Юлия Друнина - Мир под оливами Страница 5

СЕРГЕЮ

1Ты умер, как жил —На бегу, на лету,С портфелем в руке,С сигаретой во рту.Наверно, в последнемСекундном адуУвидел себяВ сорок третьем году,В пылающем танке,В ревущем огне,И, падая, понял:Убит на войне…

2Кто–то тихо шептал твое имя,Кто–то выдохнул: «Значит, судьба…»Холод лба под губами моими,Смертный холод высокого лба.Я не верю ни в черта, ни в бога,Но молилась о чуде в тот час…Что ж ты сделал, Сережа, Серега, —Самый смелый и добрый из нас?Как ты дал себя смерти осилить,До зимы далеко не дойдя?..Провожала поэта РоссияЛедяными слезами дождя.Осень шла в наступление люто —Вот–вот бросит на кладбище снег…От прощального грома салютаЛишь не вздрогнул один человек…

3Я до сих пор поверить не могу,Что ты на том — нездешнем берегу,Куда слова мои не долетят,И даже матери молящий взгляд,И даже вскрик отчаянный женыТеперь к тебе пробиться не вольпы…Л я все так же, так же, видит бог,Хватаю трубку, услыхав звонок, —Как будто бы из черной пустотыВдруг позвонить на землюМожешь ты…

СЕВЕР

Скромный зяблик, как соловей,Заливается на осине.Из–под выгоревших бровейЛето взор поднимает синий.

Им обласканная, стою,А кузнечики как цикады…Север, Север! Красу твоюРазве сравнивать с чем–то надо?

Да, конечно, прекрасен юг —Блеск Кавказа, сиянье Крыма.Только Север — как старый друг:Незаметный, незаменимый…

«СВЕРХЧЕЛОВЕКИ»

«Сверхчеловеки»! Их немалоМеж нами, серыми людьми.И человечество усталоОт суперменов, черт возьми! —От тех, кому ничто другие…И мне поднадоели «те»,И мне знакома ностальгияПо уходящей доброте.И позабыть ли, как когда–тоБез гордых поз и громких словВошли обычные солдатыВ легенды, в песни, в даль веков?И суперменов клан надменныйВо всей красе раскрылся мне:Когда иные суперменыХвост поджимали на войне…

«ПОТОМ…»

Как стремителен жизни поток! —И куда нам от Времени деться?Никогда не бывает«потом» —Только в это не верится сердцу.

Жизнь начать собираясь вот–вот,Не заметишь, что песенка спета:Снег растает, весна промелькнет,И закатится красное лето…

Все стремительней жизни поток.Но единожды — экое дело! —Вдруг поверишь: настало«потом» —Оказалось, что жизнь пролетела…

СТАРЕЮЩАЯ ЖЕНЩИНА

Стареющая женщина…Как страшно —Вздыхает, строит глазки, морщит нос.На голове ее, подобно башне,Сооружение из крашеных волос.

Она себе все мнится резвой птичкой,Ровесницей своих же дочерей.Она смешна,Она же и трагична —Несладко, если старость у дверей.

Не смейтесь, люди,Не судите строго —Пусть строит глазки, морщит носик,Пусть…Дай мужество мне, и. о. господь–бога,С достоинством закончить женский путь!

Прекраснее прекраснейших поэм,Ужаснее ужаснейших кошмаров,Ты, наша жизнь, кончаешься ничем —Неужто впрямь мы суетились даром?..

Умела не поддаться я врагуИ за друзей сражалась как умела,Но что я сделать Пустоте могу? —Одно лишь: до конца держаться смело.

* * *

Плесень трусости,Ржа измены,Вещевой лихорадки чушь —Что там черные дыры вселеннойПеред черными дырами душ!..

Но и взлеты души —Не басни:Во вселенной во всей наврядТы разыщешь звезду прекраснейТех, что в наших глазах горят.

ЛИВЕНЬ

Бывает так, что ждешь стихи годами —Их торопить поэту не дано…Но хлынут вдруг, как ливень долгожданный,Когда вокруг от засухи черно.

Стихи придут, как щедрый ливень лета,Вновь оживут цветы и деревца.Но снова засуха, вновь страх поэта,Что никогда не будет ей конца…

Я музу бедную безбожноВсе время дергаю:— Постой!

Так просто показаться «сложной»,Так сложно, музы, быть «простой».

Ах, простота! Она даетсяОтнюдь не всем и не всегда…Чем глубже вырыты колодцы,Тем в них прозрачнее вода.

* * *

Поэт забронзовел —Смешно!Товарищ по окопам —Странно!Не каждому, видать, даноПройти сквозь испытанье саном.

Надменен глаз его прищур,Во всем сановная усталость…То усмехаюсь,То грущу —Что с ним,Отличным парнем,Сталось?

Поэт забронзовел —Тоска! —По лестнице чинов шагая.И все слабей его рука,Теряет золото строка —За бронзуПлата дорогая…

Не страшно, что похож на битлаУже седеющий пиит, —Беда, что слишком деловит он,Локтями друга оттеснит.

Талант и деловитость? Странно!О том историю спроси:Лишь зарабатывали раныСебе поэты на Руси…

ДЯДЯ ВАСЯ

Сначала он чинился для порядку —Так издавна водилось на Руси,Потом сдавался:— Разве что с устатку,Ну ладно уж, хозяйка, поднеси!

Со смаком пил, брал не спеша закуску,Хитро смотрел из–под нависших век —Краснодеревщик дядя Вася, русскийПотомственный рабочий человек.

Я слушала его развесив уши.Какая бы ни мучила тоска,Всегда надежно врачевала душуРасейская сердечность старика.

У человечества свои законы —Уже берут нас роботы в тиски.Но далеко машине электроннойДо теплой человеческой руки!

И будет в царстве автоматов сладко —Как некогда на дедовской Руси —Вдруг услыхать:— Вот разве что с устатку,Ну ладно уж, хозяйка, поднеси!

Во все века, всегда, везде и всюдуОн повторяется, жестокий сон, —Необъяснимый поцелуй ИудыИ тех проклятии сребреников звон.

Сие понять — напрасная задача.Гадает человечество опять:Пусть предал бы (когда не мог иначе!),Но для чего же в губы целовать?..

Хорошо молодое лицо —Жизнь еще не писала на нем,И своим не пахала резцом,И своим не дышала огнем.Больно время его обожжет,Так же, как обжигало и нас.Пусть упрямым останется рот,Не погаснет сияние глаз,Но добавится что–то еще —Станут тоньше, духовней черты.С этой грани начнется отсчетНастоящей мужской красоты.

Да, тогда лишь придет Красота,И теперь навсегда, до конца:Красота не пустого холста —Обожженного жизнью лица.

Легка. По–цыгански гордоОткинута голова.Техасы на узких бедрах,Очерчена грудь едва.Девчонка, почти подросток,Но этот зеленый взгляд! —Поставленные чуть косоПо–женски глаза глядят.В них глубь и угроза моря,В них отблеск грядущих гроз…Со смуглою кожей споритПшеничный отлив волос.Легка, за спиною крылья —Вот–вот над землей вспорхнет…Неужто такими былиИ мы в сорок первый год?..

ПЕРЕД ЗАКАТОМ