Александр Габриэль - Небосвод несвободы. Стихи Страница 2

В границах заколдованного круга

Дыши

Если тлеет свеча, всё равно говори: «Горит!»,ты себе не палач, чтоб фатально рубить сплеча,даже ежели твой реал – не «Реал» (Мадрид),и команде твоей нет ни зрителей, ни мяча.

То ли хмарь в небесах, то ли пешки нейдут в ферзи,то ли кони устали – что взять-то со старых кляч?Коль чего-то тебе не досталось – вообразии внуши самому, что свободен от недостач.

Уничтожь, заземли свой рассудочный окрик: «Стой!»,заведи свой мотор безнадёжным простым «Люблю…»Этот тёмный зазор меж реальностью и мечтойзалатай невесомою нитью, сведи к нулю.

Спрячь в горячей ладони последний свой медный грош,не останься навек в заповедной своей глуши.Даже если незримою пропастью пахнет рожь —чище воздуха нет. Напоследок – дыши.Дыши.

«Будет солнечный луч освещать на две трети гамак…»

Будет солнечный луч освещать на две трети гамак,будет время ползти колымагою из колымаг,будет плющ на стене прихотлив, как движение кобры.И не станет границ меж понятьями «то» и «не то»,на мигающий жёлтый по трассе промчится авто,кот почешет о дерево старые жалкие рёбра.

Невозможно поверить, что это и есть пустота,ведь нейроны твои регистрируют звук и цвета,и вдыхаемый воздух наполнен весной и прохладой.Но тебя подменили. Ты тусклая копия. Клон.Жизнь в тебе существует, но вяло ползёт под уклон,и оброком становится то, что казалось наградой.

Вариантов не счесть: можно в синее небо смотреть,можно в микроволновке нехитрый обед разогреть,полежать, наконец, на продавленном старом диване,безнаказанно вжиться в любую привычную роль…Но в тебе изнутри гангренозно пульсирует боль,как в подопытной жабе под током Луиджи Гальвани.

И отчаянно хочется думать о чём-то другом.Сделай музыку громче. Пускай наполняет весь домголос мистера Икса, а может быть, мистера Отса…Только свет не проходит сквозь шторы опущенных век.Ничего не случилось. Всего лишь ушёл человек,не оставив и малой надежды на то, что вернётся.

Привет из старого июля

Твои губы доверчиво пахли смородиной;плыл июль. Не обычный. У счастья украденный.Насекомо вползала пугливая родинкав золотую твою подколенную впадину.Мне хотелось тебя в каждый миг, в каждый сон нести,разучившись прощаться. Вот верьте, не верьте ли,но, взлетев в небеса, состоянье влюблённостиобретает на миг состоянье бессмертия.Только свет. Только солнце. Ни ночи, ни теменив вечном полдне, забывшем про век электроники,где живёшь и живёшь в остановленном времени,в ярко пойманном кадре своей кинохроники.

Неразделённое

Ты, если даже входил в аллею, то чтобы учуять её следы.Она же была равнодушней и злее, чем воин монголо-татарской орды.Ты имя её прогонял по венам, ты сам себе говорил: «Терпи!»,она же ровняла своим туменом покорный абрис чужой степи.Бесстрастно сидя в глубинах тента, она врастала в военный быт,легко находя замену тем, кто в бою был ранен или убит.И взгляд её был прицельно сужен, и лести плыл аромат кругом…А ты совершенно ей не был нужен:ни злейшим другом, ни лучшим врагом.Ты слеплен был из иного теста. Как о богине, мечтал о ней…Но был для неё ты – пустое место. Пыль на попонах её коней.Ты зря сражался с тоской и мраком у сумасшествия на краюи под её зодиачным знаком провёл недолгую жизнь свою.А та причудлива и искриста – будь царь ты или простолюдин…Сюда бы бойкого беллетриста, он два б сюжета связал в один:на то сочинителей лживая братия, чьи словеса нас пьянят, как вино…Но Ты и Она – это два понятия, не совместившиеся в одно.Ходи в отчаянье, словно в рубище, живые дыры в душе латай.Поскольку любящий и нелюбящий произрастают из разных стай;ну, а надежда – какого лешего? Покрепче горлышко ей сдави —и не придется её подмешиватьв бокал нелепойсвоей любви.

Пока влюблён

Опершись безупречной ножкой о парапет,она говорила: «Ну, зачем тебе знать о том,кто со мной до тебя? Ну, Володя, ну, пара Петь,был и Саша, твой тёзка, и залётный старлей Артём.Я ведь, в общем, собой недурна вполнеи присяги не приносила монастырю.Ты спросил – и я лишь поэтому говорю.Но ведь это на дне. Это прошлое – всё на дне».

