Эдвард Олби - Все кончено Страница 8

Сын (Лучшему другу, очень просто). Я не знал, что вам на меня наплевать. Я, знаете ли, всегда предполагал… что мы все… одна семья и… (Пожимает плечами.)

Дочь (печальный совет). А ты не предполагай.

Сын. Ладно, неважно.

Друг (чуть раздраженно). Разве я сказал, что мне на тебя наплевать? Мне кажется, я сказал, что не почувствую особой утраты, если ты уйдешь. Я больше не способен воспринимать утраты. (Отворачивается к огню.)

Сын. Простите. Вы именно так и сказали. (Дочери.) Хватит или еще?

Дочь. Теперь шею, внизу, только медленно, очень медленно. Угу, вот так. (Наслаждаясь массажем.) Они были как звери. На миг меня охватил… жуткий страх, вот как когда я читала про китайцев… как они медленно сдирают с человека кожу и не дают ему потерять сознание. Они его привязывают к столбу.

Сын. Зачем?

Дочь. Чтобы не убежал, должно быть. Только я не мазохистка, что бы она ни говорила. Ведь когда тебе сломают ребро, это действительно больно. И каждый ребенок знает, что значит подбитый глаз у женщины. Мне все это не нравится, но мне очень важно, чтобы тот, кто делает мне больно, чувствовал себя виноватым. (Внезапно голосом маленькой девочки.) Мама!

Сын. Она спит.

Дочь (поворачивается к Любовнице). Но вы не спите?

Любовница (выходит из задумчивости). М-м?

Дочь. Вы ведь не спите, правда?

Любовница (без враждебности. Мысли ее все еще далеко). Нет, я слишком устала.

Дочь (Сыну, жалобно). Разбуди маму.

Друг (приглушенным голосом). Ради бога, дайте ей поспать.

Любовница (тихо, холодно). Хотите начать все сначала? Припасли для нас что-нибудь новенькое?

Дочь (с тяжелым вздохом). Я хочу сказать ей: мне очень жаль.

Любовница. Это она, наверное, знает. Много лет.

Дочь. И все же…

Любовница. Здесь дураков нет.

Дочь (слегка поддевая ее). Вы ведь никогда не были матерью.

Любовница (улыбается). Нет. И вы тоже. Но зато вы были женщиной.

Дочь (иронически). Древний инстинкт неискореним, не так ли?

Любовница. Да.

Дочь. А вы зато были женой. Дважды, если не ошибаюсь, не считая ваших выступлений в роли любовницы. Скольких же мужей вы проводили на тот свет? Никаких разводов, вы просто хороните их.

Любовница (тихо, но с большой внутренней силой). Послушайте, вы, девочка, есть вещи, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Возможно, вы и задумались бы когда-нибудь о них, не будь вы столь… самоуверенны. Вы сеете удары направо и налево. Это, возможно, было бы и неплохо, хоть и грубо, если б вы защищали что-нибудь, а не просто мстили…

Дочь (пытается остановить ее). Ну, хорошо, хорошо.

Любовница. Но вы об этом не заботитесь, вы ни о чем не заботитесь, даже о себе… Какие слова вам останутся, если вы все их истратите на то, чтобы убивать? Какие слова вы призовете на помощь, если когда-нибудь настанет день — а ведь это всегда может случиться, — и вы, бедная, внезапно поймете, что любите… ну, скажем, уже неделю и не знали об этом, потому что с любовью вы не знакомы и признаки ее вам неизвестны? Я говорю о любви милосердной, а не о той, которую выдают словно в награду или используют как оружие. Какие у вас останутся для нее слова? Возможно, вы будете немы, это случалось со многими — чужая страна, язык, который вам незнаком, только несколько фраз из разговорника для туристов. А может, вы будете как во сне, как в ночном кошмаре — челюсти свело, не разомкнешь, горло сдавило, и, что бы вы ни сказали, все будет не так, не так, как вам захочется тогда, а так, как это звучит теперь. Слова, которые вы хотели бы произнести радостно — «Я люблю тебя», «Я хочу быть с тобой», — прозвучат как рычание раненого и ранящего зверя. Может, вам стоит пойти в приготовительный класс?

Дочь (презрительно и с отвращением к самой себе). Я слишком стара для этого. Не так ли?

Любовница (пожимает плечами). Может быть. Сами виноваты.

