Бенедикт Лившиц - Полутораглазый стрелец Страница 13

1911

46. В. А. ВЕРТЕР-ЖУКОВОЙ

Ваш трубадур — крикун, ваш верный шут — повеса.(Ах, пестрота измен — что пестрота колен!)Ваш тигр, сломавши клеть, бежал в глубины леса,Единственный ваш раб — арап — клянет свой плен.

Разуверения? — нашептыванья беса!Тревожные крыла — и в лилиях явленЕдва заметный крест… О узкая принцесса,Разгневанная мной, вы золотей Малэн!

Желтели небеса и умолкали травы,Утрело, может быть, впервые для меня,Когда я увидал — о, свежие оправы

Очнувшихся дерев! о, златовестье дня! —Ваш флорентийский плащ, летящий к небосклону,Аграф трехлилийный и тонкую корону.

18 июня 1912

47. МАТЕРИ

Так строги вы к моей веселой славе,Единственная! Разве Велиар,Отвергший всех на Босховом конклаве,Фуметой всуе увенчал мой дар?

Иль это страх, что новый Клавдий-Флавий,Любитель Велиаровых тиар,Иезавелью обречется лаве —Испытаннейшей из загробных кар?

Люблю в преддверье первого СезамаИграть в слова, их вероломный друг,Всегда готовый к вам вернуться, мама,Шагнуть назад, в недавний детский круг,И вновь изведать чистого бальзама —Целебной ласки ваших тихих рук.

1913

48. НИКОЛАЮ БУРЛЮКУ

Не тонким золотом МириныИзнежен дальний посох твой:Кизил Геракла, волчий вой —О, строй лесной! о, путь старинный!

Легка заря, и в лог звериный,Апостольски шурша травой,Юней, живей воды живойБолотные восходят крины.

Усыновись, пришлец! Давно льРучьиные тебе лилеи?Лукавый моховой король,

Ютясь, поникнет в гоноболь,Когда цветущий жезл ГилеиУзнает северную боль…

1913

49. НИКОЛАЮ КУЛЬБИНУ

Наперсник трав, сутулый лесопытИскусно лжет, ища себе опоры:Коричневый топаз его копытОправлен кем-то в лекарские шпоры.

Лужайка фавнов; скорбно предстоитАреопагу равных скоровзорый:«Южнее Пса до времени сокрытКанун звезды, с которой вел я споры».

Умолк и ждет и знает, что едваЛь поверят фавны правде календарной…Бессмертие — удел неблагодарный,

И тяжела оранжевая даль,Но он, кусая стебель в позолоте,Уже вздыхает о солнцевороте.

1914

50. ДАВИДУ БУРЛЮКУ

Сродни и скифу и ашантию,Гилеец в модном котелке,Свою тропическую мантиюТы плещешь в сини, вдалеке.

Не полосатый это парус ли,Плясавший некогда рябо,Прорвавшись в мюнхенские зарослиНа пьяном корабле Рембо?

Несомый по морю и по лесуЧетырехмерною рекой,Не к третьему ль земному полюсуТы правишь легкою рукой?

Проплыл — и таешь в млечной темени,Заклятья верные шепча:Сквозь котелок встают на темениПророческие два луча.

1913

БОЛОТНАЯ МЕДУЗА

51. ДНИ ТВОРЕНИЯ

О, первый проблеск небосклона,Балтийский ветр из-за угла, —И свежей улицы стрелаВпивается в Пигмалиона!

Речная водоросль иль прахПерворожденной перспективы?Но имя — камень, и счастливыйТворец мечтает о дарах:

Не легкомысленный ПиновийСоздаст торжественный устав —Смирит разбег болотной кровиКумиродел и папский граф.

Чудовищный италианец,Он может всё — и прав Лефорт:Тупой подошвой будет стертПоследних вихрей низкий танец.

Чертеж заморского грыдира,Наклон державного жезла —И плоть медузы облеклаТяжеловесная порфира.

1914

52. СЕГОДНЯ

А если судорог медузы,Зажатой в царственной руке,Слабее каменные узы,Почиющие на реке?

И ты, вершитель, не насытишьТуман цветами чугуна —Дремотный дым, болотный китеж,С балтийского подъятый дна?

Лети, лети на темном звере,Наездник с бешеным лицом:Уже вскипает левый берегЗимнедворцовым багрецом.

И вопль медузы — над тобою:Из паволоки синевыЗа петропавловской пальбоюСердцебиение Невы.

16 июня 1914

53. ФОНТАНКА

Асфальтовая дрожь и пенаПод мостом — двести лет назадТы, по-змеиному надменна,Вползла в новорожденный град.

И днесь не могут коноводыСдержать ужаленных коней:Твои мучительные водыЗвериных мускулов сильней.

Что — венетийское потомствоИ трубачей фронтонных ложь,Когда, как хрия вероломства,Ты от дворцов переползешь

Под плоскогорьем Клодта НевскийИ сквозь рябые чернышиДотянешься, как Достоевский,До дна простуженной души?..

1914

54. ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР

Золотосердой — в наше лоноНесеверные семена! —Из Монферранова бутонаТы чуждым чудом взращена.

И к сердцу каждого потираЗабывший время златолейУводит царственное мирроТвоих незыблемых стеблей.

Но суета: врата закатаСпешит открыть садовник твой,И ты средь площади распятаНа беспощадной мостовой.

Не для того ль седая дельтаВлечет Петра в балтийский сон,Чтоб цветоносный мрамор кельтаБыл в диком камне отражен?

И в час, когда в заневских тоняхИстают всадник и утес,Подъял бы взор тевтонский конюхНа чудо лютецийских роз?

1914

55. КАЗАНСКИЙ СОБОР

И полукруг, и крест латинский,И своенравца римский сонТы перерос по-исполински —Удвоенной дугой колонн.

И вздыбленной клавиатуреУдары звезд и лёт копытРавны, когда вдыхатель буриЖемчужным воздухом не сыт.

В потоке легком небоскатаТы луч отвергнешь ли один,Коль зодчий тратил, точно злато,Гиперборейский травертин?

Не тленным камнем — светопадаОпоясался ты кольцом,И куполу дана отрадаСтоять Колумбовым яйцом.

1914

56. ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ

Копыта в воздухе, и сводПунцовокаменной гортани,И роковой огневоротЗакатом опоенных зданий:

Должны из царства багрецаИзвергнутые чужестранцыБежать от пламени дворца,Как черные протуберанцы.

Не цвет медузиной груди,Но сердце, хлещущее кровью,Лежит на круглой площади:Да не осудят участь вдовью.

И кто же, русский, не поймет,Какое сердце в сером теле,Когда столпа державный взлет —Лишь ось жестокой карусели?

Лишь ропоты твои, Нева,Как отплеск, радующий слабо,Лелеет гордая вдоваПод куполом бескровным Штаба:

Заутра бросится гонецВ сирень морскую, в серый вырез, —И расцветает наконецЗлатой адмиралтейский ирис.

1915