Авторов Коллектив - Фривольная поэзия Страница 10

Константин Бальмонт

«Мой милый! – ты сказала мне…»

«Мой милый! – ты сказала мне. —Зачем в душевной глубинеТы будишь бурные желанья?Все, что в тебе, влечет меня.И вот в душе моей, звеня,Растет, растет очарованье!»

Тебя люблю я столько лет,И нежен я, и я поэт.Так как же это, совершенство,Что я тебя своей не звал,Что я тебя не целовал,Не задыхался от блаженства?

Скажи мне, счастье, почему?Пойми: никак я не пойму,Зачем мы стали у предела?Зачем не хочешь ты любить,Себя в восторге позабыть,Отдать и душу мне и тело?

Пойми, о нежная мечта:Я жизнь, я солнце, красота,Я время сказкой зачарую,Я в страсти звезды создаю,Я весь – весна, когда пою,Я – светлый бог, когда целую!

Русалка

Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми.Ты один мне понравился между людьми.До тебя я была холодна и бледна.Я – с глубокого, тихого, темного дна.

Нет, помедли. Сейчас загорится для насМолодая луна. Вот, ты видишь? Зажглась!Дышит мрак голубой. Ну, целуй же! Ты мой?Здесь. И здесь. Так. И здесь…Ах, как сладко с тобой!

«Она отдалась без упрека…»

Она отдалась без упрека,Она целовала без слов.– Как темное море глубоко,Как дышат края облаков!

Она не твердила: «Не надо»,Обетов она не ждала.– Как сладостно дышит прохлада,Как тает вечерняя мгла!

Она не страшилась возмездья,Она не боялась утрат.– Как сказочно светят созвездья,Как звезды бессмертно горят!

Играющей в игры любовные

Есть поцелуи – как сны свободные,Блаженно-яркие, до исступления.Есть поцелуи – как снег холодные.Есть поцелуи – как оскорбление.

О, поцелуи – насильно данные,О, поцелуи – во имя мщения!Какие жгучие, какие странные,С их вспышкой счастия и отвращения!

Беги же с трепетом от исступленности,Нет меры снам и нет названия.Я силен – волею моей влюбленности,Я силен – дерзостью негодования!

Хочу

Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,Из сочных гроздий венки свивать.Хочу упиться роскошным телом,Хочу одежды с тебя сорвать!

Хочу я зноя атласной груди,Мы два желанья в одно сольем.Уйдите, боги! Уйдите, люди!Мне сладко с нею побыть вдвоем!

Пусть будет завтра и мрак и холод,Сегодня сердце отдам лучу.Я буду счастлив! Я буду молод!Я буду дерзок! Я так хочу!

Дон-Жуан

Отрывок из ненаписанной поэмы

……………………………………

5Промчались дни желанья светлой славы,Желанья быть среди полубогов.Я полюбил жестокие забавы,Полеты акробатов, бой быков,Зверинцы, где свиваются удавы,И девственность, вводимую в альков —На путь неописуемых видений,Блаженно-извращенных наслаждений.

Я полюбил пленяющий развратС его неутоляющей усладой,С его пренебреженьем всех преград,С его – ему лишь свойственной – отрадой.Со всех цветов сбирая аромат,Люблю я жгучий зной сменить прохладойИ, взяв свое в любви с чужой женой,Встречать ее улыбкой ледяной.

И вдруг опять в моей душе проглянетКакой-то сон, какой-то свет иной,И образ мой пред женщиной предстанетОкутанным печалью неземной.

И вновь ее он как-то сладко ранит,И, вновь – раба, она пойдет за мнойИ поспешит отдаться наслажденьюВосторженной и гаснущею тенью.

Любовь и смерть, блаженство и печальВо мне живут красивым сочетаньем,Я всех маню, как тонущая даль —Уклончивым и тонким очертаньем,Блистательно-убийственным, как стальС ее немым змеиным трепетаньем.Я весь – огонь, и холод, и обман,Я – радугой пронизанный туман. <…>

Анита

Я был желанен ей. Она меня влекла,Испанка стройная с горящими глазами,Далеким заревом жила ночная мгла,Любовь невнятными шептала голосами.Созвучьем слов своих она меня зажгла,Испанка смуглая с глубокими глазами.