Дочь. Только не воображайте, что вы все знаете. Вам ведь негде было особенно учиться. Разве что от него, а он не из тех, кто этим интересуется.

Любовница. Да, верно. Но позвольте вам сказать — поверьте, мне очень неприятно вас разочаровывать, но таких, как вы, я встречала много раз.

Дочь (спокойно). Ну и заткнитесь. (Сыну.) Что же ты?

Сын (не возобновляет массажа). У меня пальцы свело.

Дочь (спокойно, без выражения). Недотепой был — недотепой и остался.

Любовница (Другу, с насмешливым простодушием). Интересно, как я должна это сделать?

Друг (сухо, устало). Это всего лишь фигура речи. (Трясет головой, снова отворачивается к огню.) Не втягивайте меня, прошу вас.

Врач делает несколько шагов по направлению к ним, минуту стоит молча.

Врач (негромко). Очень интересно, очень.

Сын (тихо, но испуганно). Что случилось?

Врач. Сердце перестало биться… Пропустило три удара, а потом забилось снова.

Дочь (Сыну, тревожно). Разбуди маму.

Врач (подымает руку). Нет, нет, оно забилось снова.

Дочь. Может, вы заснули? В вашем возрасте…

Врач. Конечно, но только я не заснул. Заснуть со стетоскопом у груди больного, увидеть во сне, что сердце остановилось и забилось снова? И тут же проснуться от удивления? Нет, сердце у него пропустило три удара. А потом забилось снова. Не больше и не меньше. И я подумал, что стоит об этом сказать. (Поворачивается, чтобы вернуться к постели больного, затем останавливается.) Явление это небезынтересно, хотя ничего экстраординарного, я просто подумал, что стоит об этом сказать, вот и все.

Любовница. А что это значит? Должен же быть какой-то смысл.

Врач (подумав, пожимает плечами). Слабеет. А вы думали, это он сознательно? Продолжает бороться?

Любовница (с тоской). Может быть.

Врач (мягко, с улыбкой). Нет! Не клевещите на себя. (Возвращается к постели больного.)

Дочь. По телевизору и то узнаешь больше подробностей.

Любовница усмехается.

Правда!

Любовница. В каком-то смысле — пожалуй.

Сын (трезво). Подумайте, ведь это мог быть конец. (Быстро.) Я ничего не хочу сказать, только как все это непонятно.

Любовница (сухо). Как, разве вы не верите в страдание?

Дочь. А разве он сознает, что страдает?

Любовница. Я не его имею в виду. (Смотрит на Дочь, потом на Сына.) Я говорю о вас… и о вас. Я-то верю, верю в страдание.

Дочь (со спокойным презрением). Вы что, сектантка? Из тех, кто проповедует: раз господь так судил, значит, так оно и должно быть? Глядя на вас, этого не подумаешь.

Сын. Она не то хотела сказать.

Дочь (так же). А ты откуда знаешь? А-а, недотепа!

Сын (Любовнице). Разве вы это хотели сказать?

Любовница. Я хотела сказать по крайней мере две вещи, как всегда. (Дочери.) «Никаких разводов, просто хороню их?» А что, по-вашему, я должна была делать? Я знаю, вы говорили не подумав, вам хотелось сказать мне гадость, но запомните эти слова на случай, если ваш любовник отделается от жены, женится на вас и умрет. Женщиной-то вы были, но женой — нет. Это не слишком весело, когда все происходит так вдруг. Ведь обе те смерти были внезапными — инфаркт и автомобильная катастрофа. (Вздыхает, продолжает почти с улыбкой.) Может быть, так оно и лучше, чем… (обводит взглядом комнату) это. Все происходит сразу — потом пустота. И горе. А той боли, что испытываешь вместе с ним, — нет. Потому что его уже нет. Самое страшное — это когда… (Останавливается.) Впрочем, в другой раз. (Пауза, меняет тон.) Послушайте, вот вы обвинили меня в том, что я… как это раньше говорили? С корыстной целью… просто из расчета…

Дочь. Я сказала — возможно!

Любовница. Ну, конечно. Вы выражаетесь не очень точно, но я-то знаю, что вы имеете в виду. Вы думаете, что я рассчитываю получить от вашего отца… нечто гораздо менее важное, чем я уже получила, — деньги, часть тех денег, на которые рассчитываете вы, только за то, что позволили родить себя. (Поворачивается к Другу, берет его за руку; он не отводит глаз от огня.) Вы разрешите вовлечь вас в разговор?