Марина Цветаева - Том 1. Стихотворения 1906-1920 Страница 16

Победа

Но и у нас есть волшебная чаша,(В сонные дни вы потянетесь к ней!)Но и у нас есть улыбка, и нашаТайна темней.

Тень Эвридики и факел Гекаты, —Все промелькнет, исчезая в одном.Наша победа: мы вечно богатыНовым вином!

В раю

Воспоминанье слишком давит плечи,Я о земном заплачу и в раю,Я старых слов при нашей новой встречеНе утаю.

Где сонмы ангелов летают стройно,Где арфы, лилии и детский хор,Где все покой, я буду беспокойноЛовить твой взор.

Виденья райские с усмешкой провожая,Одна в кругу невинно-строгих дев,Я буду петь, земная и чужая,Земной напев!

Воспоминанье слишком давит плечи,Настанет миг, — я слез не утаю…Ни здесь, ни там, — нигде не надо встречи,И не для встреч проснемся мы в раю!

Ни здесь, ни там

Опять сияющим крестамПоют хвалу колокола.Я вся дрожу, я поняла,Они поют: «и здесь и там».

Улыбка просится к устам,Еще стремительней хвала…Как ошибиться я могла?Они поют: «не здесь, а там».

О, пусть сияющим крестамПоют хвалу колокола…Я слишком ясно поняла:«Ни здесь, ни там… Ни здесь, ни там»…

Последняя встреча

О, я помню прощальные речи,Их шептавшие помню уста.«Только чистым даруются встречи.Мы увидимся, будь же чиста».

Я учителю молча внимала.Был он нежность и ласковость весь.Он о «там» говорил, но как малоЭто «там» заменяло мне «здесь»!

Тишина посылается роком, —Тем и вечны слова, что тихи.Говорил он о самом глубоком,Баратынского вспомнил стихи;

Говорил о игре отражений,О лучах закатившихся звезд…Я не помню его выражений,Но улыбку я помню и жест.

Ни следа от былого недуга,Не мучительно бремя креста.Только чистые узрят друг друга, —Мой любимый, я буду чиста!

На заре

Их души неведомым счастьемБаюкал предутренний гул.Он с тайным и странным участьемВ их детские сны заглянул.

И, сладким предчувствием раненКаких-то безудержных гроз,Спросил он, и был им так страненЕго непонятный вопрос.

Оне, притаясь, промолчалиИ молча порвали звено…За миг бесконечной печалиДа будет ему прощено!

«И как прежде оне улыбались…»

И как прежде оне улыбались,Обожая изменчивый дым;И как прежде оне ошибались,Улыбаясь ошибкам своим;

И как прежде оне безустанноОтдавались нежданной волне.Но по-новому грустно и странноВечерами молчали оне.

Эпилог

Очарованье своих же обетов,Жажда любви и незнанье о ней…Что же осталось от блещущих дней?Новый портрет в галерее портретов,Новая тень меж теней.

Несколько строк из любимых поэтов,Прелесть опасных, иных ступеней…Вот и разгадка таинственных дней!Лишний портрет в галерее портретов,Лишняя тень меж теней.

Не в нашей власти

Возвращение в жизнь — не обман, не измена.Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша,Все же сердце вернется из плена,И вернется душа.

Эти речи в бреду не обманны, не лживы,(Разве может солгать, — ошибается бред!)Но проходят недели, — мы живы,Забывая обет.

В этот миг расставанья мучительно-скорыйНам казалось: на солнце навек пелена,Нам казалось: подвинутся горы,И погаснет луна.

В этот горестный миг — на печаль или радость —Мы и душу и сердце, мы все отдаем,Прозревая великую сладостьВ отрешенье своем.

К утешителю-сну простираются руки,Мы томительно спим от зари до зари…Но за дверью знакомые звуки:«Мы пришли, отвори!»

В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам,Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша.Наше сердце смеется над пленом,И смеется душа!

Распятие

Ты помнишь? Розовый закатЛаскал дрожащие листы,Кидая луч на темный скатИ темные кресты.

Лилось заката торжество,Смывая боль и тайный грех,На тельце нежное Того,Кто распят был за всех.

Закат погас; в последний разБлеснуло золото кудрей,И так светло взглянул на насМалютка Назарей.

Мой друг, незнанием томим,Ты вдаль шагов не устреми:Там правды нет! Будь вечно с НимИ с нежными детьми.

И, если сны тебе велятИдти к «безвестной красоте»,Ты вспомни безответный взглядРебенка на кресте.

Привет из башни

Скоро вечер: от тьмы не укрыться,Чья-то тень замелькает в окне…Уезжай, уезжай же, мой рыцарь,На своем золотистом коне!

В неизвестном, в сияющем светеПомяни незнакомку добром!Уж играет изменчивый ветерЗолотым и зеленым пером.

Здесь оконца узорные узки,Здесь и утром портреты в тени…На зеленом, на солнечном спускеНезнакомку добром помяни!

Видит Бог, от судьбы не укрыться.Чья-то тень замелькала в окне…Уезжай, уезжай же, мой рыцарь,На своем золотистом коне!

Резеда и роза

Один маня, другой с полуугрозой,Идут цветы блестящей чередой.Мы на заре клянемся только розой,Но в поздний час мы дышим резедой.

Один в пути пленяется мимозой,Другому ландыш мил, блестя в росе. —Но на заре мы дышим только розой,Но резедою мы кончаем все!

Итог дня

Ах, какая усталость под вечер!Недовольство собою и миром и всем!Слишком много я им улыбалась при встрече,Улыбалась, не зная зачем.

Слишком много вопросов без жаждыЗа ответ заплатить возлиянием слез.Говорили, гадали, и каждыйНеизвестность с собою унес.

Слишком много потупленных взоров,Слишком много ненужных бесед в терему,Вышивания бисером слишком ненужных узоров.Вот гирлянда, вот ангел… К чему?

Ах, какая усталость! Как слабыНаши лучшие сны! Как легка в обыденность ступень!Я могла бы уйти, я замкнуться могла бы…Я Христа предавала весь день!

Молитва лодки

В тихую пристань, где зыблются лодки,И отдыхают от бурь корабли,Ты, Всемогущий, и Мудрый, и Кроткий,Мне, утомленной и маленькой лодке,Мирно приплыть повели.В тихую пристань, где зыблются лодки,И, отдыхая, грустят корабли.

Призрак царевны

С темной веткою шепчется ветка,Под ногами ложится трава,Где-то плачет сова…Дай мне руку, пугливая детка!

Я с тобою, твой рыцарь и друг,Ты тихонько дрожишь почему-то.Не ломай своих рук,А плащом их теплее закутай.

Много странствий он видел и чащ,В нем от пуль неприятельских дыры.Ты закутайся в плащ:Здесь туманы ползучие сыры,

Здесь сгоришь на болотном огне!Беззащитные руки ломая,Ты напомнила мнеТу царевну из дальнего мая,

Ту, любимую слишком давно,Чьи уста, как рубины горели…Предо мною окноИ головка в плену ожерелий.

Нежный взор удержать не сумел,Я, обняв, оторвался жестоко…Как я мог, как я смелПогубить эту розу Востока!

С темной веткою шепчется ветка,Небосклон предрассветный серей.Дай мне руку скорейНа прощанье, пугливая детка!

Письмо на розовой бумаге