Авторов Коллектив - Фривольная поэзия Страница 11

Саша Черный

Недоразумение

Она была поэтесса,Поэтесса бальзаковских лет.А он был просто повеса,Курчавый и пылкий брюнет.Повеса пришел к поэтессе.В полумраке дышали духи,На софе, как в торжественной мессе,Поэтесса гнусила стихи:«О, сумей огнедышащей ласкойВсколыхнуть мою сонную страсть.В пене бедер, за алой подвязкойТы не бойся устами припасть!Я свежа, как дыханье левкоя,О, сплетем же истомности тел!..»Продолжение было такое,Что курчавый брюнет покраснел.Покраснел, но оправился быстроИ подумал: была не была!Здесь не думские речи министра,Не слова здесь нужны, а дела…С несдержанной силой кентавраПоэтессу повеса привлек,Но визгливо-вульгарное: «Мавра!!»Охладило кипучий поток.«Простите… – вскочил он, – вы сами…»Но в глазах ее холод и честь:«Вы смели к порядочной даме,Как дворник, с объятьями лезть?!»Вот чинная Мавра. И задомУходит испуганный гость.В передней растерянным взглядомОн долго искал свою трость…С лицом белее магнезииШел с лестницы пылкий брюнет:Не понял он новой поэзииПоэтессы бальзаковских лет.

София Парнок

Сафические строфы

Слишком туго были зажаты губы,Проскользнуть откуда могло бы слово?Но меня позвал голос твой – я слышу —Именем нежным.

А когда, так близки и снова чужды,Возвращались мы, над Москвой полночнойС побережий дальних промчался ветер, —Морем подуло…

Ветер, ветер с моря, один мой мститель,Прилетит опять, чтобы ты, тоскуя,Вспомнил час, когда я твое губамиСлушала сердце.

Из цикла «Мудрая венера»

2Не всегда под ветром пылает ярче,О мой друг, подчас потухает факел.Не всегда волна кораблям попутнейТихого моря.

Ты торопишь негу, нетерпеливец,Укоряешь деву в ленивой страсти, —Иль забыл, что многим милее молнийМедленный пламень?

Не того дарит дивной песней лира,Чья рука безумно цепляет струны, —Много правил есть (вот одно – запомни!)В нежной науке:

С плавных плеч сползая лобзаньем длинным,Не спеши туда, где в дремотной лениДве голубки белых, два милых чудаСладостно дышат.

Из цикла «Большая медведица»

Мне снишься ты,

мне снится наслажденье…

3Глаза распахнуты, и стиснут рот.И хочется мне крикнуть грубо:О, бестолковая! Наоборот, —Закрой, закрой глаза, открой мне губы!

Вот так, мучительница… Наконец!..Не будем торопиться всуе.Пускай спешит неопытный юнец, —Люблю я пятилетку в поцелуе!

Александр Тиняков

(Одинокий)

Из цикла «Песенки о Беккине»

Весел вечер за бутылкойИскрометного вина,Полон я любовью пылкой,А Беккина уж пьяна!

К черту узы узких юбок,Сладок тела зрелый плод!Из бутона алых губок,Как пчела, сосу я мед.

Смех Беккины все счастливей,Поцелуи горячей,И движенья торопливей,И дыханье тяжелей…

Стекла окон побелели,Пред Мадонною лампадкаГаснет, выгорев до дна.Разметавшись на постели,Спит моя Беккина сладко,Зноем ласк утомлена.

Мне ж не дремлется, не спится;Впился в сердце жгучим жаломНеутомный Купидон.И чтоб больше не томиться,Я – к устам припавши алым,Прерываю милой сон!

В амбаре

Под нами золотые зерна,В углах мышей смиренный писк,А в наших душах непокорноВозносит похоть жгучий диск.

Нам близок ад и близко небо,Восторг наш плещет за предел,И дерзко вдавлен в груды хлебаЕдиный слиток наших тел!

«Без конца лобзанья, вихрь объятий бурных…»

Только утро любви хорошо.

Без конца лобзанья, вихрь объятий бурных,Аромат кос влажных, блеск очей лазурных,Шепот, полный тайны, робкий и неясный,Скрип кровати легкий, тихий, сладострастный.Косы распустились, и глаза блестят,Грудь волною ходит, сброшен прочь наряд,И бесстыдно топчет Страсть его ногой,А Любовь уходит робкою стопой.

Сны страсти

Посв. Ф. А. Павловой

Разжал я ей алые губыСвоим поцелуем палящимИ жестом внезапным и грубымОбнял ее круглые плечи…Погасли смущенные свечи, —Одни мы в потоке кипящем!

Вспыхнули молнии страсти,Белое тело сверкнуло,В пьяной, томительной власти,В бездне немых содроганийВсе потонуло!

Бешенство груди несытой,Бедер дрожащих извивы,Хмель, в поцелуях разлитый,Искры безумных желаний, —Шепот стыдливый!

Но голос Дьявола не дремлет,Твердит о смене наслаждений,И пьяный мозг уже не внемлетТому, что робко ропщет стыд,И мрачным пламенем горитЗаря отверженных сплетений.

И там, где кричали орлы,Протянулись ползучие, цепкие змеи,Изогнувши свои сладострастные шеи,И в холодные кольца зажалиЛебедей, опьяненных развратом………………………………..В бездне царственной мглыСмехи Дьявола вдруг зазвучалиГромовым, тяжкомлатным раскатом!

Из юношеских признаний

Я люблю отцветающих дам,Отдающихся власти Порока;Их альковы – единственный храм,Где молюсь и люблю я глубоко.

В тихой мгле полуспущенных штор,Неотступным желаньем волнуем,Я гашу распылавшийся взорСвоим юным – как май – поцелуем.

И ответ увядающих губ —Словно жгучего ветра касанье!…И сомлевшее тело – как труп —Застывает в порочном дрожаньи.

…………………………….

За любовь отцветающих дамИ за их похотливые ласкиЯ весеннюю свежесть отдам,И мечты, и безгрешные сказки!

Все ближе шум весенних юбок,Все жгучей вздохи ветерков,И вновь моих молчаний кубокНаполнен страстью до краев.

Свершает яркую обеднюС грехом играющая кровь,Душа хмельна, и все победнейПоет воскресшая Любовь.

За каждой женскою фигуройСтремится мой бесстыдный взор,И канул в прошлое мой хмурый,Бессильем сотканный позор.

Опять в задвинутом альковеВсю ночь – до зорь рассветных вплоть —Я славлю буйство жаркой кровиИ страстью зыблемую плоть!

Трюмо

Одежды с плеч своих срывая,Как ненавистное ярмо,Ты любишь перед сном, нагая,Глядеть в глубокое трюмо.

По сладкомлеющим коленямГубами жадными скользя,Не внемлю я стыдливым пеням,Не внемлю тихому «нельзя!».

И отражает без желанийГлубь чудодейного стеклаИ ветви мертвые латаний,И наши страстные тела.

И я как будто бы взволнован,Но там, в душевной глубине,Я льдом безжизненным окованИ сердце Зеркала – во мне!

Девушка весной

Он идет со мной, насвистывая…В сердце сладостная жуть,Давит кофточка батистоваяЗамирающую грудь.

Небо вешнее – лазоревое,Крылья бабочек блестят,И – желанья подзадоривая —Льют цветы свой аромат.

Тяжелеют груди млеющие,В жилах сладкий сок разлит,И уносят ветры веющиеИз хмельного тела стыд!

Скромной женщине