Анна Савина - Весна. Стихи.

Анна Савина

Весна. Стихи.

С любовью Савина Анна…

Екатерина

— Вас ждёт в саду Императрица!— Я очень рад… да… очень рад!«Какого чёрта ей не спитсяв такую ночь и снегопад?!»— Поторопитесь, граф…— Конечно!Орлов спускается с крыльца:— Ах, Катерина, друг сердешный…Так вот ты где! Не прячь лица…Смотри, какая заваруха!Буран! Кружится голова…Зима Кудесница-старухаплетёт над нами кружева.Но ты молчишь… Аль мне не рада?В неровном свете фонарейне различить родного взгляда…Уймись, проклятая метель!Вдруг Катерина, сдвинув брови,спросила тоном ледяным:— Ну, что голубчик мой…… Григорий,В последний раз поговорим?— О чём, Пресветлая? О чувствах?— Не зубоскальте, граф Орлов…О Ваших пьянках и распутствах.— Пардон… но я…— Не нужно слов!Распутства? Господи… Бог с ними —Когда б они, кроме всего,моё не оскверняли Имяи не порочили его.Когда бы Вы не забывалии отдавали в том отчёт:КОМУ(!) на верность присягали,КОГО(!?) любили…И ещё…Вообразив, что я Вам ровня,не возмущали б высший свети не плевали с колокольнина такт и царский этикет.Похвально, что ж… И очень смело!Но до поры…… лишь до поры.Теперь Судьбе найдётся дело:точить не перья…… Топоры!— Всё, не могу… Довольно вздора!Я думал шутишь… Вот те раз!И ты для этих разговоровменя звала в столь поздний час?— Орлов, Вы помните, быть может,насколько я была щедра?Но мне так просто уничтожитьВас лёгким росчерком пера.Нет! Даже в самом страшном гневея не лишу Вас, милый мой,чинов… наград… и привилегий —кроме единственной(!)……одной…— Какой?— Григорий, не смешите…Вы — мой неистовый Каприз:Орёл…… Мужчина… Повелитель,смотревший властно сверху вниз.Вы тот, с кем дальше я могла бы,отдавшись телом и душой,считать себя обычной бабой —бедовой, страстною, хмельной.Всегда готовою на шалость —Звездой, упавшей с высоты…Лишь Вам, мой ангел, дозволялосьс Императрицей быть на «ты».Ни сна не ведая, ни страха,всерьёз… так искренне любя,я величала Вас не графом,а Богом! Слышите меня?Но полно!Ветер, свирепея,швырял снежинки им в лицоа тьма, сгущаясь и чернея,когтила царское крыльцо.Птиц растревожив тихим звуком,над парком плыл вечерний звон.— Уж поздно, граф… Целуйте руку…И убирайтесь к чёрту……Вон!!!— Не передумаешь? Однако…Он развернулся тяжело.Ревел буран… хотелось плакать…И спазмом челюсти свело…Пустым, неумолимым взглядомОна смотрела вслед Ему —тому, кто был так долго рядом,и навсегда ушёл во тьму.Ушёл!Как больно! Боже правый…Да что ж ты делаешь, Любовь?!Но за спиной её — Держава.А в жилах — царственная кровь.Последней милостью внезапнойсумев свой гнев перебороть,перекрестила троекратно,шепнув:«Храни Его, Господь…»

Светоч

Школьному учителю моего мужа -

Шипилкину Сергею Михайловичу посвящается…

Если ты выжил под небом провинции —хлебом единым сыт,если не вытравил все твои принципызатхлый мещанский быт,значит, ты в целом чего-то стоил…Только зачем, скажи,вновь возвращаться в село глухоеиз городов больших?Что тебя манит сюда? Акации?Или знакомый пруд?Что ты забыл на далёкой станции,словно тебя там ждут?Просто банальная ностальгия? —в прошлое грустный взгляд…Лица — любимые…… дорогие —их не вернуть назад…Нет, от чего же?— Михалыч, здравствуй!Ба! Сколько зим и лет!!!Школьный учитель — весёлый… классный…— Эх, не узнал… привет!А постарел-то! Седой и сухонький…Кажется, жив едва…Знать, коротает свой век на кухоньке…— Как же! А чёрта-с два…Помнишь, ходили в десятом классев Ельню встречать зарю?Ты ему в тон отвечаешь:— Здрасте!Как же не помнить? Ну…— Ну, так и вот… через две неделив самом конце весныснова зовут меня в дальний ельникздешние пацаны…— Ну, ты, Михалыч, даёшь… приятель..Сила-то есть в ногах?— Дело не в силе…… Металлоискательнам бы с собою… ах — хх…Там ведь бои, понимаешь, были —немец стоял стеной…Там, за деревнею, есть могилынаших ребят…— Постой…Бог с ней — с деревней… войной… и фрицами…Знаешь, я понял вдруг:нам бы не выжить в глухой провинции,если б ни ты, мой друг…Ты научил нас смотреть на звёздыв час, когда спит земля.Ты утверждал: никогда не поздновсё начинать с нуля…И зародил в наших детских душахтягу к большой мечте.Ты говорил: «Если быть — то лучшим…Лучше — на высоте…»Знаешь, Михалыч…… и вот теперь ясчастлив за тех ребят,что по весне за тобою в Ельнюснова идти хотят…Ты не сдавайся…… хотя б из принципа…выдюжи как-нибудьради парней, что в глухой провинцииищут высокий путь…

