Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения Страница 19

Дурацкий сон, как кистенем,

Избил нещадно.Невнятно выглядел я в немИ неприглядно.

Во сне – ‹и› лгал, и предавал,И льстил легко я…А я ‹и› не подозревалВ себе такое!

… Еще – сжимал я кулакиИ бил с натугой, —Но мягкой кистию руки,А не упругой…

Тускнело сновиденье, ноОпять являлось:Смыкал я веки – и оноВозобновлялось!

… Я не шагал, а семенилНа ровном брусе,Ни разу ногу не сменил —Трусил и трусил.

Я перед сильным лебезил,Пред злобным – гнулся…И сам себе я мерзок былНо не проснулся.

Да это бред – я свой же стонСлыхал сквозь дрему!Но – это мне приснился он,А не другому.

Очнулся я – ‹и› разобралОбрывок стона,И с болью веки разодрал —Но облегченно.

И сон повис на потолке —И распластался…Сон – в руку ли? И вот в рукеВопрос остался.

Я вымыл руки – он в спинеХолодной дрожью!… Что было правдою во сне,Что было ложью?

Коль этот сон – виденье мне, —Еще везенье!Но – если было мне во снеЯсновиденье?!

Сон – отраженье мыслей дня?Нет, быть не может!Но вспомню – и всего меняПерекорежит.

А после скажут: «Он вполнеВсё знал и ведал!..» —Мне будет мерзко, как во сне,В котором предал.

Или – в костер! Вдруг нет во мнеШагнуть к костру сил, —Мне будет стыдно, как во сне,В котором струсил.

Но скажут мне: «Пой в унисон —Жми что есть духу!..» —И я пойму: вот это сон,Который в руку!

Зарыты в нашу память на векаИ даты, и события, и лица,А память – как колодец глубока:Попробуй заглянуть – навернякаЛицо и то неясно отразится.

Разглядеть, что истинно, что ложно,Может только беспристрастный суд:Осторожно с прошлым, осторожно —Не разбейте глиняный сосуд!

Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.

Одни его лениво ворошат,Другие неохотно вспоминают,А третьи – даже помнить не хотят,И прошлое лежит, как старый клад,Который никогда не раскопают.

И поток годов унес с границыСтрелки – указатели пути, —Очень просто в прошлом заблудиться —И назад дороги не найти.

Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.

С налета не вини – повремени:Есть у людей на всё свои причины —Не скрыть, а позабыть хотят они, —Ведь в толще лет еще лежат в тениЗабытые заржавленные мины.

В минном поле прошлого копаться —Лучше без ошибок, – потомуЧто на минном поле ошибатьсяПросто абсолютно ни к чему.

Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.

Один толчок – и стрелки побегут, —А нервы у людей не из каната, —И будет взрыв, и перетрется жгут…Но, может, мину вовремя найдутИ извлекут до взрыва детонатор!

Спит земля спокойно под цветами,Но когда находят мины в ней —Их берут умелыми рукамиИ взрывают дальше от людей.

Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.

Михаилу Шемякину

с огромной любовью и пониманием

Однажды я, накушавшись от пуза,Дурной и красный, словно из парилки,По кабакам в беспамятстве кружа,Очнулся на коленях у француза, —Я из его тарелки ел без вилки —И тем француза резал без ножа.

Кричал я: «Друг! За что боролись?!» – ОнНе разделял со мной моих сомнений, —Он был напуган, смят и потрясенИ пробовал согнать меня с коленей.

Не тут-то было! Я сидел надежно,Обняв его за тоненькую шею,Смяв оба его лацкана в руке, —Шептал ему: «Ах, как неосторожно:Тебе б зарыться, спрятаться в траншею —А ты рискуешь в русском кабаке!»

Он тушевался, а его женаПрошла легко сквозь все перипетии, —Еще бы – с ними пил сам Сатана! —Но добрый, ибо родом из России.

Француз страдал от недопониманья,Взывал ко всем: к жене, к официантам, —Жизнь для него пошла наоборот.Цыгане висли, скрипками шаманя,И вымогали мзду не по талантам, —А я совал рагу французу в рот.

И я вопил: «Отец мой имярек —Герой, а я тут с падалью якшаюсь!» —И восемьдесят девять человекКивали в такт, со мною соглашаясь.

