Валентин Коровин - Поэты пушкинской поры Страница 18

.

Сонет

Посвящ(ается) А. С. Пушкину

Ты на земле была любви подруга:Твои уста дышали слаще роз,В живых очах, не созданных для слез,Горела страсть, блистало небо Юга.

К твоим стопам с горячностию другаСклонялся мир – твои оковы нес,Но Гименей, как северный мороз,Убил цветок полуденного луга.

И где ж теперь поклонников твоихБлестящий рой? где страстные рыданья?Взгляни: к другим уж их влекут желанья,

Уж новый огнь волнует души их;И для тебя сей голос струн чужих —Единственный завет воспоминанья!

ЭЛЕГИЯ

Не ведает мудрец надменный,Не постигает хладный свет,Как тяжко тратить постепенноВсе обольщенья юных лет.

«Он с призраком своим простился,Он стал умнее», – говорят,Не скажут: «Бедный! он лишилсяСвоих любимейших отрад».

Престань оплакивать изменуМечты! О боги! я готов;Но что ж даете вы в заменуЖивых, блестящих, милых снов?

На жизнь я поднял взор бесстрастный;Что было – есть; но где же ты,Мир ненаглядный, мир прекрасный,Зерцало горней красоты?..

Разнесся дым очарованья,Слетел покров волшебный твой,И ты без тайн, без упованья,Однообразный, предо мной

Предстал, как памятник бездушныйВремен минувших торжества,Как истукан, жрецу послушный,Златой кумир без божества!

Проникни в дух мой охладелый,Любви спасительная власть!И жизни, рано помертвелой,Отдай веселье, силу, страсть.

Лишь тот познал красы земные,Лишь тот воистину блажен,Кого любовь в лета младыеПрияла в неискупный плен.

На что ему венцов сиянье?На что сокровищ мрачный клад?Его мечта, его желаньеЛикуют в области отрад.

К чистейшей, сладостнейшей целиСтремится без боязни он,Чтоб очи милые узрелиЕе черты сквозь вещий сон,

Чтоб, тайным пламенем сгорая,Игра волненья своего,Наутро красота младая,Стыдясь, взглянула на него,

Чтоб силой страстного признаньяИз бледных уст, из томных глазИсторгнуть слезы и лобзанья,Вкусить блаженства дивный час.

Любовь! любовь! владей ты мною!Твоим волшебством обаян,Не погибал бы я душоюВ глуши безлюдной чуждых стран.

Пустынной жизнью изнуренный,Не увядал бы в цвете я:Кружился б образ незабвенныйИ днем и ночью вкруг меня.

Всегда прекрасный, вечно юный,Как солнце ясное весны,Он оживлял бы сонны струныПриветным гласом старины.

Играя чувствами моими,Как своенравный чародей,Он тайно грезами живымиПитал бы страсть души моей.

Порой бы мнилось: кто-то дышит,Склонясь невидимо ко мне, —Как сквозь дремоту, ухо слышитЗнакомый шепот в тишине.

Как будто кудри шелковы́еПрильнули вдруг к моим устам…Как будто перси молодыеОткрылись радостным очам…

Ты ль это, милое виденье,Мой рай, мой гений на земли?Ах, нет! то сердца обольщенье,Обман пленительный любви!

Сонет

Ее гармония святаяИз дивных звуков сложена;В них блещет вечная весна,Благоухает воздух рая.

Ликует сердце, ей внимая,Всё внемлет: дол и вышина;Но мир не знает, кто она,Сия певица неземная!

Перунам Зевсовым равныС душевной пламенной струныПоэтов сорванные звуки!

Им всё отверсто: рай и ад,Душа – сосуд живых отрад,И сердце – кладезь хладной муки.

1Блеснул он миг, как луч прелестный мая,Пропел он миг, как майский соловей;И, ни любви, ни славе не внимая,Он воспарил в страну мечты своей.Не плачь о нем, заветный друг поэта!Вне жизни, он из мира не исчез:Он будет луч Божественного света,Он будет звук гармонии небес.

2Благословим без малодушных слезЕго полет в страны эфира,Где вечна мысль, где воздух слит из розИ вечной жизнью дышит лира!Друзья! Он там как бы в семье родной.Там ангелы его целуют,Его поят небесною струейИ милым братом именуют.

