Владимир Маяковский - Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925

Владимир Владимирович Маяковский

Полное собрание сочинений в тринадцати томах

Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925

В. Маяковский. Фото. 1924 г.

Стихотворения, 1924 — первая половина 1925

Будь готов!*

Уверяла дурой дура:нам не дело-де до Рура*.Из-за немцев,      за германцевлбам-де русским не ломаться.Что, мол, Англия —         за морем,от нее нам мало горя!Пусть, мол, прет      к Афганистану:беспокоиться не стану.Эти речи       тем, кто глуп.Тот,       кто умный,      смотрит в глубь.Если где елозит Юз*,намотай себе на ус,а повел Керзон* рукой,намотай на ус другой.А на третий          (если есть)намотай о Польше весть.Мы       винтовку      рады кинуть,но глядим врагу за спину.Не таится ль за спинойВрангель*       тот или иной.У буржуя,        у француза,пуд-кулак,         колодезь-пузо —сыт не будешь немцем голым.Тянет их      и к нашим горлам.Что ж   лежать на печке дома?Нет,   рассейся наша дрема.Что      и где      и как течет —все берите на учет!В нашей   войсковой газетевсе страницы проглазейте.Разгремим на сто ладов:стой на страже —         будь готов!

[1924]

Киев*

Лапы елок,          лапки,            лапушки…Все в снегу,      а теплые какие!Будто в гости      к старой,            старой бабушкеявчера   приехал в Киев.Вот стою       на горке         на Владимирской*.Ширь во-всю —          не вымчать и перу!Так       когда-то,      рассиявшись в выморозки,Киевскую      Русь         оглядывал Перун*.А потом —      когда         и кто,            не помню толком,только знаю,      что сюда вот            по́ льду,да и по воде,      в порогах,            волоком —шли        с дарами      к Диру и Аскольду*.Дальше   било солнце         куполам в литавры.— На колени, Русь!         Согнись и стой. —До сегодня           нас         Владимир* гонит в лавры*.Плеть креста*      сжимает         каменный святой.Шли        из мест      таких,         которых нету глуше, —прадеды,       прапрадеды         и пра пра пра!..Много   всяческих         кровавых безделушекздесь у бабушки         моей         по берегам Днепра.Был убит      и снова встал Столыпин*,памятником встал,         вложивши пальцы в китель.Снова был убит,          и вновь            дрожали липыот пальбы         двенадцати правительств*.А теперь      встают         с Подола*            дымы,киевская грудь      гудит,         котлами грета.Не святой уже —            другой,            земной Владимиркрестит нас      железом и огнем декретов.Даже чуть        зарусофильствовал            от этой шири!Русофильство,      да другого сорта.Вот      моя   рабочая страна,             одна            в огромном мире.— Эй!   Пуанкаре*!           возьми нас?..               Черта!Пусть еще        последний,         старый батькасодрогает        плачем         лавры звонницы.Пусть   еще          врезается с Крещатика*волчий вой:      «Даю-беру червонцы!»Наша сила —      правда,         ваша —            лаврьи звоны.Ваша —   дым кадильный,               наша —               фабрик дым.Ваша мощь —      червонец,            наша —               стяг червонный.— Мы возьмем,          займем              и победим.Здравствуй      и прощай, седая бабушка!Уходи с пути!      скорее!         ну-ка!Умирай, старуха,           спекулянтка,               на́божка.Мы идем —      ватага юных внуков!

[1924]

Ух, и весело!*

О скуке*   на этом светеГоголь   говаривал много.Много он понимает —этот самый ваш         Гоголь!В СССР   от веселостистонут   целые губернии и волости.Например,        со смеха         слёзы потопомна крохотном перегоне            от Киева до Конотопа.Свечи   кажут      язычьи кончики.11 ночи.      Сидим в вагончике.Разговор      перекидывается самот бандитов      к Брынским лесам*.Остановят поезд —         минута паники.И мчи   в Москву,           укутавшись в подштанники.Осоловели;      поезд         темный и душный,и легли,   попрятав червонцы            в отдушины.4 утра.   Скок со всех ног.Стук   со всех рук:«Вставай!        Открывай двери!Чай, не зимняя спячка.            Не медведи-звери!»Где-то   с перепугу            загрохотал наган,у кого-то       в плевательнице            застряла нога.В двери   новый стук         раздраженный.Заплакали        разбуженные             дети и жены.Будь что будет…          Жизнь —            на ниточке!Снимаю цепочку,         и вот…Ласковый голос:           «Купите открыточки,пожертвуйте      на воздушный флот!»Сон        еще      не сошел с сонных,ищут   радостно      карманы в кальсонах.Черта   вытащишь          из голой ляжки.Наконец,       разыскали         копеечные бумажки.Утро,   вдали      петухи пропели…— Через сколько           лет         соберет он на пропеллер?Спрашиваю,      под плед         засовывая руки:— Товарищ сборщик,         есть у вас внуки?— Есть, —          говорит.         — Так скажите               внучке,чтоб с тех собирала,         — на ком брючки.А этаким способом         — через тысячную ночку —соберете   разве что           на очки летчику. —Наконец,      задыхаясь от смеха,поезд   взял      и дальше поехал.К чему спать?      Позевывает пассажир.Сны эти   только      нагоняют жир.Человеческим      происхождением            гордятся простофили.А я       сожалею,      что я         не филин.Как филинам полагается,                не предаваясь сну,ждал бы   сборщиков,         взлезши на сосну.

[1924]