Нина Садур - Чудная баба Страница 8

МУЖИК. Волк – зверь.

МАШИНИСТ. Вот иди к зверям, раз жить не хочешь.

МУЖИК. А в морду хочешь?

МАШИНИСТ. Ну ты! Ты у меня так сам схлопочешь, хоть и старый. Обидчивый какой, ишь! Тебе все равно должно быть, раз ты на смерть идешь.

МУЖИК. Говоришь много.

МАШИНИСТ. Я сам знаю, сколько мне говорить. Ты мне еще говорить запрети. Звери ему не нравятся. Он к людям башку сует! А они сейчас сидят там, чай невинно пьют. Четырнадцать вагонов. В окна глядят – ничо не видно. Нервничают, что стоим долго, встали черт-те где, в поле… проводниц дергают, изнывают. У них… дети, они к родным едут… к близким… в отпуска… У них жизнь идет, они ужинают, постели стелют уже. Им ехать надо… чай пьют. Это люди, понял? С билетами. Что ж я, по-твоему, всеми этими людями по тебе проеду? Они чай пьют, а я им такую пакость?

МУЖИК. Несчастный случай, скажешь.

МАШИНИСТ. Ага. Обманывать нехорошо, нас в школе учили. А у них дети, между прочим! И детями по тебе проеду. Тебе что, а им на всю жизнь! Им расти, детям-то этим!

Пауза.

МУЖИК. Я к зверям не пойду. Ехайте вы.

МАШИНИСТ. Ой сво-олочь…

МУЖИК. У тебя график рвется!

МАШИНИСТ. Рвется! И будет рваться, пока ты тут будешь свою башку стриженую совать…

МУЖИК. Моя башка.

МАШИНИСТ. Да стриженая.

МУЖИК. Не ты стриг.

МАШИНИСТ. Известно, где вас стригут.

МУЖИК. А хоть где, куда нс сунься.

МАШИНИСТ. Я почему-то нестриженый!

МУЖИК. Вот и ехай, пока не постригли.

МАШИНИСТ. Вот за тебя точно и постригут. Или думаешь так – погладят?

МУЖИК. За меня не постригут.

МАШИНИСТ. А что так?

МУЖИК. Я отработанный уже. Шлак.

МАШИНИСТ. Тоже мне, принц нашелся.

МУЖИК. А хоть и принц,

МАШИНИСТ. Я не понимаю, что ты выпендриваешься-то? Ты пойди повесься, если тебе звери не нравятся. Ты какой-то способ избрал эгоистический.

МУЖИК. Да я уж думал…

МАШИНИСТ. Ну?

МУЖИК. Да страшно чо-то…

МАШИНИСТ. Чего-о? (Хохочет.) Ой, не могу! Ну комик! Ты знаешь, какой ты будешь после наезда? Ты же страшнее всего будешь!

МУЖИК. Я висеть не хочу.

МАШИНИСТ. Точно принц, блин. (Помолчав.) Я не знаю! Я вот живу, да?

МУЖИК (хмуро). Ну?

МАШИНИСТ. «Ну» – хоть бы одну… Я не женатый, кстати, но суть не в этом. Мужик, ты мне в отцы годишься – знай мою жизнь… Я живу, блин, как дурак!

МУЖИК. А че так?

МАШИНИСТ. Ну вот. Я вертеться не умею. Все же вертятся в нашем веке. Но я не хочу вертеться, учти. У меня одна совесть.

МУЖИК. Так чего тогда?

МАШИНИСТ. Меня другое заедает. Я живу на зарплату, да? Платят нам, сам понимаешь… хватает. А некоторым все ж таки мало. У меня напарник был, Голиков. Двадцать восемь гудков украл.

МУЖИК. Ну и чо?

