Анна Савина - Весна. Стихи. Страница 2

Симфония боли

Чёрные-чёрные купола… и золотые кресты над ними.Тонкие-тонкие провода высоковольтных /опасных/ линий.В городе Дмитрове тишь да гладь,………………………а где-то рядышком, в километре,Призрак на длинных стальных ногах бродит вдоль озера — ищет жертву…Стоп…… не спеши…… измени сюжет!………………………………Если бы можно…… ах, если б только…Провод завис над водой……………………………Момент(!) —……………………………………кто-то под ним проплывает в лодке.Удочка вверх…… два гребка…… контакт(!)……………………Вспышка — как сотни ударов молний…Что ж ты наделал, скажи, рыбак? Небо разверзлось… вскипели волны.Ты теперь знаешь о боли всё,………………………муж мой любимый… лишившись кожи…Кружит над городом вороньё…………………………я лишь взываю: «Спаси нас, Боже…»Дева Мария, утешь его… встань у несчастного в изголовье.Ангел-Хранитель, коснись крылом ран и ожогов… избавь от боли…Память ещё возвратит не раз…………………………… день роковой………………………………………………А пока я тихо,просто молюсь, не смыкая глаз…… и обиваю пороги «Склифа».Реанимация……………………Вновь и вновь…………………………… жду, прирастая ногами к полу.Врач откровенен — не в глаз, а в бровь:…………………………… «Вы должны быть ко всему готовы…»Нет, не готова!Дрожит рука… голос срывается… слышишь, милый,я буду рядом с тобой всегда, в душу по капле вливая силы…Месяц уже миновал………………………………Ты жив(!)Пять операций… Ответь, доколе?Сколько ещё горевать, скажи, зубы стирая в песок от боли?Крепко сжимаю твою ладонь, трогаю лоб — как всегда горячий…Мы на двоих поделили боль…………………………всё на двоих…… ну, а как иначе?Дочка вчера приходила к нам…… в нашу с тобой /на двоих / палату,И между делом сказала:…………………… «Мам… вы изменились… и ты… и папа…»Папа? Конечно… он стал добрей… взгляд его полон нездешним светом…Муж мой… страдалец… родной… Андрей…………………………………он ведь сполна заплатил за это…Я изменилась? А что ж со мной?……………………………«Что-то такое сквозит во взгляде…»Милая, доченька… это боль…… больше не спрашивай, Бога ради…Сердце — обуглившийся цветок —…………………………не подлежит пересадке кожи…Но никакой самый сильный ток нашу любовь победить не сможет…Ночью ты гладишь моё лицо,…………………………нежно касаясь его ладонью —кисть, словно налитая свинцом, обожжена и дрожит от боли…Дремлет за шторой больничный двор………………………………Спи, мой хороший… я буду рядом,чтоб охранять твой тревожный сон……………………………в шорохах первого листопада……

Женщина дождя

Я Женщина дождя — и в этом вся…Продрогшая…Холодным ранним утромиду одна……… а небо на сносяхготово разродиться перламутроми выплеснуть бунтующий рассветв белёсую расплывчатость тумана,в который, по ошибке или нет,природа малыша запеленала…Но он — чудак,расплакался дождём,рассыпался хрусталиками солнца,и тут же надо мною грянул гром:младенец-Май не плачет,а смеётся…Я вместе с ним — рождённая грозой,вдыхаю опьяняющую свежестьи мыслью уношусь за горизонт,в туманную, далёкую безбрежность…А день растёт —как тесто на дрожжах,и мальчик-Май уж вышел из пелёнок —подрос…… окреп…… поднялся…… возмужал…Глядит с небес Мужчина — не ребёнок…И шепчет мне безумные слова,которых всё равно до боли мало…И вдруг я с удивленьем поняла,что так давно себя не посвящаладождю…… дождю(!)смятению ветров,срывающих покровы и одежды,взрывающих фонтаном лепестковпод сердцем упоительную нежность…Дождю,что так бесстыдно и грешностекает под расстёгнутую блузку —и знает, что ему разрешеностать счастьем для меня или искусом…Он можетбез особенных причинс улыбкой подойти тихонько сзади,как самый-самый нежный из мужчин,и бережной рукой раздвинув пряди,губами прикоснуться горячок податливой,прохладно-нежной коже…вдоль шеи…… по ключице…… на плечо…до стона……до бессилия…до дрожи…И сотни солнц заблещут в небесахсверкнут в хрустальных каплях на ресницах,а небо, отражённое в глазах,забьётся, затрепещет синей птицей……………………………Я — Женщина Дождя — и в этом вся…Я — Музыка небес, воды и света…Иду одна…А небо на сносяхвот-вот на землю выльется рассветом…

