Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит] Страница 13

Наступает ночь и утро нового дня.

Алкивиад и его раб в саду у садовой скамейки.

                Т и р е с и йОпасно здесь нам оставаться боле.

              А л к и в и а дОпасно здесь и в Спарте, мне повсюдуТеперь опасно жить. У славы завистьДобычи домогается, как может.Лисандр строит козни; царь Агид…

                 Т и р е с и йГотов убить из ревности — понятно.Ты мог вести себя в чужой странеХотя бы поскромней, цариц не трогать,Когда девиц и молодух пригожих,Ну, сколько хочется твоей душе.

             А л к и в и а дМои потомки будут здесь царями,Вот что подумал я, послав АгидаБрать Декелею, мне оставив домС царицей, коей приглянулся гость.

                Т и р е с и йКуда ж теперь?

             А л к и в и а д                             Сестра моя КассандраВ пророчествах своих меня видалаВельможей у персидского царя.Мой сон все длится. Целый век, пожалуй.

Входит Тимея в сопровождении женщин, которые остаются в стороне, как и раб.

                  Т и м е яАлкивиад! Я думала, ты отбыл?

              А л к и в и а дСвернул с пути, чтобы с тобой проститьсяИ избежать погони, если будет.Не бойся за меня. Расти мне сына.Родись я в Спарте, был бы я царем.

                  Т и м е яЗачем бы это? Ты Алкивиад!

             А л к и в и а дГотовитесь вы к празднеству, в которомУже меня не будет? Жаль.

                  Т и м е я                                                А нам?В борьбе ты славно побеждал могучих.

             А л к и в и а дКогда, ну, мальчики в борьбу на полеВступают обнаженными — не диво.Но в праздники увидеть хороводИз обнаженных девушек без тениСмущенья и стыда, как бы в покровеНевинности и целомудрья статуй, —То диво мне, как будто нимф я вижуСреди людей явившихся нежданно.Скульптур вам и не надо, всюду телоЖивое — образ красоты и мощи,Цветущей лишь до зрелости, недолго,Но смерти вы, как звери, не боитесь.Мы любим то же, только в полутайне,В прозрачных одеяньях, в украшеньях,Как птицы в опереньях красоты;Мы красоту лелеем, как бессмертье,И в статуях мы обретаем вечность.

                   Т и м е яАлкивиад, не воин ты, философ!

               А л к и в и а дПрекрасна юность, но она мгновенна!О чем, к несчастью, ведал с детства я,Как жизнь, что мне дана, и ужас смертиМаячил предо мною с детских лет,И я ни в чем — ни в красоте своей,Ни в знатности не находил отрады, —И даже в радостях любви острееЯ ощущал пределы бытияИ беспредельность неба надо мною.Как смертному смерть превозмочь, как звезды?Лишь ранней смертью подвигом героя,Лишь славой беспримерной на века,Иного нет пути к бессмертью, в небо,Где небожители живут предвечно.Теперь же все пропало. Как Икар,Поднявшись высоко, у солнца крыльяЯ опалил. Злосчастная судьба!

                   Т и м е яВ твоем паденьи вижу искры славы!

               А л к и в и а дКогда б я мог объединить ЭлладуВ единое сообщество народов,Живущих в мире, вместо войн и распрей!Но вижу, слишком мы различны с вамиПо образу правления и жизни,Хотя и поклоняемся богамОдним и тем же, — то же очень разно,Но крайности ведь сходятся, а где?На поле брани мужеством мы сходны,Вы воины, законы защищая,А мы, изнеженные красотой, —Свободу человеческого духаПред варварами, также и богами.

Над равниной среди гор провисает закатное солнце.

3

Агора. Часть площади: скамейки в тени платанов, свободные пространства и трибуна; граждане Афин собираются к началу Народного собрания, стоят кучками или сидят на скамейках.

            А р и с т о ф а нВеликое событие свершилось!Алкивиад вернулся из походаВ Сицилию, в Лакедемон — с победой,Какая нам присниться не моглаИ в вещем сне, ужасном и прекрасном.

