Анна Савина - Весна. Стихи. Страница 3

Сгорая сам — свети другим

Моей любимой бабушке Маше посвящается

Ночь…Рождество.Центральная больница.Второй этаж…… палата номер пять.— Вам плохо, баба Маша?— Нет…— Не спится?(во тьме тихонько скрипнула кровать)— Пойти што ль побродить по коридору? —старушка, встав, прошаркала к окну.раздвинула коротенькие шторы:— А снегу-то…… а снегу!!! Ну и ну.Ты глянь, дорогу снова завалило —машины завтра будут буксовать.Ох… Господи… кого-то на носилкахзавозят в отделение опять.— Не к нам ли?— К нам!А Пётр-то Иваныч… устал, поди —хирург наш дорогой.Днём на ногах, а тут ещё и на ночьбольных везут.— Работа…— Боже мой.Мороз ложился красочно на стёкла.В загадочном сиянье фонарейснежинки оседали неохотнона кружево берёзовых ветвей.И ангелов невидимые лица,сквозь инея узоров колдовствосмотрели в окна маленькой больницыв таинственную ночь под Рождество.Слышна из коридора суматоха:— Скорее! Пётр Иванович… Сюда!К нам новенький…… Больному очень плохо…— В сознании?— В сознании… да-да…И снова тишь.— Ложитесь, баба Маша.— Да, правда… чтой-то мне не хорошо…Разволновалась(в возрасте-то нашемволнение уже запрещено).Но вдруг в окно увидела случайно,как женщина спускается с крыльца, —она лишь час назад сопровождалабольного — то ли брата, то ль отцаРасстроена (ещё бы!)Прячет слёзы.И вдруг:— Ох, поскользнулась… Ай-яй-яй!Упала… не встает.Помилуй, Боже!Вставай, моя хорошая… Вставай!— Вы что там говорите, баба Маша? —(соседка по кровати всё не спит)— Да здесь…… упала женщина…… бедняжка.— Не вижу… Где?— Ну, вот же…… вот…… лежит.Помочь ей надо как-то.— Кто ж поможет?Врачи теперь все заняты больным.Старушка заметалась:— Это что же?Там человек…… упал…… а мы стоим.Ночь на дворе — она не шелохнётся —того гляди — замёрзнет через час.Ох… сердце…… непривычно как-то бьётся…Я мигом… я бегу уже… сейчас!— Куда же Вы? Постойте, баба Маша!Ну, что за беспокойная душа?!!!Бабуленька, набросив старый плащик,покинула палату, чуть дыша.А ангелы участливо смотрелистарушке опечаленной во след,фиксируя последние мгновеньясемидесяти выстраданных лет…Не правда!Жизнь — не только цепь страданий —ведь счастье невозможно испытать,другим свою любовь не отдавая.Она привыкла радостно сгорать —дарить тепло души и сердце людям —незримо… бескорыстно и легко.Смеялась: мол, от сердца не убудет.«Я, кажется, забыла валидол…на тумбочке, наверное, остался.не важно…… мне бы женщине помочь.как тяжело…… по лестнице спускаться…»Метельная, рождественская ночьна белых-белых крыльях уносилатепло души уже к иным мирам —старушки, что смогла прожить красиво,и столь же благородно умерла —не нА людях — на лестничной площадке,к перилам прислонившись головой.Лишь ангелы седой касались прядкиневидимой, заботливой рукой.

вешнее

Мужу —)

Вот летим мы с тобою на великахпо широкому полю вдоль берега —и чем дальше — тем больше под горочку.Ветер треплет на теле футболочку…А глаза мои цепкие, быстрые —различают далёкое…… близкое…облака над озёрами, ельники…перелески…… кусты можжевельника..деревеньки…… церквушки…… калиточки —все приметы российской глубиночки…И весна, наконец-то, сподобилась —разошлась, расцвела, распогодилась…Тянет дымом с востока заманчиво —жгут костры вездесущие дачники,старики у плетня на завалинкетравят байки с утра, сушат валенки…И такое до боли красивоенебо сочное… синее-синее —закипело сиренью, черешнями…Реки вспенились — бурные, вешние…И летим мы с тобою на великахпо широкому полю вдоль берега…Нас влекут уголки заповедные —с родниками и тонкими вербами,где в болотах за старой усадьбоювоздух пьян лягушиными свадьбами…Только грех наблюдать за лягушками —мы и сами с усами — послушай-ка —сердце бьётся так гулко и радостно…обними меня трепетно… ласково…прошепчи еле слышное: «Анечка…»поцелуй……… урони в одуванчики…пусть в глазах моих плещется солнышко…не жалей…… не робей…… пей до донышка…

Тебе

Мужу —)

