Николай Туроверов - «Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы Страница 18

«Поскупей на слова, посуровей…»

Поскупей на слова, посуровей;Но нежней и сердечней втайне,Не боясь ни смерти, ни крови,Ни в жизни, ни на войне.Короче, как можно короче,В стихах о себе, о судьбе.Но всецело: и дни, и ночи ―О тебе, о тебе, о тебе.

«Казалось бы: пора и на покой…»

Казалось бы: пора и на покой, ―Кой-что забыть, со многим примириться,По осени в дубраве золотойС минувшим летом распроститься.Дни холодней. И скоро первый снегСлетит с небес, закружится по полю;Но вот ― древесный молодой побегЕще упорно тянется на волю,Еще трепещет свежею листвой,Когда вокруг давно все омертвело…Моя душа, что делать мне с тобой,Любовь моя, что мне с тобою делать?

«Почему с утра я полупьяный…»

Почему с утра я полупьяный ―Захмелел внезапно без вина,И не улица, а светлая полянаМне сегодня из окна видна;Не дома парижского предместья,А деревья распушились по весне,И шумят с весенним ветром вместеИ стучат в окно ветвями мне…Боже мой, откуда столько счастьяО котором рассказать нельзя, ―Почему мне: и Твое участьеИ все люди, до единого, друзья?Ведь кругом все смутно и неверно,А я сам давно погряз в грехи…Это кто-то написал, наверно,За меня хорошие стихи.

Сон

Г.Э. Масяновой

И снилось мне, что будто яПознал все тайны бытия,И сразу стал мне свет не мил,И все на свете я забыл,И ничего уже не жду,И в небе каждую звездуТеперь я вижу не такой,Как видел раньше ― золотой, ―А бледным ликом мертвеца,И мертвым слухом мудрецаНе слышу музыки светил.Я все на свете разлюбил,И нет в груди моей огня,И нет людей вокруг меня…

И я проснулся на заре,Увидел церковь на горе, ―И над станицей легкий дым,И пар над Доном золотым,Услышал звонких петухов, ―И в этом лучшем из мировСчастливей не было людейМеня, в беспечности своей.

Знамя

Мне снилось казачье знамя,Мне снилось ― я стал молодым.Пылали пожары за нами,Клубился пепел и дым.Сгорала последняя крыша,И ветер веял вольней,Такой же ― с времен Тохтамыша,А, может быть, даже древней.И знамя средь черного дымаСияло своею парчой,Единственной, неопалимой,Нетленной в огне купиной.Звенела новая слава,Еще неслыханный звон…И снилась мне переправаС конями, вплавь, через Дон…И воды прощальные ДонаНесли по течению нас,Над нами на стяге иконы,Иконы ― иконостас;И горький ветер усобиц,От гари став горячей,Лики всех БогородицКачал на казачьей парче.

Переправа

Музе

Стояла на башне Азова,И снова в боях постоишь,Вручала мне вещее слово,И снова другому вручишь.Одна ты на свете, родная!Идут за годами года,Летит стрепетиная стая,Струится донская вода.И где бы, и с кем бы я не был,Меня ты повсюду найдешь,Под это высокое небоНа берег степной приведешь;В предсмертный туман, без возврата,Где ждет меня черный паром:Мой прадед стоит у каната,Прабабка стоит за веслом.И буду уверен, что близ тыВ тумане стоишь над рекой;Направо ― туман золотистый,Налево ― туман голубой.

«Мороз крепчал. Стоял такой мороз…»

Мороз крепчал. Стоял такой мороз,Что бронепоезд наш застыл над яром,Где ждал нас враг, и бедный паровозСтоял в дыму и задыхался паром.Но и в селе, раскинутом в яру,Никто не выходил из хат дымящих, ―Мороз пресек жестокую игру,Как самодержец настоящий.Был лед и в пулеметных кожухах;Но вот в душе, как будто, потеплело:Сочельник был. И снег лежал в степях.И не было ни красных и ни белых.

«Отныне, навеки и присно!..»

Отныне, навеки и присно!Господь, оглянись на слугу:Для Тебя ведь казачьи письма,Как святыню, я берегу.Они писаны потом и кровью,Непривычной к писанью рукой,С твердой верой в Тебя, и с любовьюК человеческой правде мирской.И во сне, как в священном обряде,На коленях, во прахе, скорбя,Я стою пред Тобой на докладе ―За бездомных прошу я Тебя:В чужедальних краях, без причала,Казакам и не снится покой ―Приласкай на земле их сначала,А потом у Себя успокой.

«Мы ничего ни у кого не просим…»

Мы ничего ни у кого не просим.Живем одни, ―     быть может, потому,Что помним добровольческую осеньИ наше одиночество в Крыму.Тогда закат раскрыл над нами веер,Звездой вечерней засияла высь;С утра мы бились с конницей ― на север,Потом ― на юг ― с пехотою дрались.Мы тесно шли, дорогу пробивая.Так бьет в утес девятая волна.Последний бой! Идет не так ли стаяВолков, когда она окружена?И мы прошли. Прошла и эта осень,Как бег ночной измученных коней, ―Еще не знали, что с рассветом бросимНа пристани единственных друзей.

«Мы уходили налегке…»

Мы уходили налегке,Мы уплывали торопливоНа взятом с боя челноке,В волнах осеннего разлива,И быстроводная рекаВ крутых кругах водоворотовНесла нас, пенясь и кипя…Как хорошо! Но жаль кого-то.Кого? Но только не себя!

Путь

Твой отец в далекой ссылке,Мать его не дождалась,Поклонись его могилке,Истово перекрестясь.Уцелевшего соседаТы под вечер навести ―Потаенная беседаИ прощальное «прости».Ты не мальчик! Все пятнадцатьНа плечах твоих годов,В эти годы нужно драться,Надо знать своих врагов.Говорят ― и правда это ―У какой-то там реки,В чужедальнем крае где-тоПроживают казаки.Уходи, пока не поздно,Взять землицы не забудь,И по солнцу, и по звездамТы найдешь свой верный путь.

Шлях

Все те же курганыИ гетманский шлях,Седые бурьяныНа снежных полях,А вечером поздно,Уже наверху,Знакомые звездыНа Млечном шляху.В морозной полудеРодное окно ―Какие-то людиЖивут здесь давно,И дом мой им тожеТакой же родной,Как будет он позжеДля смены другой.Приходят, уходятИ снова придут,Но старые песниУже не поют,Никто и не знаетО песне такой:За Доном гуляетКазак молодой!

«Дети сладко спят, и старики…»