Альков раздвинулся воздушно-кружевной,Она не стала мне шептать:«Пусти… Не надо…»Не деве Севера, не нимфе ледянойТвердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!»Тигрица жадная дрожала предо мной, —И кроме глаз ее, мне ничего не надо.

Михаил Кузмин

Из цикла «Любовь этого лета»

Глаз змеи, змеи извивы,Пестрых тканей переливы,Небывалость знойных поз…То бесстыдны, то стыдливыПоцелуев все отливы,Сладкий запах белых роз…

Замиранье, обниманье,Рук змеистых завиваньеИ искусный трепет ног…И искусное лобзанье,Легкость близкого свиданьяИ прощанье чрез порог.

Мне не спится: дух томится,Голова моя кружитсяИ постель моя пуста, —Где же руки, где же плечи,Где ж прерывистые речиИ любимые уста?

Одеяло обвивало,Тело знойное пылало,За окном чернела ночь…Сердце бьется, сухи руки.Отогнать любовной скукиЯ не в силах, мне невмочь…

Прижимались, целовались,Друг со дружкою сплетались,Как с змеею паладин…Уж в окно запахла мята,И подушка вся измята,И один я, все один…

Валерий Брюсов

«Опять безжалостные руки…»

Опять безжалостные рукиМеня во мраке оплели.Опять на счастье и на мукиМеня мгновенья обрекли.

Бери меня! Я твой по праву!Пусть снова торжествует ложь!Свою нерадостную славуЕще одним венком умножь!

Я – пленник (горе побежденным!)Твоих колен и алчных уст.Но в стоне сладостно-влюбленномРасслышь костей дробимых хруст!

С тобой, как цепью, спаян вместе,Полузакрыв истомный взор,Я не забыл о тайной местиЗа твой восторг, за мой позор!

А! зверь неутомимо-гибкий!Быть может, я тебя люблю!Но все движенья, все улыбкиТвои – я жадно уловлю.

Дрожа, прислушаюсь к стенанью,Запечатлею звуки слов,И с ними, как с богатой данью,Вернусь к свободе из оков.

Потом – моим стихам покорным,С весельем, передам твой лик,Чтоб долго призраком упорнымСтоял пред миром твой двойник!

Александр Блок

Девушке

Ты перед ним – что стебель гибкий,Он пред тобой – что лютый зверь.Не соблазняй его улыбкой,Молчи, когда стучится в дверь.

А если он ворвется силой,За дверью стань и стереги:Успеешь – в горнице немилойСухие стены подожги.

А если близок час позорный,Ты повернись лицом к углу,Свяжи узлом платок свой черныйИ в черный узел спрячь иглу.

И пусть игла твоя вонзитсяВ ладони грубые, когдаВ его руках ты будешь биться,Крича от боли и стыда…

Саша Черный

Недоразумение

Она была поэтесса,Поэтесса бальзаковских лет.А он был просто повеса,Курчавый и пылкий брюнет.Повеса пришел к поэтессе.В полумраке дышали духи,На софе, как в торжественной мессе,Поэтесса гнусила стихи:«О, сумей огнедышащей ласкойВсколыхнуть мою сонную страсть.В пене бедер, за алой подвязкойТы не бойся устами припасть!Я свежа, как дыханье левкоя,О, сплетем же истомности тел!..»Продолжение было такое,Что курчавый брюнет покраснел.Покраснел, но оправился быстроИ подумал: была не была!Здесь не думские речи министра,Не слова здесь нужны, а дела…С несдержанной силой кентавраПоэтессу повеса привлек,Но визгливо-вульгарное: «Мавра!!»Охладило кипучий поток.«Простите… – вскочил он, – вы сами…»Но в глазах ее холод и честь:«Вы смели к порядочной даме,Как дворник, с объятьями лезть?!»Вот чинная Мавра. И задомУходит испуганный гость.В передней растерянным взглядомОн долго искал свою трость…С лицом белее магнезииШел с лестницы пылкий брюнет:Не понял он новой поэзииПоэтессы бальзаковских лет.

София Парнок