Всем известно: в излишнем знании есть печаль,ибо ежели меньше знаешь, то лучше спишь…Но тогда я ушёл. Дома пил, обжигаясь, чайи глядел, ничего не видя, в ночную тишь,где с трудом шевелил листвою античный клён,где дождинки окошко метили, как слюда…Если ты идиот – то это не навсегда,а всего лишь на дни или годы, пока влюблён.

Только ты

Только ты, только ты. Ибо если не ты, то кто?Поэтесса с горящим взором из врат ЛИТО?Дрессировщица из приблудного шапито,вылезающая порой из тигриной пасти?Мне б сказали одни, попивая шампань: «God bless!»,и сказали б другие: «Куда же ты, паря, влез?!»Наше счастье, по правде сказать, это тёмный лес,и гадать на него успешно – не в нашей власти.

Только ты, только ты. Если я не с тобой, то где?Менестрелем, шестым лесничим в Улан-Удэс хлебной крошкой в спутанной бороде,налегающим на алкоголь грошовый?Или вдруг, авантюрный сорвавший куш,я б петлял, как напуганный кем-то уж,уходя от вечного гнёта фискальных службв оффшоры?

Всё могло быть иначе. Грядущее – не мастиф,уносящий в зубах ошмётки альтернатив.И куда-то б, наверное, нёсся локомотив,и какие-то б, видимо, длились речи…Только ты, только ты. Ибо если не ты, то кот,никогда не пустующий невод земных невзгод,ну, и ангел. Гладкий ликом, как Карел Готт,и всегда отворачивающийсяпри встрече.

Save

Мы с двух сторон над той же пропастью во лжи,и нас друг к другу не приблизишь, хоть умри.Я сохраню тебя в формате джей пи джи,я сохраню тебя в формате эм пи три.Мир полон счастья. Птиц взволнованный галдёж —как дробь горошин в гладь оконного стекла…Здесь в виде рифмы так и просится «Не ждёшь»,что будет правдой. Рифма здесь не солгала.Судьба бестрепетно вращает жернова.Когда ж становится совсем невмоготу,то пустота преобразуется в слова,а те, взлетая, вновь уходят в пустоту.В ладони – вишни, а в стакане – «Каберне»,заходит солнце за разнеженный лесок…А мысль о том, что ты не помнишь обо мне,голодной крысою вгрызается в висок.Кому пенять, что не совпали два пути,что рухнул дом, как будто сделанный из карт…

Я сохраню тебя в формате эйч ар ти,что, как известно, сокращённое от «heart».

Приходи на меня посмотреть

Неизвестно, какого числа,кем бы ты в этот век ни была,и в какой ни вошла бы анклав ты —приходи на меня посмотреть,я стал старше и тише на треть,и меня не берут в космонавты.

Приходи, беззаботно смеясь,чтоб исчезла причинная связьмежду странным вчера и сегодня.Не спеша на покой и на спад,улыбнётся тебе невпопаднаше прошлое, старая сводня.

Пусть былое не сбудется впредь —приходи на меня посмотреть,да и я на тебя – насмотрюсь ли?Вдруг исчезнут года и молва,и смешаются грусть и слова,как речные течения в русле.

Мы, пропав, снова выйдем на свет.Мы не функции времени, нет,мы надежды хрустальная нота.Неизвестно, какого числанас с тобой отразят зеркалаи в себе нас оставят.Как фото.

Не расставайтесь

Любви земной скрепляя нити (увы, любая нить тонка!),своих любимых окружите дверями о семи замках.Пусть ваш союз в любую стужу растопит льды, развеет тьму,но нос высовывать наружу любимой вашей ни к чему.

Не подносите ей на блюде тревоги собственной души:ведь там, снаружи, ходят люди. Они порою хороши.Чужих не подпускайте к дому! Глядите в оба круглый год!А то любимая к другому с улыбкой радостной уйдёт.

Чужак – он дьявол. Мефистофель. Он гадость сотворить не прочь.Пусть только ваш чеканный профиль любимой светит день и ночь…Мир окружающий – как Голем. Он только усложняет суть.Ведь всё должно быть под контролем. Но вашим, а не чьим-нибудь!

Смелее! Действуйте нахрапом. Что вам людской досужий суд?!Пускай вас назовут сатрапом. Пусть полицаем назовут.Либерализмом зря не майтесь, не ставьте счастия на кон…С любимыми не расставайтесь. Ведь с глаз долой – из сердца вон.

Нужно