Просто так надавать пощёчинв беспощадной, большой игре,рассмеяться и вместе кончитьв тёмной комнате на ковре…От того, что сегодня небо,свежим ветром сразив под дых,нам сулило с тобой победы —безусловные — на двоих…Потому, что никто, похоже,в этих древних, как мир, бояхникогда, так как ты, не сможетпрохрипеть в тишине: «Моя…» —вырывая трофей зубамиу судьбы, у беды — сквозь бред,истязая меня губами,оставляя на коже след…Нынче март, сумасшедше-свежий,застаёт нас с тобой врасплох —то, вливая по капле нежность,то насквозь пропуская ток…Словно птицы, срываясь с веток,мы парим над землёй в ночи,отдаваясь порывам ветрабез особых на то причин.Нас влечёт то в поля, то в город,то в охотничий домик — в лес —без раздумий и долгих сборовбез резерва вакантных мест…На дорожку — лишь чашка кофе.Впереди — автострада…… снег…твой красивый, знакомый профиль —Богом данный мне человек…На спидометре сто и больше.В магнитоле привычно — джаз.Я уверена: ты захочешь……прямо здесь…… и ещё сейчас…Угадала? —) Всё чаще дышишь…Но какого рожна, ответь,прёшь на красный-то, блин? Гаишникточно будет теперь иметьнас обоих…… легко и грубо…не отдашься — так хоть отдашь —не права — так последний рубль,и растратишь былой кураж…Всё, проехали! Ну, не хмурься…На обочине — не судьба…Но зато впереди, по курсуждёт нас банька… потом изба…озорной и душистый веник,пар горячий… замёрзший пруд…и ласкающих рук сплетенье,и признанья любимых губ…Пусть от вздохов смущаясь стены,приглушают и звук, и свет…Мы друг другу узнали цену,как ни странно, за столько лет.Чтоб теперь абсолютно честно,под прицелом ревнивых глазхоть всю ночь заниматься сексомбесконечно — как в первый раз…Не стонать, не кричать в подушку —а на полную — нате вам(!)и ещё еле слышно в ушконежно-страстное: «Не отдам…» —Никому — ни судьбе, ни смерти,ни суровым шальным ветрамни единого сантиметрая души твоей… не отдам…

О, Айседора!

— Серёженька, Вы плакали во сне……Аль снилось что?— Да… снилось, Айседора…как будто бы иду я по росе,и путь мой то под горочку… то в гору……холмы…… поля…… за дымкою леса —всё русское, знакомое до боли…и вдруг роса……Вы слышите, росавнезапно превратилась в капли крови……А рядом незнакомый, пришлый люд —не из крестьян, но с косами…… и косит(!)…И падают к ногам,и слёзы льютживые, подсечённые колосья,и кровью истекают на глазах…Тут понял я……… всё понял, Айседора —откуда та кровавая роса…— Ах, полно Вам, Серёженька……Рассолане нужно ль принести? — ведь в самый разот ужасов таких опохмелиться……— Как холодно… не топлено у нас……и ночью было, верно, минус тридцать……Оплавилась последняя свеча —вчера читал уж затемно… без света…— Серёжа, я достала кумача……— На кой он Вам?— Ну, как же? Для концерта!Гостей почётных будет просто тьма —Дзержинский…… Коганович…… Луначарский…Я буду перед ними танцевать…— О, дьвольские… дьвольские пляски!Устроили тут пир в разгар чумы……Вы знаете о голоде в Поволжье,где сотнями уложены в гробыскелеты, перетянутые кожей?— Я…… знаю…… да……— А, знаете зачемзаводят грузовик у стен Лубянки?Чтоб шумом заглушить ночной расстрели крики тех, кто корчится на плахе…— Серёженька…— Молчите! Для чегозабросило в Россию Вас когда-то?Сидели бы себе там за бугром —в Германии, в Париже или Штатах…— Россия!!!!!!— Что Россия? Может быть,понятна Вам душа её…… просторы???— Понятна, да! Она, как я… ……любить!— По-русски говорите, Айседора……— Прости…… волнуюсь… путаюсь, родной…Она — любить… как я люблю Серёжу……светло, по-матерински, всей душой,всей плотью…… сердцем…… помыслами…… кожей……Она, как я — прощать ему грехи,хмельной разгул и пьяные безумстваза искренние, чистые стихи великого Поэта-златоуста…— Да что Вы понимаете в стихах?Два слова о любви связать не в силах!— Мой милый, я читаю их в глазах —в твоих глазах, таких небесно-синих……И, видя в них великую печаль,всё вглядываюсь с нежностью и грустьюв туманную, мерцающую даль,что издревле звалась великой Русью……

………………………

— Серёженька, Вы плакали во сне…Аль снилось что?— Да, снилось, Айседора…как будто бы запуталось в петлекрылатое, задушенное Слово……Но вырвалось на волю в тот же день,волшебным Голубком взлетев над миром…И снова у плетня кудрявый Лельнастраивает девственную Лиру…

Папе в день рождения