей политикой, есть милосердие Божье, милость Пресвятой Богородицы, молитва всех святых и благословение прежних государей. Я, царь, являюсь лишь живым орудием всех этих внешних сил.

Нагой. Государь, поедешь ли далее молиться в Кириллов?

Иван. Нет. Я принял царскую власть и возвращаюсь в Москву. Молитву о даровании младенцу здоровья воздам в Успенском соборе.

Годунов. Государь, как поступить с Симеоном Бекбулатовичем? Сослать его в монастырь?

Иван. Нет, услуги покорного Симеона могут понадобиться еще в будущем. Вместо уничтожения соперника оставлю его с почетом. Пусть Симеон поедет на великое княжение в Тверь.

Годунов. Записать: низложить великого князя и сослать в Тверь!

Иван. Запиши: отпустить великого князя Симеона Бекбулатовича, отдавши ему Тверское княжество. Оно недавно было разорено татарами и состоит всего из двух городов: Твери и Торжка с пригородами. Жителя сей области будут рады, что таким образом им возвращены хоть остатки прежнего самоуправления. (Ходит.) Мне ж по возвращении на престол прежде прочего надо остановить войну и добиться мира с Польшей. Щелкалов, каково ныне настроение в Польше?

Щелкалов. Всякое, государь. Под воздействием польских побед в Ливонии многие стремятся к войне, но есть и влиятельные круги, стремящиеся к миру. Главное же, что папа римский и дож Венеции Николо де Понте выразили желание быть посредниками меж Россией и Польшей. Посланец папы иезуит Поссевино ныне направился в Вильно, чтоб оттуда ехать к тебе, государю.

Иван. Тем займусь прежде прочего. Приму папского посланца в Старице. Папа должен повелеть Баторию отказаться от мусульманского союза и войны против христиан. (Уходит в сопровождении свиты.)

Иван. Годунов, какие вести о Батории?

Годунов. Великий государь, Баторий ведет наступление через Полоцк и Опочку на Псков. Ядро Батория – наемные отряды, 15 тысяч всадников, 42 тысячи пехоты, всего 57 тысяч. Однако, подойти также должен Замойский со своим войском и иные гетманы.

Иван. Воевода Хворостинин, как я велел, напал ли на тылы Батория?

Годунов. По твоему приказу, великий государь, воевода Хворостинин переправился через Днепр и совершил нападение на Оршу и Могилев. Наступление Батория задержано.

Иван. То-то, милые мои. Цель Батория – Псков. Хотел он овладеть той крепостью одним ударом, тем решив судьбу Ливонии. Надо направить к Пскову подкрепление из ближних ливонских замков русских. (Ходит.) Добро ли укреплен Псков?

Царевич Иван. Батюшка, Псков – одна из лучших русских крепостей. Его окружает тройной каменный пояс. Я, батюшка, добро знаю Псков. Дай мне войско, батюшка, я побью Батория.

Иван. Молод ты и горяч, Иван-сын. Будешь при мне как наследник. Руководство псковской обороной поручу дворовому боярину князю Ивану Петровичу Шуйскому. Дать под его команду многочисленную артиллерию, запасы военного снаряжения. (Ходит.)

Нагой. Государь, невзирая на набег Хворостинина, поляки все ж достигли окрестностей Пскова, а лучшая наша артиллерия захвачена шведами под Нарвой. В Европе немецкие и прочие газеты пишут, что русское могущество уж подорвано, уж торжествуют.

Иван. Посланец Европы Баторий да все иные в Европе поймут под Псковом, что есть русское могущество. Я, подобно древнеазиатскому Ксерксу, не допускаю и мысли о непоправимых ущербах своего могущества. У нас, московитов, пушки все с особыми именами: «Волк», «Ястреб», «Дедушка» и прочие. Ежели за грехи наши сии пушки-личности ныне отняты шведами, я, московский царь, тотчас наказываю вылить другие, с теми же названиями и знаками.

Годунов. Исполним, государь.

Иван. И притом еще большим против прежнего количеством. (Ходит.) Для поддержания должного представления о своей мощи я считаю нужным показать, что судьба не может у меня взять ничего такого, что б я при своих средствах не мог в короткое время восполнить, еще со знатным прибавлением.

Годунов. Любо то слышать, государь, любо глядеть на тебя, государь! Повелитель России обрел прежнюю энергию и уверенность.

Иван. Нам потребно доброе литейное дело. Ныне всю колокольную медь на пушки пустить. То добрая медь для пушек. А заказы правительства и церквей принимать лишь с разрешения царя. Особые же пушки впервоочеред. Отлить заново гаубицу Игнатия, которая еще при казанском походе была. Пищаль Левик, Степана Петрова медная на колесах. Та Степанова пушка со мной при осаде Полоцка была. Да добре отлить, чтоб на большей части орнамент. Я для казанского похода 150 пушек имел больших, много мортир и полковых пушек. Во время полоцкого похода 200 орудий имел!