Виталий Калашников - Стихи Виталия Калашникова, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше Страница 12

1982

На меня вонючка села,Повоняла — улетела.Что мне делать — я не знаю.Вот сижу теперь — воняю.

1997

Гризли грызли гризли,Грызли из-за гризли,Гризли грызли-грызли,Грызли и загрызли.

1990

Квебекская народная песня

1.

Мужичок стучится в дверь —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит!— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел войти.

Бабенка в ответ!— Так входи же, не робей — муж уехал в ПакистанСтолько мужиков, что входит тут и входит,столько мужиков, что входило, и — нормально.

2.

Мужичок ввалился в дверь —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел поесть.

Бабенка в ответ.— Кушай, кушай, не робей — муж уехал в Пакистан.Столько мужиков, что едят тут и едят,столько мужиков, что едят, и все нормально

3.

Мужичок все в доме съел —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел здесь полежать.

Бабенка в ответ.— Так валяйся, не робей — муж уехал в ПакистанСтолько мужиков, что лежат тут и лежат,столько мужиков, что лежит, и все нормально.

4.

Належался мужичок —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б вас хотел лобзать.

Бабенка в ответ:— Так целуй же, не робей — муж уехал в Пакистан.Столько мужиков, что целует и целует,столько мужиков, что целует, и — нормально.

5.

Мужичок поцеловал —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б вас хотел… ласкать!

Бабенка в ответ:— Так ласкай же, не робей — муж уехал в Пакистан!Столько мужиков, что ласкает и ласкает,столько мужиков, что ласкает, и — нормально!

6.

Наласкался мужичок —авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха.

А бабенка говорит:— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел уйти.

Бабенка в ответ.— Так иди же, не робей — муж уехал в Пакистан.

Столько мужиков, что входит и уходит,столько мужиков, что свалило, и — нормально —авиньо-ха-ха

1996

___________

*авиньо-ха-ха — типичное квебекское подражание звуку открывающейся двери

В. Диброву

На отрезке Минск-Борисов, возле поворота,Одинокий дом стоит — слушай, коль охота:Есть традиция одна у шестой колонны:Проезжаешь этот дом — давишь на клаксоны.

Костю Брест подзадержал — трасса никакая,Парень жал педали в пол, газовал, икая,Потому что он спешил к Леночке в объятья,С Дюссельдорфа вез он ей свадебное платье.

Дело трудное — везти груженую фуру,Его «чайник» обогнал и подрезал сдуру.В той «шестерке» мог сидеть дед, а может дева,Костя дал по тормозам, а ведь знал, что делал!

Одинокий дом в ночи возле переезда,По сугробам алый след тянется к подъезду,Он стонал и двери скреб из последней силы,Представляешь, ни одна падла не открыла.

На втором и третьем пьют — ничего не слышат,На четвертом — у «глазков» — притаились, дышат,А на первом этаже музыка играет,Между первым и вторым Костя помирает.

Чтобы людям не забыть совести законы,На КАМАЗах ставим мы мощные клаксоны.Проезжая этот дом, сигналим понемножку,Днем и ночью помнить им ковровую дорожку!

1998

Что ли я, да эх, да что ли я,Да эх, да что ли я и вправду не казак?!В поле я, да эх, да в поле я,Да что ли в поле не найду какой кизяк?!

Что ли я, да на приволье я,Да из какого-никакого кизяка,Что ли я, да в русском поле я,Да не слеплю себе другого казака!

1985

Цыганского романса слышу звуки —Теперь мне не укрыться от тоски.Я снова золочу цыганкам руки,А время серебрит мои виски.

Спляши, цыганка! Вновь припомню я,Подняв на счастье ваш тяжелый кубок,Как прогорела молодость мояПод занавесом падающих юбок.

Припомню я, как пел и как плясал,И как со стройной девичьей фигурыЯ распускал тугие пояса.Словно рулон цветной мануфактуры.

Спляши! Я дам кольцо за красоту,За то, что я когда-то был моложе,Хотя б за то, что на цыганку туТы ни лицом, ни станом не похожа.

За то что так мучительно близка,Готовая опять в меня свалиться,Такая беспросветная тоска,Что сквозь нее и плачем не пробиться.

1978

Жила кобыла,Жила кобыла,Жила кобыла —Такие дела!Эта кобылаЧасто любила,Много лошадокОна родила.

Эта кобылаЧестно служила,Честно служила —Такие дела!И командираСмело носила,Нежно любилаСвои удила!

Только в Кабуле,В нашем Кабуле,В вашем КабулеТакие дела!Жужжают пули,Жужжают пули,Жужжают пули,Сирена выла,Алла!

В дальнем ауле,В дальнем ауле,В дальнем ауле —Такие дела!Наши продули,Ваши продули,Наши продули —Душмена взяла —Алла!

Душмена с тылаВсех перебила,Все-все убиты —Такие дела!Только кобылаБила копытом,Била копытомИ кусала!Алла!

Как стала пленной,Очень мгновенно,Очень мгновенноОна умерла.В нашем музееСлавы военномНа видном местеЕе чучела,Алла!

1984

Оказались за одним столом.Я сначала думал — обознался.Боже, неужели это он?Тот, при ком я и дышать боялся?

Он жует и все глядит куда-тоНеподвижным взглядом мертвеца,Ощущеньем спущенного скатаТак и веет от его лица.

Ничего от давней той порыНе осталось в этом человеке.Разве только — этот взгляд с горы,Эти приспущенные веки.

1982

Мне Родина всегда казалась ямой,В которой бродит одинокий быкРоссию я не называю мамой —Я с детства знаю, что она мужик.

1977

Мы повстречали его вечером возле реки,Он не пытался бежать — мы бы достали его,Он как-то сразу обмяк и положил автомат.Я в документы взглянул — ясно, что он убежал.Мы повернули назад — нужно успеть дотемна;Он все просил не держать дуло за самой спиной:"Можешь случайно нажать" — ясно, что он убежал.В штабе он молча сидел, в руки уткнувши лицо,Я все кричал: "Почему?", в дело я что-то писал.Он не сказал ничего — ясно, что он убежал.Только под самый конец он так устало сказал"Мальчик, ну что ты кричишь, мальчик, тебе не понять —Нет у меня ничего — нечего мне защищать.

1981