Русский романс - Полонский Е. П. Страница 13

НИКОЛАЙ КАРАМЗИН

(1766–1826)

20. Прости[41]

Кто мог любить так страстно, Как я любил тебя? Но я вздыхал напрасно, Томил, крушил себя! Мучительно плениться, Быть страстным одному! Насильно полюбиться Не можно никому. Не знатен я, не славен: Могу ль кого прельстить? Не весел, не забавен: За что меня любить? Простое сердце, чувство — Для света ничего. Там надобно искусство — А я не знал его! (Искусство величаться, Искусство ловким быть, Умнее всех казаться, Приятно говорить.) Не знал — и ослепленный Любовию своей, Желал я, дерзновенный, И сам любви твоей! Я плакал — ты смеялась, Шутила надо мной, Моею забавлялась Сердечною тоской! Надежды луч бледнеет Теперь в душе моей… Уже другой владеет Навек рукой твоей!.. Будь счастлива, покойна, Сердечно весела, Судьбой всегда довольна, Супругу — ввек мила! Во тьме лесов дремучих Я буду жизнь вести, Лить токи слез горючих, Желать конца — прости! <1792>

21. К соловью[42]

Пой во мраке тихой рощи, Нежный, кроткий соловей! Пой при свете лунной нощи! Глас твой мил душе моей. Но почто ж рекой катятся Слезы из моих очей, Чувства ноют и томятся От гармонии твоей? Ах! я вспомнил незабвенных, В недрах хладныя земли Хищной смертью заключенных; Их могилы заросли Все высокою травою. Я остался сиротою, Я остался в горе жить. Тосковать и слезы лить!.. С кем теперь мне наслаждаться Нежной песнию твоей? С кем природой утешаться? Всё печально без друзей! С ними дух наш умирает, Радость жизни отлетает; Сердцу скучно одному: Свет — пустыня, мрак ему. Скоро ль песнию своею, О любезный соловей, Над могилою моею Будешь ты пленять людей? 1793

22. «Мы желали — и свершилось!..»

Мы желали — и свершилось!.. Лиза! Небо любит нас. Постоянство наградилось: Ты моя! — Блаженный час! Быть счастливейшим супругом, Быть любимым и любить, Быть любовником и другом… Ах! я рад на свете жить! Рад терпеть, чего не можно В здешней жнзни избежать; Рад и плакать, если должно Смертным слезы проливать. Нежность горе услаждает; Дружба милою рукой Слез потоки отирает И вселяет в грудь покой. Будь единственным предметом Страсти сердца моего! Я навек простился с светом, Мне наскучил шум его. Пусть Прелесты там сияют Блеском хитростей своих; Пусть они других прельщают; Пусть другие любят их! Было время заблуждений; Я как бабочка летал Вкруг блестящих привидений — Сердца в мраморе искал! Сон исчез — и я увидел, Что игрушкой хитрых был; Всех Прелест возненавидел И невинность полюбил. Ты одна любви достойна,* Я нашел, чего искал, И душа моя спокойна. Всё сбылось, чего желал! Свет забудет нас с тобою — Что нам нужды, Лиза, в нем? Мы с любовию одною Век без скуки проживем. 1794(?)

ИВАН ДМИТРИЕВ

(1760–1837)

23. «Стонет сизый голубочек…»[43]

Стонет сизый голубочек, Стонет он и день и ночь; Миленький его дружочек Отлетел надолго прочь. Он уж боле не воркует И пшенички не клюет; Всё тоскует, всё тоскует И тихонько слезы льет. С одной ветки на другую Перепархивает он И подружку дорогую Ждет к себе со всех сторон. Ждет ее… увы! но тщетно, — Знать, судил ему так рок! Сохнет, сохнет неприметно Страстный, верный голубок. Он ко травке прилегает, Носик в перья завернул, Уж не стонет, не вздыхает — Голубок… навек уснул! Вдруг голубка прилетела, Приуныв, издалека. Над своим любезным села, Будит, будит голубка; Плачет, стонет, сердцем ноя, Ходит милого вокруг, Но… увы! прелестна Хлоя! Не проснется милый друг! <1792>