                М е л е тО, зрелище то было расчудесно!К Пирею подплывали корабли,Украшенные множеством щитовИ пиками, в сражениях добытых,И с длинной чередой триер плененных.Корабль командующего всех краше —В пурпурных парусах! — шел к гавани;Сам Хрисогон, в Элладе знаменитый,Он победитель на Пифийских играх,Играл на флейте песню для гребцов.

             А р и с т о ф а нДа, шумная процессия, как послеПопойки многодневной.

                 М е л е т                                            Многолетней!Алкивиад пространствовал по светуСовсем, как Одиссей, муж хитроумный.Встречали лишь его — с приветствиямиИ с криками, других не замечая,И подносили лишь ему венки,А старики показывали важноНа Алкивиада юношам, как диво,Представшее воочию пред ними.

                  А н и тНо радость граждан смешивалась с грустью,Как смех сквозь слезы, с памятью о прошлом,В разлуке с ним настигшем всех нас горе.Ведь можно было заключить: походВ Сицилию уж не окончился бТакою неудачей и надеждыИсчезли б разве, будь АлкивиадНа месте, во главе афинских войск,Утративших владычество на мореС тех пор, но даже и теперь с победойОн возвращается, восстановивИз отколовшихся частей странуИ воссоздав владычество на море.

            А р и с т о ф а нВот он идет, все молод и красив!

                 М е л е тИ женщины на площадь выбегают,Неся венки, и ленты, и цветы.

               Ф е р а м е нВыходит он к трибуне, тих и скромен,Не слыша словно криков одобренья,Как если бы явился он на суд.

              А л к и в и а дДрузья! Сограждане мои! Мне снилсяПричудливый, нелепый сон и долго,Покуда не вступил я на корабльАфинский, призванный в стратеги вновь,И я проснулся, весь в слезах, как плачуЗдесь перед вами в ужасе от бедствий,Какие претерпел не столько я,Народ афинский, в помыслах высокихМеня вознесший для великих делИ вместе с тем приговоривший к смерти.Не к вам упрек, вы приняли решеньеО возвращении моем, я с вами.Во всем виню несчастную судьбуИ божество завистливое к людям.Но с этим все. Я знаю, как достичьНам перелома в череде несчастий.Войска ободрились; и вас прошуОбодриться для новых дел и битв;Мы возродим могущество Афин!

Почтенный старец увенчивает Алкивиада золотым венком; женщины несут венки с лентами и цветы.

             Ф е р а м е нУвенчивает золотым венкомСофокл, исполненный величья старец,Его, Алкивиада, как последнийЛюбим гетерами и в старости.

            А р и с т о ф а нИ Музами по-прежнему любим.

               С о к р а тКак Еврипид, уехавший в изгнанье,Не вынесший соперничества с ним,Не признанный в Афинах, но в ЭлладеИ в сопредельных странах знаменитый.

              Ф е р а м е нОн пожелал подняться на Акрополь,Чтоб жертвоприношения АфинеС дарами Парфенону принести,Да день не выдался…

                 М е л е т                                         А что такое?

                С о к р а тТам праздник омовенья в честь богини,Когда с нее снимают украшеньяИ закрывают; день для начинанийИз самых несчастливых.

              А р и с т о ф а н                                              Это значит,Афина приняла АлкивиадаНеблагосклонно и сурово даже,Закрыв лицо, не допустив к себе.

                 С о к р а тИ радость меркнет от таких знамений.

               Х о р  г е т е р  (приветствуя Алкивиада издали)       Напрасно он, смирив свой норов,       Отводит глаз от злобных взоров.       А лучше бы  обрушить гнев,Ведь лев прирученный уже не лев.       Вновь повод сыщут для расправы,       Не вынеся его высокой славы,       И, вместо торжества побед,       Накроет нас пучина бед,       Как ныне вдруг разверзлись бездны,                И гаснут звезды       Любви и славы в вышине,       И ужас стынет, как во сне,                Неодолимо,                Неумолимо!                  (Пляшет.)

И, как нарочно, наплывают тучи на Акрополь, гремит гром, сверкают молнии, и обрушивается ливень.