КОЛЬЦО

«Зачем горит твое лицо?О чем ты, юноша, тоскуешь,Когда украдкою целуешьТвое чугунное кольцо?

Чей это дар? каким заветомОн тайно мучит грудь твою?..Иль нам неслышимым приветомОн говорит тебе: люблю?

Иль, памятник любви минутной,Ее обеты пережив,Еще тебя томит он смутно,Как счастья прошлого отзыв?

Иль друг чувствительный, незлобный,Во цвете взятый в лучший свет,На нем, как на доске надгробной,Свой краткий начертал завет?..»

«Нет, нет, певец! не дружбой скромнойОсвящено мое кольцо,Не память девы вероломнойМне сердце жмет, мрачит лицо!

Чугун сей милый и печальныйПревыше суеты земной:То дар предсмертный, дар прощальный,Благословение родной!»

У подножия Балкана,На победных берегах,Имя милое РоссииЧасто на моих устах.

Часто, вырвавшись из града,Всадник странный и немой,Я в раздумьи еду, едуДолго всё на север мой.

Часто, родина святая,За тебя молюсь во сне;Даже в образах чужбиныВерный лик твой светит мне.

Слышу ль моря плеск и грохот —Я сочувственно горжусь,Мысля: так гремит и плещетВновь прославленная Русь!

Вижу ль минарет, всходящий,Белый, стройный, в облака, —Я взываю: наша славаТак бела и высока!

И, объятый гордой думой,Я не помню сердца ран:Имя милое РоссииМне от скорби талисман.

Былых страстей, былых желанийПересмотрел я старину;Всю цепь моих воспоминанийЯ подобрал звено к звену.

Какою яркою печатьюСверкает каждое звено!Но чувства тихой благодатьюМеня проникло лишь одно.

Ах! то звено поры прекрасной,Поры надежд и чистоты,Поры задумчивости яснойИ целомудренной мечты.

И я из цепи разноцветнойИсторгнул милое звено,Чтоб в грустный час, как луч заветный,Оно светилось мне одно.

Ни дум благих, ни звуков нежныхНе хочет раздраженный мир;Он алчет битв и бурь мятежных;Он рвется на кровавый пир.

За тучей тучу Запад гонит;Дух тьмы свой злобный суд изрек;Земля растерзанная стонет,Как пред кончиной человек.

Теперь не суетную лируПовесь на рамена, певец!Бери булат, бери секиру,Будь гражданин и будь боец.

Но прежде с пламенем во взоре,Как богом избранный Пророк,Воскликни: «Горе, горе, гореТому, кто вызвал гневный рок!»

За прихоть женского тщеславья,За резвый бред души младой,В безумном гневе, тень бесславьяНабросил я на идол мой.

И думал: «Нет! мечты послушнойЗа нею вслед не повлачу:Я не хочу любви бездушной,Корыстных благ я не хочу».

Но как же грудь моя забилась,Когда внезапною грозойОна, прелестница, явиласьВ слезах и в блеске предо мной!

Когда небесные все силыПризвала, дни свои кляня,И застонала: «Милый, милый,Ужель разлюбишь ты меня!»

В одно мгновенье гнев и пени —Всё разлетелося как дым, —И вот уж вновь в зеленой сени,Сплетясь руками, мы сидим.

Глядим на море, где трепещутЗаката яркие струи,И наши взоры так же блещутЗлатыми искрами любви.

От всех тревог мирских украдкой,Приятно иногда зимойС простудой, с легкой лихорадкойЗасесть смиренно в угол свой;Забыв поклоны, сплетни, давку,И даже модных дам собор,Как нектар, пить грудную травкуИ думам сердца дать простор.

Тогда на зов воображенья,Привычной верности полны,Начнут под сень уединеньяСходиться гости старины:Воспоминания, виденья,Любви и молодости сны.Ум просветлеет; голос внятныйВ душе опять заговорит,И в мир созданий необъятныйМечта, как птица, улетит…

Пройдут часы самозабвенья,Посмотришь: день уж далеко,Уж тело просит усыпленья,А духу любо и легко, —Затем что, голубем летаяВ надзвездном мире вечных нег,Он, может быть, хоть ветку раяПринес на радость в свой ковчег.

Посвящена А.О. Смирновой