Иордания

«Что ищет в горах синеглазая женщина?» —с улыбкой спросил бедуин.Хотела ответить ему……… да нечего…Мне просто необходимпобег от себя — в никуда…… в изгнание…Я вновь обретаю Рай —под небом горячих пустынь Иордании,оставив вдали Синай.И слушая ласковый, тихий шелестпоющих песков в ночи,вдруг чувствую кожей, как дышит Вечность,как грустно она молчит…В горах, на рассвете, раскинув руки,сбегаю с песчаных круч —и жду, когда солнце нацелит в утросвой первый слепящий луч…Брожу по ущельям в потёртых джинсах,впитавших всю пыль дорог.Здесь нет никого — только я и птицы.Здесь нет никого…Лишь Бог…На розовом склоне — пастуший домик —в нём жарко пылает печь.Старуха, молитвенно сжав ладони,мечтает, устав, прилечь…Но нет ей покоя, увы, и в старости —уж посох дрожит в руках,и все же она по привычке с радостьюна риск свой и вечный страхуйдёт на неделю (на две) — в долиныс отарой овец одна —лишь ветер ей будет трепать седины,а солнце сменять луна…Луна над горами — ах, это что-то!И мне довелось не разс утёса, что вровень орла полёту,смотреть в этот жёлтый глаз…Срываясь душой в голубую безднупылающих южных звёзд,в которой когда-нибудь я исчезну…Когда-нибудь…Не вопрос…А нынче шагнув беззаботно к краю,смотрю в леденящий зев,и камешки молча в обрыв кидаю,на чёрный валун присев…Что может быть лучше такой забавы?Но всё-таки ждёт менявечерний паром и залив Акабыв нарядных, ночных огнях…И новое утро в открытом море…Рассветная песня волн…В туманной завесе растает вскоре,как дым, аравийский сон…И снова я буду стоять беспечнона стыке семи ветровс мечтою о новых, пьянящих встречахи жаждой других миров…

Сгорая сам — свети другим

Моей любимой бабушке Маше посвящается

Ночь…Рождество.Центральная больница.Второй этаж…… палата номер пять.— Вам плохо, баба Маша?— Нет…— Не спится?(во тьме тихонько скрипнула кровать)— Пойти што ль побродить по коридору? —старушка, встав, прошаркала к окну.раздвинула коротенькие шторы:— А снегу-то…… а снегу!!! Ну и ну.Ты глянь, дорогу снова завалило —машины завтра будут буксовать.Ох… Господи… кого-то на носилкахзавозят в отделение опять.— Не к нам ли?— К нам!А Пётр-то Иваныч… устал, поди —хирург наш дорогой.Днём на ногах, а тут ещё и на ночьбольных везут.— Работа…— Боже мой.Мороз ложился красочно на стёкла.В загадочном сиянье фонарейснежинки оседали неохотнона кружево берёзовых ветвей.И ангелов невидимые лица,сквозь инея узоров колдовствосмотрели в окна маленькой больницыв таинственную ночь под Рождество.Слышна из коридора суматоха:— Скорее! Пётр Иванович… Сюда!К нам новенький…… Больному очень плохо…— В сознании?— В сознании… да-да…И снова тишь.— Ложитесь, баба Маша.— Да, правда… чтой-то мне не хорошо…Разволновалась(в возрасте-то нашемволнение уже запрещено).Но вдруг в окно увидела случайно,как женщина спускается с крыльца, —она лишь час назад сопровождалабольного — то ли брата, то ль отцаРасстроена (ещё бы!)Прячет слёзы.И вдруг:— Ох, поскользнулась… Ай-яй-яй!Упала… не встает.Помилуй, Боже!Вставай, моя хорошая… Вставай!— Вы что там говорите, баба Маша? —(соседка по кровати всё не спит)— Да здесь…… упала женщина…… бедняжка.— Не вижу… Где?— Ну, вот же…… вот…… лежит.Помочь ей надо как-то.— Кто ж поможет?Врачи теперь все заняты больным.Старушка заметалась:— Это что же?Там человек…… упал…… а мы стоим.Ночь на дворе — она не шелохнётся —того гляди — замёрзнет через час.Ох… сердце…… непривычно как-то бьётся…Я мигом… я бегу уже… сейчас!— Куда же Вы? Постойте, баба Маша!Ну, что за беспокойная душа?!!!Бабуленька, набросив старый плащик,покинула палату, чуть дыша.А ангелы участливо смотрелистарушке опечаленной во след,фиксируя последние мгновеньясемидесяти выстраданных лет…Не правда!Жизнь — не только цепь страданий —ведь счастье невозможно испытать,другим свою любовь не отдавая.Она привыкла радостно сгорать —дарить тепло души и сердце людям —незримо… бескорыстно и легко.Смеялась: мол, от сердца не убудет.«Я, кажется, забыла валидол…на тумбочке, наверное, остался.не важно…… мне бы женщине помочь.как тяжело…… по лестнице спускаться…»Метельная, рождественская ночьна белых-белых крыльях уносилатепло души уже к иным мирам —старушки, что смогла прожить красиво,и столь же благородно умерла —не нА людях — на лестничной площадке,к перилам прислонившись головой.Лишь ангелы седой касались прядкиневидимой, заботливой рукой.

вешнее