Виктор Поляков - «Мы последние поэты…». Избранные стихотворения.

Виктор Поляков (1881–1906). «Мы последние поэты…». Избранные стихотворения

Стансы читателю

Что известности случайность?Мне милее суетыЦеломудренная тайностьОткровений красоты.

Так: с мучительным недугомЛюбославья незнаком,Лишь поэтам был я другом,Для немногих был певцом.

И спокойным, хоть безвестным,Я вступаю ныне в свет:Неизвестный неизвестнымШлет поклон и шлет привет.

Ты враждою не погубишь,Ты хвалой не будешь мил;Если ты меня полюбишь —Я давно тебя любил.

БОГИНЯ СЛАВЫ

С тех пор, как род людской лукавый,Плененный славой суеты,Не чтит святыни вечной славы,Не чтит святыни красоты, —

Весь день стоит она, угрюма.Кругом и шумно, и светло,Но неотвязчивая думаТуманит вечное чело:

Ей стыдно за людей безумных!Но из обители тенейНа крыльях темных и бесшумныхЗабвенье мук слетает к ней.

День отсиял, оно слетело, —И ночи девственная мглаНа беломраморное телоПокровом трепетным легла.

«Верховный жрец во мгле ночной…»

Верховный жрец во мгле ночнойСтоит безмолвно у порога:Блестит вдали, блестит земнойСосуд губительного бога, —

Он полон девственной росы…Разбить? Солжет сосуд разбитый:Заутра в храм сбегутся псыЛизать отравленные плиты…

Жрец улыбается во мгле —И ночи мрак трепещет зыбкийИ все живое на землеВо сне дрожит от той улыбки

ПОЭТЫ

Гордо поют победители,Камни грызут побежденные;Непримиренные,Снова сойдутся воители.

Но средь немой бесконечностиТусклых равнин мы, сраженные,Спим, примиренные,Сном упоительным вечности.

«В тихий час неоскверненный…»

В тихий час неоскверненный,Я люблю вечерний звон,—Лаской тени усыпленный,Над полями, отдаленный,О себе забывший сон…

Сумрак летний, златотканый…С угасающей зарей,Сон безвестный, сон туманный,Кто-то тихий и желанныйУмирает над землей.

ДЕМОН-ХУДОЖНИК

He мефистофель он вертлявый,Не бес ничтожный и лукавый:Он злобы тяжкой бронзу влилВ слова скудельные, простые,И формы хрупкие разбил,И безобразные, немые,Явились лики темных сил.

«Прочел я в книге мудреца…»

Прочел я в книге мудреца:Природу вещий сон тревожит,Весь мир страдает без конца,Проснуться хочет и не может.

Я вышел в сад. Меня он звал,Полдневным зноем упоенный:В сияньи золотом дремалВесь этот мир, в себя влюбленный.

«Лицо — лицо твое смеется…»

Лицо — лицо твое смеется;Глаза твои — в них смеха нет,Они темны. В них не проснетсяУлыбки юной дерзкий свет.

Меня пленяет бесконечноИх неразвеянная тишь.Я вижу: ты смеешься вечно;Я знаю: вечно ты грустишь.

О, будь грустна! Земного счастьяЗемных утех не жди! О, пустьТебя хранит от сладострастьяТвоя таинственная грусть!

Уйди. Забудь меня. Далеким —Даль ясных грез. В полночной мглеХрустальным озером глубокимЛесным — ты будешь сниться мне.

«Над нами звезд живые очи…»

Над нами звезд живые очи.Кругом — ни звука Тишина —В глубоком сне июньской ночи —Как бы застывшая волна.

Но, отдаваясь без возвратаБезумно-трепетному сну,Цветы волною ароматаПоят застывшую волну.

Над нами звезд живые очиИ, ароматами пьяна,В глубоком сне июньской ночиДрожит незримая волна.

«Больные сны меня связали…»

Больные сны меня связали,Ко мне приблизились толпойИ мне насмешливо сказали:Ты наш навек, поэт слепой.

Но я — змея святой измены —Но я — могучий новый сон —Но я разрушу эти стены,Как ты, о мученик Самсон!

Я их убью, — я, демон боли!На мир пустынный поглядеть —Вдохнуть смертельный воздух волиИ с ними вместе умереть!..

ПОДРАЖАНИЕ БИБЛИИ

Вот привезут к вам божествоНеверных снов, гаданий тайных:Да не прельстит вас торжествоБогов бессильных и случайных!

Несите мне обильну даньБлагоговения и страха:Простер я благостную дланьИ чудом плоть воздвиг из праха.

ПОДРАЖАНИЕ БИБЛИИ

И дрогнул мрак — и вспыхнул вдруг —И стал подобен багрянице —И над землею мчится духВ молниеносной колеснице —

И где, исполнено чудес,Аморра высилось жилище,Уже дымится пепелищеПод сводом смолкнувших небес.

«Понятен мне твой злобный крик…»

Понятен мне твой злобный крик:Ответа ждешь ты, клеветник;Но мы забывчивы, поэты:Умри, мой друг Врага из ЛетыЯ эпиграммой не спасу.Кого люблю, кого ревную,Тому бессмертие даруюИ мирт невянущий несу.

ПОДРАЖАНИЕ

Фалерна темное виноБлагоуханней в тонкой чаше.Смотри, вот золото: оноВ моей руке ценней и краше.

Не убеждай меня, пришлец, —То скучный труд и труд напрасный:Пою, восторженный певец,В прекрасном теле дух прекрасный.

С АРАБСКОГО

Огромный коршун в небе рея,Увидит жирный труп злодея,Слетит с пылающих высот,Себя с находкою поздравитИ к ночи на восток направитОтяжелевший свой полет.

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ

Заря вечерняя зажглаВеликих риз недвижный пламень,И человек, и зверь, и каменьПоют Создателю: хвала!..

Он опочил. Сладка дремотаИ миром созданным светлаМиродержавная заботаПредвечнодумного чела.

«Я прежде был волной. Не знал я ни печали…»

Я прежде был волной. Не знал я ни печали,Ни страсти роковой… В задумчивой ночиСияньем сладостным таинственно пронзалиМеня далеких звезд далекие лучи.

Я прежде был волной… В томительной пустыне,В пылу земных страстей, охвачен суетой,Молюсь я, как лучам целительной святыни,Сиянью грезы золотой.

«Иду печально я, без цели, без стремлений…»

Иду печально я, без цели, без стремлений,Лишь поле ровное, да ночи мгла кругом.И звуки трепетных и робких песнопенийУносит ураган бушующим крылом.

Но там, над бешенством слепого урагана,В лазурном сумраке, в таинственной дали,Звезда чудесная сквозь попону туманаНеугасимый луч роняет до земли.

«Из города я вышел на простор…»

Из города я вышел на простор.Весь берег спал и город спал тяжелый,Мой скучный гроб и колыбель моя.Из тихих вод вставала ты, денница,Вставала ты, — и грустно было мне.Тебя я ждал — тебе не смел молиться:Не мне, не мне приветствовать тебя.

«Сегодня я смертельно болен…»