Теннеси Уильямс - Прекрасное воскресенье для пикника [другой перевод] Страница 7

Элина. Это существо — Глюк — свалило Доротею на пол.

Боди. Gott im —!Wo ist[14] — Дотти?

Элина. Глюк толкнула ее на пол, на диван!

Боди. Дотти?

Элина. Доротея, я вызываю такси. Она в сознании?

Доротея. Мебарал — таблетку — быстро.

Боди. Мебарал, где он?

Софи громко стенает.

Доротея. Мою записную книжку!

Боди. Держись, спокойно, спокойно —

Элина. Мой врач сказал, что эти таблетки предписывают только людям с повышенным нервным напряжением и астенией.

Боди. Заткнетесь вы когда-нибудь к черту? Дотти, тебе просто надо…

Элина. Что ей надо, так это покончить с этими интенсивными упражнениями и в будущем избегать возможных столкновений с этой сумасшедшей сверху!

Боди. Дотти, дай-ка я подниму тебя.

Доротея. О-о, о-о, не-е-е-ет, я не могу, я — я парализована, Боди.

Боди. Эй вы, Брукша, ВОЗЬМИТЕ ДОТТИ ПОД ДРУГУЮ РУКУ И ПОМОГИТЕ МНЕ ДОНЕСТИ ЕЕ ДО КРОВАТИ, СМОЖЕТЕ?

Софи стонет, сжимая кулаки.

Элина. Хорошо, хорошо, но только потом я позвоню своему врачу!

Доротею несут в спальню и кладут на постель. Софи обкладывает ее подушками.

Доротея. Меб — мой меб…

Боди. Таблетки. В ванной комнате. В твоей записной книжке.

Боди бросается в ванную и появляется с пузырьком. Доротея слабо поднимает руку. Боди вытряхивает ей на ладонь таблетки.

Дотти, не глотай, тут их целых три!

Доротея. Мой херес, чтобы их —

Боди. Дотти, убери две лишних таблетки, Дотти!

Элина. Херес? Она сказала херес? Где он?

Доротея. Там, там.

Боди. Дотти, открой рот, я должна вытащить лишние!

Элина. Стакана нет, вы должны выпить из бутылки.

Боди. НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!

Элина. ПРЕКРАТИТЕ ХВАТАТЬ МЕНЯ!

Мисс Глюк завывает ужасным голосом. Доротея отпивает из бутылки и откидывается на подушки, хватает ртом воздух.

Боди (настолько рассержена, что наполовину говорит по-немецки). Ты Schwein[15], ты стерва! Alte böse Katze[16]. (Затем переходит на английский.) Ты дала Дотти выпить три таблетки сразу!

Доротея. А теперь вы обе пойдите прочь, а то мне не хватает воздуха.

Элина. Глюк загораживает дверь.

Боди. Софи, пойдем отсюда, Софи, пойдем выпьем кофе с хворостом!

Всхлипывая, Софи отступает. Боди крепким движением схватывает запястье Элины.

Элина. Отпустите мое запястье. О боже! Я слышала как треснула кость моей —

Боди. ВОН! ОТСЮДА! БЫСТРО!

Элина (быстро отворачивается и отступает за диван). Мисс Боденхейфер, вы одна представляете собой великолепную иллюстрацию тех, кого немцы называют «вандалами»… К счастью, то, что вы сломали, оказалось не моим запястьем, а наручными часами Картье. Это подарок ко дню рождения от моей кузины Ди-Ди, вы разбили кристалл, сломали минутную стрелку и погнули две другие. Боюсь, что счет из мастерской будет стоить вам значительно больше, чем ванна с шампунем Голден-Клоу для Доротеи.

Боди. Все в порядке, Софи. Садись вот здесь, а я… Кофе еще горячий. Возьми парочку пекушечек. Высморкай нос в салфетку и —

Элина невыразительно смеется.

Что смешного? Что здесь смешного? У вас никогда не было депрессий, вы не знали, что такое горе, да, и при этом вы еще называете себя человеком.

Элина. Здесь действительно все также фантастично, как окраска комнаты — или вид из этих окон.

В спальне Доротея поднимается с постели и опускает ноги на пол.

Доротея. Боди.

Элина. Доротея.

Боди (кричит через дверь). Дотти!

Элина. Вы должны позволить мне проверить, в каком она состоянии.

Доротея (в спальне). Не забудь о телефонном звонке…

Боди. Нет, Дотти.

Доротея (слабым голосом, ухватившись за что-то). Скажи мисс Брукмайер, что я не выйду сегодня.

