Дмитрий Щедровицкий - Из восьми книг
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Автор: Дмитрий Щедровицкий
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 12
- Добавлено: 2019-05-27 15:11:25
Дмитрий Щедровицкий - Из восьми книг краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Дмитрий Щедровицкий - Из восьми книг» бесплатно полную версию:Задача предисловия, по-видимому, в том, чтобы задержать читателя, помешать ему свободно войти в книгу. Незавидная роль!Поэтому - как можно короче: стихотворения Дмитрия Щедровицкого хочется перечитывать. Но ведь это и значит, что они - поэзия. Только поэзия - мир, где в отличие от всех прочих миров можно дважды войти в одну и ту же реку. Потому что слова поэзии преодолевают время. В стихах Щедровицкого главное то, что они подчиняют себе время, обезвреживают его коварство и способность губить. И поэтому в его словах можно услышать Слово.Я уверен, что этим стихам суждено торжествовать над временем.М. В. Панов
Дмитрий Щедровицкий - Из восьми книг читать онлайн бесплатно
Дмитрий Щедровицкий
Из восьми книг
ПРЕДИСЛОВИЕ
Задача предисловия, по-видимому, в том, чтобы задержать читателя, помешать ему свободно войти в книгу. Незавидная роль!
Поэтому – как можно короче: стихотворения Дмитрия Щедровицкого хочется перечитывать. Но ведь это и значит, что они – поэзия. Только поэзия – мир, где в отличие от всех прочих миров можно дважды войти в одну и ту же реку. Потому что слова поэзии преодолевают время. В стихах Щедровицкого главное то, что они подчиняют себе время, обезвреживают его коварство и способность губить. И поэтому в его словах можно услышать Слово.
Я уверен, что этим стихам суждено торжествовать над временем.
М. В. Панов
I
ИЗ КНИГИ «АНГЕЛ СООТВЕТСТВИЙ» (1972–1973 гг.)
* * *Как самоцелью и судьбой сонат,Как в сон глубокий,Сквозные зданья снежные звенятНа солнцепеке.Преображенный переходит в боль —И виден лучше,Когда так сладко редок лист любойВ осенней гуще.И в небольшие эти городаУйду на треть я,Неразличимый от кусочков льда,От междометья...
1972
ПРИГОРОКПодрезанное дерево – диковинный светильник,Березы – только вышиты, судьба – совсем с иголки.Лесные звезды спрятаны в суставах клена тыльных,И светятся раскрытые ворота на пригорке.Несложный выкрик скрытых птиц по рощицам рассован,В глотанье глины – голоса разломанной недели,Из глуби запаха болот – из кислого, косого —Зовут белесо. Не поймешь – ликуют ли, в беде ли.И ветер выросший поет, взобравшийся на клирос,В воде сияют под травой невиданные лики...Расстелим плащ, разломим хлеб, посетуем на сырость:Идти придется до утра – темно стучать в калитки.
1972
EXODUSНад умами, полными товара,Над душой, площадной со стыда,Городов холмистая тиара,Непобитый козырь – Амстердам.И один среди двухсот владельцевДыр в холмах и лучших в море местЖаждет в небо бурое вглядеться —И узреть из туч проросший перст.
1972
АЛИСо смертью Али прекратились потоки,И падали звезды, вопя о пощаде,Вздымались низины, померкли пророки —И вспыхнуло небо, с землею в разладе.Но молвил Али о таинственном нищем,Что явится ночью за царственным телом,И брошен был труп на тележное днище,И выли колеса в саду оголтелом.Плоды опадали и лезли из кожи,Но следом разгневанный вышел потомок,И лошадь нагнал, и схватился за вожжи,Взмахнув над возницей мечом средь потемок.И нищий откинул с чела покрывало:Открывший лицо пролетавшей комете —Али улыбался... И как не бывалоНи лиц, ни времен, ни телеги, ни смерти.
1972
МОЛЕНИЕ О ЧАШЕНочь содрогнулась приближеньем боли,Плоды пространства страхом налиты,Звезд оскуденье слышимо сквозь голыйИ зримый голос пустоты.Толпой созвездий густо замираяУ входа в суженный зрачок,Отягощенный свет взывает: «Равви!Я в этой тьме один, как светлячок».
1973
* * *Кого ты встретил,Кого ты видел возле грушевой горы,Кто с нами третий,Кто двери лета затворенные открыл,Кому все этиДубы и клены многоярусной игры,Кто чище смертиОделся в тогу аистиных сладких крыл?...
1973
* * *К небосводу багрового гневаОбратился приземистый лик:За окном собирались деревья,Я поклоном приветствовал их.– Что нам делать, стропила вселенной,Колоколенок птичьих столбы,Коль в подлунном наследном именьеМы – клейменные страхом рабы?– Препояшемся бранной листвоюИ на пилы пойдем напролом,Если Темный воссядет главоюЗа медовым гудящим столом.Нам известны хоромы и клети,Мы в любое глядели окно.Лишь молчавшим в теченье столетийНа Суде будет слово дано.
1973
ГЛУХОЙ– Для чего ты звенишь, шелестишь,Дал истоки звучаниям разным,Разве ты соловей или чиж,Что тревожишь нас голосом праздным?– Что мне делать?При жизни со мнойГоворили лишь стоном и ревом,И пред самой кончиной, весной,Только клен перекинулся словом.
