Юлия Друнина - Мир под оливами Страница 6

ПЕРЕД ЗАКАТОМ

Пиджак накинул мне на плечи —Кивком его благодарю.«Еще не вечер, нет, не вечер!» —Чуть усмехаясь, говорю.А сердце замирает снова,Вновь плакать хочется и петь.…Гремит оркестра духовогоВсегда пылающая медь.И больше ничего не надоДля счастья в предзакатный час,Чем эта летняя эстрада,Что в молодость уводит нас.Уже скользит прозрачный месяц,Уже ползут туманы с гор.Хорош усатый капельмейстер,А если проще — дирижер.А если проще, если проще:Прекрасен предзакатный мир!И в небе самолета росчерк,И в море кораблей пунктир.И гром оркестра духового,Его пылающая медь.…Еще прекрасно то, что сноваМне плакать хочется и петь.Еще мой взгляд кого–то греетИ сердце молодо стучит.Но вечереет, вечереет —Ловлю последние лучи…

ДВОЕ

Сказал он:— За все спасибо!За вашего сердца лед,За то, что об лед как рыбаЯ бьюсь уж который год.За ласковый, за вечерний,За дружбы надежный свет,За то, что ожесточеньяВо мне, нелюбимом, нет.

Она поцелуем быстрымКоснулась его волос:— Ох, если бы высечь искруИз сердца мне удалось! —А он усмехнулся, в синемТабачном плывя дыму:— Подобное не под силу,Я думаю, никому…

Она опустила веки,Чтоб скрыть невеселый взгляд.…То было в двадцатом веке,Так было сто лет назад…

Жестокость равнодушия — онаСтрашнее, чем бетонная стена.В кровь об нее мы расшибаем лбы —Она не слышит попросту мольбы.Стена из равнодушия — онаНе виновата в том, что холодна…

ЛЮБОВЬ

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,И старый спор сама с собой ведешь.Ты говоришь:— Не так уж он красив! —А сердце отвечает:— Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон,Все думаешь, где истина, где ложь…Ты говоришь:— Не так уж он умен! —А сердце отвечает:— Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,Все падает, все рушится вокруг.И говоришь ты сердцу:— Пропадешь! —А сердце отвечает:— Ну и что ж!

Прощай, командир. Уходи из вагона.— Пора! — говорит проводник.Я ласково руку кладу на погоны:— Чего головою поник?

Целую холодные сжатые губыДа ежик колючих волос.…Заплачут ветров исступленные трубы,«Прощай!» — закричит тепловоз.

Прощай же! Я жизни ничьей не разрушу…(Как сложно устроен наш мир!)Ты сильный. О слабых подумаем душах…Пора уходить, командир!

Ну вот и конец. Вот и сдвинута глыба.Боль позже очнется в груди…Прощай, командир, и скажи мне «спасибо»За этот приказ «уходи!».

ОСКОЛОК

Бывает так — почти смертельно ранит,Но выживешь: вынослив человек.И лишь осколок — боль воспоминанья —В тебе уже останется навек.

Навек… Нас друг от друга оторвало.Кто знает, для чего и почему?В груди осколок острого металла —Скажи, привыкнуть можно ли к нему?

Не знаю, путь мой короток иль долог,Не знаю, счастлив ли, несчастлив ты…Болит осколок, так болит осколок,Кровь снова проступает сквозь бинты.

Не встречайтесь с первою любовью,Пусть она останется такой —Острым счастьем, или острой болью,Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит —Все иным покажется сейчас…Пусть навеки самое святоеНеизменным остается в нас.

Теперь не умирают от любви —Насмешливая трезвая эпоха.Лишь падает гемоглобин в крови,Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —Лишь сердце что–то барахлит ночами.Но «неотложку», мама, не зови,Врачи пожмут беспомощно плечами:«Теперь не умирают от любви».

…И когда я бежать попыталась из пленаГлаз твоих, губ твоих и волос,Обернулся ты ливнем и запахом сена,Птичьим щебетом, стуком колес.

Все закрыты пути, все заказаны тропы —Так за годом уносится год…Я лечу в пустоту, перепутаны стропы —Только дольше бы длился полет!

Ах, в серенькую птахуВлюбился вдруг… орел!Но ахай иль не ахай,Он счастье в ней обрел.Глядит не наглядится,Не сводит круглых глазИ, гордые орлицы,Не замечает вас!

Не сводит глаз и тает…Что в этой птахе есть?Сия велика тайна,Велика тайна есть…

Двери настежь, сердце настежь,Прочь замки, долой засовы!Я тебе желаю счастья —Настоящего, большого!Исцеляя и врачуя,Пусть шагнет оно навстречу.Так мучительно хочу я,Чтобы ты расправил плечи!Чтоб запели в сердце струны,Те, что заглушили годы,Чтобы снова стал ты юным,И уверенным, и гордым —Дерзкоглазым, бесшабашным,Лейтенантом желторотым,Тем, кто бросил в рукопашныйБатальон морской пехоты!Кто потом, в парад Победы,На брусчатке шаг печатал…А еще могу поведать,Как ты нравился девчатам!Пусть идут в атаку годы,Пусть испытано немало —Не пора еще на отдыхТем, кто вышел в генералы!

Есть праздники, что навсегда с тобой, —Красивый человек, любимый город.Иль где–нибудь на Севере — собор,Иль, может, где–нибудь на Юге — горы.

К ним прикипела намертво душа,К ним рвешься из житейской суматохи.И пусть дела мои сегодня плохи,Жизнь все равно — я знаю! — хороша.

Не говорите: — Далеко до гор! —Они со мною на одной планете.И где–то смотрит в озеро собор.И есть красивый человек на свете.

Сознанье этого острей, чем боль.Спасибо праздникам, что навсегда с тобой!

Как объяснить слепому,Слепому, как ночь, с рожденьяБуйство весенних красок,Радуги наважденье?..

Как объяснить глухому,С рожденья, как ночь, глухому,Нежность виолончелиИли угрозу грома?..

Как объяснить бедняге,Рожденному с рыбьей кровью,Тайну земного чуда,Названного «любовью»?..

МАЛЕНЬКИЕ ПОЭМЫ И ЦИКЛЫ

ЗИНКА

Памяти однополчанки — Героя Советского

Союза Зины Самсоновой

1

Мы легли у разбитой ели,Ждем, когда же начнет светлеть.Под шинелью вдвоем теплееНа продрогшей, гнилой земле.

— Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет,Дома, в яблочном захолустье,Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый.У меня лишь она одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустикБеспокойную дочку ждет…Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле–еле.Вдруг — нежданный приказ: «Вперед!»Снова рядом в сырой шинелиСветлокосый солдат идет.

2

С каждым днем становилось горше.Шли без митингов и знамен.В окруженье попал под ОршейНаш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,Мы пробились по черной ржи,По воронкам и буеракам,Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.Мы хотели со славой жить.…Почему же в бинтах кровавыхСветлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинельюУкрывала я, зубы сжав,Белорусские ветры пелиО рязанских глухих садах.

3

…Знаешь, Зинка, я против грусти,Но сегодня она не в счет.Где–то в яблочном захолустьеМама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,У нее ты была одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платьеУ иконы свечу зажгла.…Я не знаю, как написать ей,Чтоб тебя она не ждала.

НАДЕЖДА ДУРОВА И ЗИЗИ