Элина. ЧТО?

Боди. Она не выйдет, пока вы не уйдете отсюда, она не выйдет. (Боди запирает дверь в спальню.)

Элина. Позволю себе не согласиться. Она выйдет. И я буду здесь сидеть до тех пор, пока она не появится.

Мисс Глюк берет кусочек печенья. Окунает в кофе и начинает громко плакать. Смоченное в кофе печенье размазывается по подбородку.

Боди. Посмотрите, вы расстроили Софи!

Мисс Глюк. Eine — Woche vor — Sonntag — meine Mutter[17] —

Боди (утешая). Ich weiss, Софи, ich weiss[18].

Мисс Глюк. Gestorben[19]!

Боди. Она ведь ушла неожиданно, Софи? (Она присаживается около мисс Глюк и вытирает с подбородка размазанное печенье.)

Элина. Я не понимаю немецкого. Но, кажется, это сцена глубоко личного характера.

Боди. Вам лучше не вмешиваться. (Она оборачивается к мисс Глюк.) Твоя мать не боролась с болезнью вопреки надеждам доктора. Софи, подумай, ведь лучше, когда сразу, без огромного счета из больницы, просто ушла и ждет тебя на небесах.

Элина. С распростертыми объятиями, кофе с пекушечками.

Боди. Так что, Софи, будь благодарна, что она ушла быстро и безболезненно.

Мисс Глюк (гротескно трагически). Nein, nein, sie hat geschrien![20] Я проснулась и подбежала.

Боди. Ты подбежала к ее кровати, но она была уже мертва. Только вскрикнула и все кончилось — разве это не милосердно.

Элина смеется.

Софи, милая, эта женщина, сидящая здесь, мало симпатична. Она смеется над горем, поэтому, может быть, лучше ты у себя наверху выпьешь кофе с пекушечками — вот тебе еще одна. Софи, а когда мы вернемся с пикника на Крав Кёр, я привезу тебе красивых цветов, schöne Blume[21]. А потом я поднимусь к тебе и спою на немецком — спою и ты заснешь.

Мисс Глюк медленно поднимается из-за стола, держа чашечку кофе с печеньями. Боди мягко ведет ее к двери.

Мисс Глюк (вскрикивает). Ich bin allein, allein! Inder Welt, freundlos![22]

Боди. Нет, нет, Софи, так нельзя думать.

Мисс Глюк. Ich habe niemand in der Welt![23]

Боди. Софи, с тобою Бог, с тобою я. Твоя мать и ее любовь — все ждет тебя на небе. (Провожая мисс Глюк на лестничную площадку, Боди повторяет эту фразу по-немецки.)

Элина. Иногда отчаяние является единственным реальным переживанием, на которое способны люди. (Теперь она серьезно разговаривает сама с собой.) Потеря. Отчаяние. Я познала их и это лишь укрепило и защитило меня, а вовсе не сломило…

Боди (в передней, обращаясь к мисс Глюк). Хорошо? Verstebst du[24], Софи?

Элина (продолжая размышлять про себя). Слабый. Сильный. Это единственное, чем различаются люди. (Она по-птичьи кивает головой в подтверждение своей мысли.)

Мисс Глюк видна на площадке, она боится возвращаться наверх.

Мисс Глюк. Allein, allein[25].

Свет меняется. Элина пододвигает большой стул на авансцену и продолжает разговаривать сама с собой.

Элина. Allein, allein означает «одна, одна». (В ее глазах появляется испуганное выражение.) На прошлой неделе обедала одна, одна три вечера подряд. Нет ничего более одинокого, чем женщина, обедающая в одиночестве, и, хотя я ненавижу готовить еду самой себе, я не могу вынести унижения сидеть одной за столиком в ресторане. Обедать au solitaire[26]. Я лучше буду голодать, чем поступлюсь своим социальным положением, приняв приглашение на обед от той стаи вульгарных старых кумушек, которые хотят затянуть меня в свое общество, несмотря на полное отвращение ко всему тому, чем они живут. Одиночество в компании пяти интеллектуально скудных старых дев — это одиночество, помноженное на пять.

Шум на площадке.

Доротея (из спальни). Это телефон?

Элина. Так скоро повторный визит? Мисс Боденхейфер, ваша осиротевшая приятельница хочет осчастливить вас еще одним посещением.

Мисс Глюк (испуганно). Mein Zimmer is gespukt, gespukt!

Элина. «Испугались, испугались»[27].