МАШИНИСТ. Нет, не че. Электровозный гудок знаешь сколько стоит? Семьдесят рэ. А он их двадцать восемь штук. У него кабинку открыли, заподозрили просто, что гудки исчезают. На фиг такая жизнь нужна. У него супруга такая же. Они во все одетые. У нее здесь, здесь, здесь – золото, вплоть до зубов. А она сама на кондитерской фабрике работает. Мне Голиков одни раз дал – это, говорит, по восемьдесят пять рублей килограмм. Галка таких конфет по пять-семь штук выносит. Ну и там съедает. Он мне дал полконфеты попробовать.

МУЖИК. Ну и чо?

МАШИНИСТ. Ты скажи, вы на войне так поступали?

МУЖИК. Чего тебе?

МАШИНИСТ. Чтобы товарищу полконфеты дать? Пол! Половину. Хоть и за восемьдесят пять рублей.

МУЖИК. Так сел же.

МАШИНИСТ. Кто?

МУЖИК. С конфетами-то?

МАШИНИСТ. Сел.

МУЖИК. Ну так вот.

МАШИНИСТ. Нет, мне такая жизнь не нужна.

МУЖИК. Ну так и чо?

МАШИНИСТ. Я, главное, не понимаю, то ли он не боится, то ли у него наглость такая?

МУЖИК. У кого?

МАШИНИСТ. Да у напарника, у Голикова.

МУЖИК. Так ведь сел же.

МАШИНИСТ. ^ так вот. А детей… Правда, у них не было. ^ вот она, к примеру, родит, будет его грудью кормить, а у самой зубы золотые.

МУЖИК. Ты психанутый, что ли?

МАШИНИСТ. Почему?

МУЖИК. Чо ты к ним прицепился?

МАШИНИСТ. Просто я вертеться не могу.

МУЖИК. ^ и не вертись.

Пауза.

Холодно.

МАШИНИСТ. Тебе все равно уже, так знай. Я никому не говорил. ^ ты такой МУЖИК… В общем, ты последнее доживаешь, я тебе скажу.

МУЖИК. Че еще?

МАШИНИСТ. Я не знаю, как жениться.

МУЖИК. ^ разу, что ли?

МАШИНИСТ. Да ну тебя. Я насчет загса. Я на ней женюсь, она ребенка родит и станет меня подбивать вертеться. МУЖИК. Повертишься.

МАШИНИСТ. У меня одна совесть. Он же вырастет, как ни скрывай, а все равно промелькнет.

МУЖИК. Что промелькнет?

МАШИНИСТ. Что родители у него вертелись? МУЖИК. ^ все, что ли?

МАШИНИСТ. Чего?

МУЖИК. График.

МАШИНИСТ. Ой, блин… стою, как полудурок, побегу я… ладно, в общем, такие дела… а ты говоришь… ^ прощай. МУЖИК. Прощай.

Машинист идет. Мужик ложится на рельсы.

МАШИНИСТ. Ты! Ты!

МУЖИК. Ехай.

Пауза.

МАШИНИСТ. Да ты чего, а? Я ж тебе… ой, сволочь… Я ж тебе свою жизнь рассказал!

МУЖИК. Холодно. Ехай.

МАШИНИСТ. Да совесть-то у тебя есть, в конце концов! Мне тридцать два года. Мне еще жить! У меня мамаша жива! Я честный человек! Я ничьей крови не пролил! Я к мамаше приезжаю – цыпленка не зарежу! Ты что на меня налез! Что я сделал? Я тебе душу распахнул! А ты вон что!

МУЖИК (встает). Серость.

Пауза.

МАШИНИСТ. А ты-то кто?

МУЖИК. Я никто. А ты серость.

МАШИНИСТ. Что с психа взять? Вали отсюда. Я сейчас людей приведу, привяжут.

МУЖИК. Глянь-ка…

МАШИНИСТ. Чего тебе еще надо?

МУЖИК. Туда глянь-ка. (Показывает на небо.)

МАШИНИСТ. Сам глянь, (Сплевывает.) Полудурок. МУЖИК. Ты сейчас говорил, а там тебя никто не слышал. Серость. Нуль.

МАШИНИСТ. Баптист, что ли? Сектант несчастный. Ладно, что с баптистом разговаривать. За людьми пойду.

