Иннокентий Анненский - Трилистники Страница 2

АМЕТИСТЫ

Когда, сжигая синеву,Багряный день растет неистов,Как часто сумрак я зову,Холодный сумрак аметистов.

И чтоб не знойные лучиСжигали грани аметиста,А лишь мерцание свечиЛилось там жидко и огнисто.

И, лиловея и дробясь,Чтоб уверяло там сиянье,Что где-то есть не наша связь,А лучезарное слиянье…

ТРИЛИСТНИК БУМАЖНЫЙ

СПУТНИЦЕ

Как чисто гаснут небеса,Какою прихотью ажурнойУходят дальние лесаВ ту высь, что знали мы лазурной…

В твоих глазах упрека нет:Ты туч закатных догораньеИ сизо-розовый отсветВстречаешь, как воспоминанье.

Но я тоски не поборю:В пустыне выжженного небаЯ вижу мертвую зарюИз незакатного Эреба.

Уйдем… Мне более невмочьЗастылость этих четких линийИ этот свод картонно-синий…Пусть будет солнце или ночь!..

НЕЖИВАЯ

На бумаге синей,Грубо, грубо синей,Но в тончайшей сетке,Разметались ветки,Ветки-паутинки.А по веткам иней,Самоцветный иней,Точно сахаринки…По бумаге синейРазметались ветки,Слезы были едки.Бедная тростинка,Милая тростинка,И чего хлопочет?Все уверить хочет,Что она живая,Что, изнемогая(Полно, дорогая!)И она ждет мая,Ветреных объятий.И зеленых платьев,Засыпать под сказкиСоловьиной ласки,И проснуться, щуряЗаспанные глазкиОт огня лазури.На бумаге синей,Грубо, грубо синейРазметались ветки,Ветки-паутинки,Заморозил инейУ сухой тростинкиНа бумаге синейВсе ее слезинки.

ОФОРТ

Гул печальный и дрожащийНе разлился — и застыл…Над серебряною чащейАлый дым и темный пыл.

А вдали рисунок четкийЛеса синие верхи,Как на меди крепкой водкойПроведенные штрихи.

Ясен путь, да страшен жребий,Застывая, онеметь,И по мертвом солнце в небеСтонет раненая медь.

Неподвижно в кольца дымаЧерной думы врезан дым…И она была язвимаТолько ядом долгих зим.

ТРИЛИСТНИК ДОРОЖНЫЙ

СВЕРКАНИЕ

Если любишь — гори!Забываешь — забудь!Заметает снегами мой путь.Буду день до зариМеж волнистых полянОт сверканий сегодня я пьян.

Сколько есть их по льдамТам стеклинок — я дам,Каждой дам я себя опьянить…Лишь не смолкла бы медьТолько ей онеметь,Только меди нельзя не звонить.

Потому что порывТам рождает призыв,Потому что порыв — это ты…Потому что одинЭтих мертвых долинЯ боюсь белоснежной мечты.

ТОСКА МИРАЖА

Погасла последняя краска,Как шепот в полночной мольбе…Что надо, безумная сказка,От этого сердца тебе?

Мои ли без счета и мерыПо снегу не тяжки концы?Мне ль дали пустые не серы?Не тускло звенят бубенцы?

Но ты-то зачем так глубокоДвоишься, о сердце мое?Я знаю — она далеко,И чувствую близость ее.

Уж вот они, снежные дымы,С них глаз я свести не могу:Сейчас разминуться должны мыНа белом, но мертвом снегу.

Сейчас кто-то сани нам сцепитИ снова расцепит без слов.На миг, но томительный лепетСольется для нас бубенцов…

. . .

Он слился… Но больше друг другаМы в тусклую ночь не найдем…В тоске безысходного кругаВлачусь я постылым путем…

. . .

Погасла последняя краска,Как шепот в полночной мольбе…Что надо, безумная сказка,От этого сердца тебе?

ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ

Колокольчика ль гулкие пени,Дымной тучи ль далекие сны…Снова снегом заносит ступени,На стене полоса от луны.

Кто сенинкой играет в тристене,Кто седою макушкой копны.Что ни есть беспокойные тени,Все кладбищем луне отданы.

Свисту меди послушен дрожащей,Вижу — куст отделился от чащиНа дорогу меня сторожить…

Следом чаща послала стенанье,И во всем безнадежность желанья:«Только б жить, дольше жить, вечно жить…»

ТРИЛИСТНИК ДОЖДЕВОЙ

ДРЕМОТНОСТЬ

В гроздьях розово-лиловыхБезуханная сиреньВ этот душно-мягкий деньНеподвижна, как в оковах.

Солнца нет, но с тенью теньВ сочетаньях вечно новых,Нет дождя, а слез готовыхРеки — только литься лень.

Полусон, полусознанье,Грусть, но без воспоминанья,И всему простит душа…

А, доняв ли, холод ранит,Мягкий дождик не спешаТак бесшумно барабанит.

ОКТЯБРЬСКИЙ МИФ

Мне тоскливо. Мне невмочь,Я шаги слепого слышу:Надо мною он всю ночьОступается о крышу.

И мои ль не знаю, жгутСердце слезы, или этоТе, которые бегутУ слепого без ответа,

Что бегут из мутных глазПо щекам его поблеклым,И в глухой полночный часРастекаются по стеклам.

РОМАНС БЕЗ МУЗЫКИ

В непроглядную осень туманны огни,И холодные брызги летят,В непроглядную осень туманны огни,Только след от колес золотят,

В непроглядную осень туманны огни,Но туманней отравленный чад,В непроглядную осень мы вместе, одни,Но сердца наши, сжавшись, молчат…Ты от губ моих кубок возьмешь непочат,Потому что туманны огни…

ТРИЛИСТНИК ДЫМНЫЙ

ДЫМЫ

В белом поле был пепельный бал,Тени были там нежно-желанны,Упоительный танец сливал,И клубил, я дымил их воланы.

Чередой, застилая мне даль,Проносились плясуньи мятежной,И была вековая печальВ нежном танце без музыки нежной.

А внизу содроганье и стукГоворили, что ужас не прожит;Громыхая цепями, НедугТам сковал бы воздушных — не может.

И была ль так постыла им степь,Или мука капризно-желанна,То и дело железную цепьЗадевала оборка волана.

Если больше не плачешь, то слезы сотри:Зажигаясь, бегут по столбам фонари,Стали дымы в огнях веселееИ следы золотыми в аллее…Только веток еще безнадежнее сеть,Только небу, чернея, над ними висеть…

Если можешь не плакать, то слезы сотри:Забелелись далеко во мгле фонари.На лице твоем, ласково-зыбкий,Белый луч притворился улыбкой…Лишь теней все темнее за ним череда,Только сердцу от дум не уйти никуда.

Я думал, что сердце из камня;Что пусто оно и мертво:Пусть в сердце огонь языкамиПоходит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,А больно, так разве чуть-чуть.И все-таки лучше довольно,Задуй, пока можно задуть…

На сердце темно, как в могиле,Я знал, что пожар, я уйму…Ну вот… и огонь потушили,А я умираю в дыму.

ТРИЛИСТНИК ГРОЗОВОЙ