Женщинам-воинам

Участницам Великой Отечественной войны посвящается…

Эх, не застегнётся воротник! —знать, не по размеру новый китель.Нет бы, попросила напрямик:«Братцы, мол, не справлюсь — пособите!»Как же?! Держит марку: «Я сама!»Старшая по званию… но баба(!)Немцы…… окружение…… война…Нет, не даст слабинки…… а могла бы…Младшему сержанту до плеча —кажется, сама ещё девчонка —только вот в устах её звучатрезкие команды зло и чётко…Громко, заглушая автомат,кроет всё и вся отборным матом:«Сопли подотрите, лейтенант!Слышите?! За Родину!!! В атаку!!!И откуда что берётся вдруг?Страха под ребром как ни бывало —прёшь за ней, не видя, что вокругземлю вкривь и вкось перепахало…Сквозь завесу дыма и огняпросто, как слепой, идёшь на голостой, о ком в народе говорят:«Короток, мол, ум, да долог волос» —Дура-баба — что там рассуждать?Только на войне и пуля-дура..А девчонка раненым — как мать —многих к жизни заново вернула…Ласково склоняясь над лицом,с нежностью шептала: «Пей, голубчик…»Каждый с ней держался молодцОм.Каждый становился с ней живучей…Но, бывало, горькая слезавоздух пеленою застилала —плакала девчонка… кто сказал:плакать на войне — не по уставу?А ещё, бывало, по весне,в редкие минуты передышкипела она песни о Москве,про любовь какого-то мальчишки…И казалась доброй тишина,чудилось, что где-то пахнет хлебом,верилось, что кончится война,станет, как и прежде, мирным небо…Только преждевременны мечты…Эх, друзья-подруги фронтовые,как ей были дороги цветы —скромные ромашки полевые!Сколько раз плела из них венки!Знала ли, что будут над могилойплакать голубые васильки?Да, она нас многому учила —лишь не научила одному:как суметь сдержать слезу мужскуюв самую последнюю весну —светлую…… победную……… святую…

На крыльях побеждающей Любви. Мужу

Два месяца страдания в постели…Два месяца, увы, ты не встаёшь…В больничном парке листья облетели,и в окна барабанит мелкий дождь.Вчера каким-то чудом… или ветромв палату к нам листочек занесло.Ты встать хотел…… и взять его………………………………Но где там!?От боли только челюсти свело.А жёлтая кленовая ладошка,легко по подоконнику шурша,манила к приоткрытому окошку,как будто умоляя:…………………«Сделай шаг…Пожалуйста! Ты справишься…»— Едва ли…— Взгляни: всего лишь шаг до Красоты!На бёдрах твоих грозно проступалиследы кровоподтёков сквозь бинты.Ты силился подняться —…………………только тщетно.Лишь жилы набухали на висках…Короткая дистанция в два метрав тебя вселяла панику и страх…— Довольно на сегодня!………………………Ты смирился?Шатаешься………………а с губ сорвался стон.Вдруг взгляд мой ненароком зацепилсяза спрятанный в углу магнитофон.И тут же словно вспышка — озаренье!— Пожалуйста…… хоть капельку постой…Не падай!………Продержись ещё мгновенье…И я метнулась в сторону стрелой.Нажала лихорадочно на кнопку —тихонько закрутился старый диск.Вот первый звук — растерянный и робкий —слетел на нас, как падающий лист.Прильнув к тебе в горячем поцелуе,и с нежностью прижав к своей груди,я шёпотом спросила:— Потанцуем?Но выдохнула тут же:— Подожди!держись…… не падай(!)…………………………милый мой… скорее……Всем телом опирайся на меня!Я выдержу, не бойся, я сумею —………………………любимая Дюймовочка твоя.Под тяжестью не рухну…… не сломаюсь…Ну, вот они — два шага до окна!Ещё чуть-чуть…… совсем чуть-чуть осталось:и-иии-и… ррраз… два… три……………………………и раз два три…………………………………………раз…… два…Казалось:вдруг исчезло притяженье —мы медленно парили у землив волшебном, упоительном круженьена крыльях побеждающей Любви…И слышалось сквозь шелест листопада,как ангелы поют на Небесах,даря душе волнующую радость.А рядом, изумленные, в дверяхврачи стоят — смущенные немножко —качают, улыбаясь, головой.И жёлтая кленовая ладошкасветло благословляет нас с тобой…

Симфония боли