МУЖИК. Я спрячусь. Вы потом поедете, я опять лягу. Лучше по-честному ехай.

МАШИНИСТ. Значит, ничем тебя не взять?

МУЖИК. Видать, что нет.

МАШИНИСТ. Значит, ты твердо решился.

МУЖИК. Решился.

МАШИНИСТ. И ничто на свете тебя больше не интересует? МУЖИК. Ничто.

МАШИНИСТ (кричит). Замерз я! Померзнем ведь! МУЖИК. Повертись. Согрейся.

МАШИНИСТ. Ладно, я с себя снимаю ответственность. Я пойду за людьми, пускай начальник поезда сам решает, тем более моя смена кончается, скоро напарнику вставать… (Хочет уйти.)

Мужик легонько свистит, подзывая.

Ну, чего опять?!

Мужик внезапно меняется. Он теперь «блатной», с придурью.

МУЖИК. А че не спросишь-то?

МАШИНИСТ (слегка отпрянув). Чего?

МУЖИК (кивает на рельсы.) Ну… Это самое… Неинтересно, что ли?

МАШИНИСТ (как бы не понимая). Чего неинтересно?

МУЖИК. Что я жить передумал, а ты даже не спросишь, за что.

МАШИНИСТ. Так ясно же – у тебя стресс.

МУЖИК. А это че такое?

МАШИНИСТ. Ну, когда стрясется что-нибудь и человек больше не может.

МУЖИК. Стрясется, говоришь?

МАШИНИСТ. На это специалисты есть!

МУЖИК. Стряслось, парень.

МАШИНИСТ. Врачи специальные. С образованием. С закалкой.

МУЖИК. Такое, парень, стряслось…

МАШИНИСТ. Слушай, мужик, ты меня серостью назвал, я простил. Слушай – на это есть специальные люди, они смогут… выслушать, они на это поставлены. Ехай со мной!

МУЖИК. А знаешь, какое стряслось?

МАШИНИСТ. Ехай. я такой. Беру тебя, ехай! Их лечат, стрессы эти… по-новому – музыкой, ласковым отношением…

МУЖИК. Не. Я тебе самому скажу.

МАШИНИСТ. Мужик! Ехай в больницу. На поезде! Люди там, чаек, тепло, светло! Я тебе сам предлагаю! Доедешь, музыкой вылечат.

МУЖИК. Одному тебе скажу.

МАШИНИСТ. Я тебе «серость» простил!

МУЖИК. Так мое не вылечить музыкой. Оно знаешь какое…

МАШИНИСТ (перебивая). Я тебе говорю, ехай, я тебя не выдам, у меня напарник хороший, Саня, с людьми побудешь хоть…

МУЖИК. Так я ж тебе говорю, мое…

МАШИНИСТ. У меня мамаша старая! Она внуков хочет! А тут псе психи! А ей внучек нужен, в огород ходить с лопаточкой… Мне не надо страшного! Я в сильные не набиваюсь! На это специальные врачи… есть. Я живу, пускай люди едут! Пускай они чай пьют, пускай даже… вертятся… если с ума сошли… Мне детишек жалко, я про страшное не хочу!

МУЖИК. Я, главное, говорю ей – голова че-то болит… МАШИНИСТ. Там специальные врачи, культурные, они смогут.

МУЖИК. Дай, говорю, пять рублей, вина красного купить, а она не дала…

МАШИНИСТ. Ой, мама моя…

МУЖИК. Не дала.

МАШИНИСТ. Ну и ты…

Мужик сплюнул.

Расстрел дадут.

МУЖИК. Кому?

МАШИНИСТ. Тебе.

МУЖИК. За что?

МАШИНИСТ. За убийство.

МУЖИК. Кого я убил?

МАШИНИСТ. Ты ее убил?

МУЖИК. Ага. Ее убьешь.

МАШИНИСТ. Так что тогда стряслось-то?

МУЖИК. Так не дала ж она мне пять рублей! На красное вино!

Пауза.