Калигулу ли, Канта ли, Катулла,Пикассо ли?! – кого еще, не знаю, —Европа предлагает невпопад.Меня куда бы пьянка ни метнула —Я свой Санкт-Петербург не променяюНа вкупе всё, хоть он и – Ленинград.

В мне одному немую тишинуЯ убежал до ужаса тверезый.Навеки потеряв свою жену,В углу сидел француз, роняя слезы.

Я ощутил намеренье благое —Сварганить крылья из цыганской шали,Крылатым стать и недоступным стать, —Мои друзья – пьянющие изгои —Меня хватали за руки, мешали, —Никто не знал, что я умел летать.

Через «пежо» я прыгнул на FaubourgИ приобрел повторное звучанье, —На ноте до завыл Санкт-Петербург —А это означало: до свиданья!

Мне б – по моим мечтам – в каменоломню:Так много сил, что всё перетаскаю, —Таскал в России – грыжа подтвердит.Да знали б вы, что я совсем не помню,Кого я бью по пьянке и ласкаю,И что плевать хотел на interdite.

Да, я рисую, трачусь и кучу,Я даже чуть избыл привычку лени,… Я потому французский не учу —Чтоб мне они не сели на колени.

Пародии делает он под тебя,О будущем бредя, о прошлом скорбя,Журит по-хорошему, вроде любя,С улыбкой поет непременно,А кажется, будто поет под себя —И делает одновременно.

Про росы, про плесы, про медкупоросы,Там – осыпи, осы, мороз и торосы,И сосны, и SOSы, и соски, и косы,Усы, эскимосы и злостные боссы.

А в Подольске – раздолье:Ив Монтан он – и только!Есть ведь и горькая доля,А есть горькая долька.

Тогда его зритель подольскийВозлюбит зимою и летом,А вот полуостров наш КольскийВесьма потеряет на этом.

Настолько он весь романтичный,Что нечего и пародировать,Но он мне в душе симпатичен,[Я б смог] его перефразировать.

Нет свободной минуты и, кстати,Спать не может‹он› не от кошмаров,Потому что он‹все› время тратитНа подсчеты моих гонораров.

Мы бдительны – мы тайн не разболтаем, —Они в надежных жилистых руках,К тому же этих тайн мы знать не знаем —Мы умникам секреты доверяем, —А мы, даст бог, походим в дураках.

Успехи взвесить – нету разновесов, —Успехи есть, а разновесов нет, —Они весомы – и крутых замесов.А мы стоим на страже интересов,Границ, успехов, мира и планет.

Вчера отметив запуск агрегата,Сегодня мы героев похмелим,Еще возьмем по полкило на брата…Свой интерес мы – побоку, ребята, —На кой нам свой, и что нам делать с ним?

Мы телевизоров напокупали, —В шесть – по второй глядели про хоккей,А в семь – по всем Нью-Йорк передавали, —Я не видал – мы Якова купали, —Но там у них, наверное, – о’кей!

Хотя волнуюсь – в голове вопросы:Как негры там? – а тут детей купай, —Как там с Ливаном? что там у Сомосы?Ясир здоров ли? каковы прогнозы?Как с Картером? на месте ли Китай?

«Какие ордена еще бывают?» —Послал письмо в программу «Время» я.Еще полно – так что ж их не вручают?!Мои детишки просто обожают, —Когда вручают – плачет вся семья.

Я спокоен – он мне все поведал.«Не таись», – велел. И я скажу.Кто меня обидел или предал —Покарает тот, кому служу.Не знаю как – ножом ли под ребро,Или сгорит их дом и все добро,Или сместят, сомнут, лишат свободы,Когда – опять не знаю, – через годыИли теперь, а может быть – уже…Судьбу не обойти на виражеИ на кривой на вашей не объехать,Напропалую тоже не протечь.А я? Я – что! Спокоен я, по мне – хотьПобей вас камни, град или картечь.

Слева бесы, справа бесы.Нет, по новой мне налей!Эти – с нар, а те – из кресел, —Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,На какой еще маршрутНас с тобою эти вралиПо этапу поведут?

Ну а нам что остается?Дескать, горе не беда?Пей, дружище, если пьется, —Все – пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?Править к пристани какой?Ну-ка, солнце, ярче брызни!Со святыми упокой…

Михаилу Шемякину