1973
ИРЛАНДИЯТы – болот и трясин колонист —Пренебрег водопадом гортанным.Рукавом от чудес заслонись,Ослепленный ирландским преданьем:Как оделись в печаль доголаИ тела их оленьи, и лица,Как из лука выходит стрела,Будто слово из уст прозорливца,Как зеленый пронзен средь полей,Как в огонь увлекает багровый,Как настигнутый синий оленьЗакрывает надмирную кровлю,О зверье застывающих чащВозвещая серебряным горном,Расстилая светящийся плащВ дольнем мире и в Имени горнем.
1973
II
ИЗ КНИГИ «КЛЕНОВЫЙ КЛАН» (1974–1976 гг.)
МОТЫЛЕКО, не летавший вовсе не жил,И ждет бурлящая смола,Иль холод ждет его.Но где же Душа осуждена былаЛетающая? Даже реже,Чем в глаз вонзается игла, —Случится то, что сСилой Зла Произошло.Недвижны межиМеж тварью, что во тьме ползла —И той, что дни считала те же,Раскинутые веси нежаПод перекладиной крыла:Такая, лишь смежила вежды, —Из тьмы в нетленье перешла.Простором медленного взлетаИ ты, погибший, одарен:Тебя носил счастливый сонИз края в край, в ночах без счета,И обо всем земном заботыТы оставлял внизу, лишенТелесной тягостной дремоты.Но был убит однажды кто-тоТобой, и жил на свете онЛишь день. Ты вышел на охоту,Бежал и медлил, ослепленТой полнотой ожившей ноты,Тем бытием двойного счета,Каким убийца наделен...Бессрочно, как подруга Лота,К вине соленой пригвожден, —Как склеп под слоем позолоты,Ты канешь в темный Аваддон!..
1974
* * *Во мгле заграждали чешуйчатой грудью,Встречались зимою – и было теплей,Мостами легли, берегли перепутья,Ловили с обрыва, скрывали в дупле.И слух, оглушенный первичной виною,Очистился жертвой раскинутых рукВеликих деревьев, увиденных мноюВ садах городских, и во сне, и в жару.Приближу к губам умолкающим палец —И слышу, как бодрствует в мире ветла,В молчанье зеркальной горой рассыпаясьИ Бога святя в сердцевине ствола.
1974
стихи
– Зачем бегут в чужие страныИз теплой памяти жилой?– В ее ворота гроздью пьянойПрирода смотрит тяжело —И шепчет: «Я тебя разрушу,Но сохраню твои слова».– И им не терпится наружу,Туда, где речь всегда жива.
1974
* * *Без ветра я не вижу. Это онНесет навстречу полдень и размеры —Всех ароматов тайный эталон,Рождающий в невидимое веру.Едва к незримой скважине прильну,Я слышу: он, подобно пьющей лани,Подталкивает мелкую волнуИз глубины в каналы обонянья.Фигуры возникают к сентябрюИзбытых судеб – поредевшей бронзы,И я на них сквозь изгородь смотрю,Особенно – когда темно и поздно.
1974
* * *В нотных и высоких классах птичьихПо опавшим и плывущим днямУдивленных учат безразличьюОблака, к безумию клоня.Ветер – неуемный сборщик дани —Обегает сеть начальных школ.У калитки ждет похолоданьеИ уводит в прошлое пешком.Все, что летом вслушаться мешаетИ по зренью бьет, как футболист —Отлетает, как настольный шарик,Этикетка и осенний лист.
1974
* * *И если вырваны страницыИз древней красочной Псалтири —Вовек никто не усомнится,Что царь Давид играл на лире,Вернее – на библейской арфе,Но лира – символ вдохновенья.Плетется ветер в старом шарфе,Лиловом от ночного треньяИ ставшем гроздьями сирени.Он кашляет, закутав горло,Едва ступает на прохладе,То рассыпается прогоркло,То снова собран, жизни ради,Как слезы стынут на тетради.Итак, никто не усомнится,Что лучшим в мире был художник,Хотя закапаны страницы,Заглавные заснули птицы,И надписей не стало должных.И по оставшимся деревьямЯ очертанья рук живыеУгадываю, чтобы с левымНе путать правое, с припевом:«Так жили люди Ниневии» —И чтобы дни сторожевыеПрошли, не опаляя гневом.Иначе шаг ко мне направятСуду покорные микробы,И духи поднебесной злобыКлеймо непоправимой пробыНа серебре моем поставят.
1975
* * *И эту птицу к ветке жгучейПритянет сад —Я понял это много лучше,Чем век назад.Тогда от молний ложной вестиЯ принял гром,Что смысл – во всех растеньях вместе,А не в любом
Стволе, и корне, и соцветье.Но сны сошлись —И стал виновен я в наветеНа каждый лист,
И взором юного астрологаК стеблям приник,Когда услышал: «Стань надолгоОдним из них».
И я спускался. Было скользкоСреди червонных гнезд —И их стада встречало войскоПодземных звезд.
Я слышал: буква убивает...А вот – онаИ под землей растет, живая,Любви полна.
1975
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.