Андрей Дорофеев - Стихотворения. 1995—2016 Страница 2

Я лежу – и в окно свысока…

…Я лежу – и в окно свысокаСмотрит тихо звезда безымянная.Добрый свет пронесла чрез векаТы в окошко моё – как приданое.

Только знаю я и без того —Ты моя, я хозяин твой ласковый,Этот свет для меня одногоТы несла под мерцания маскою.

Захочу погасить – погашу,Или всходы замыслю цветущие,Но не бойся, тебя я прошу,В целом мире ты самая лучшая!

Мне владычества не потерять,Только ты не нужна мне рабынею.Я мечтаю тебя наблюдатьКак свободы мерцание синее…

Здесь

Друзья, а вы не думали,Куда мы все стремились такСквозь эр тысячелетия,Межзвёздные поля,Отринувши историю,К какой-то цели сумрачнойНа планетёнку дальнююС названием «Земля»?

Куда мы все стремились так —Без карты и без компаса,Сквозь взрывы и безумие,Невежество и месть?

Возможно, лишь для этого:Прервать свое падение,Вернуться в настоящееИ оказаться ЗДЕСЬ.

Знать и предполагать

В больном современном обществеНе виден прогресса след.Здесь идолом – одиночество,А мудрости – вовсе нет.Нам издали мудрость дразнится,Но можно умнее стать,Когда бы найти нам разницуМеж «знать» и «предполагать».

Проблема стоит великая,Ученым же трынь-трава,Что стали столь одноликимиУ нас в языке слова.К примеру, невеста хмурая —В семье молодых разлад.«Я жить не желаю с дурою!» —Жених говорит стократ.

Я лично знаком с невестою —Умнее девчонки нет.Поэтому лжеизвестияЗавистники шепчут вслед.Жених же, не внемля истине,Тому, как живёт жена,Воспринял за правду чистуюЛипучую грязь лгуна.

И оба они впоследствииОкажутся в дураках.Такое вот это бедствие —Неправда в дурных руках.Нам издали мудрость дразнится,Но можно умнее стать,Когда бы найти нам разницуМеж «знать» и «предполагать»

Зрелость

Что такое «зрелость»? Это возраст?Сколько? Восемнадцать или сорок?

Может быть, когда седеет волос,Или голос стал не так уж звонок?

Может быть. Но что такое «детство»?Дети так просты – игра да шалость.

Может. Но игривость с непоседствомМногим даже к старости осталась.

Отыскать ключи к ответу можно,Да и сам ответ уже известен.

Бросим взгляд на жизнь осторожно,Пусть он будет искренен и честен.

Кто способен, по своей же воле,Оправданья честью низвергая,

Знать, что делать следует, но боле —Отвечать за то, что совершает?

И тогда откроется картина —Мир перевернётся вверх ногами.

Что же за таинственная силаСовершила этакое с нами?

Дети заседают на трибунах,Женятся и машут кулаками,

Распускают друг пред другом нюни,Взрослых обзывают дураками.

Взрослые же – сами, словно дети:Кто-то ростом мал, а кто-то старый.

Так что не всегда, увы, на свете,Приструнить детей возможно стало.

Зарвались, проказники, на воле —Так и синяков наставить можно!

Так когда ж младенца на престолеУнесут подальше осторожно?

Чтобы подрастал, ума набрался,Научился говорить и слышать…

Взрослые, скорей объединяйтесь!Вам давно беда в затылок дышит.

Воспитайте нового ребенка —Да не будьте так авторитарны!

И в конце назначенного срокаДети будут – очень благодарны.

Игра и жизнь

Игра и Жизнь – как близнецы.У них единые отцы,Одни начала и концы,Свободы и пороги.Небесных рек бежит водаИз ниоткуда в никуда,И жизнь с игрою – как слюда,Невидимы в потоке.

Тверды пороги, и бурлитВода у неприступных плит,В ущельях пенный вал шипит,Взрываясь ежечасно…Отсюда цель – едва видна.Корёжат тело камни дна,Неважно – пусть борьба трудна.Игра – она прекрасна!..

Игра

Когда-то, в незапамятные годы, томясь в себе от скуки и безделья, имелась жизнь, и вот она решила, что будет мир, и будут в мире боги, и будет в мире проходить Игра.

Вверху она поставила, над всеми, властителей Игры, богов-титанов. Они, придумав правила и доску, слепили игроков и подмастерьев из тех, кто поджидал Игры начало. Игра известна, судьи наготове, и создана реальность игроками, и грянул выстрел… Старт! И пала лента, что отмечала времени начало, когда, напрягши мускулы едино, со старта игроки рванули вместе. Кто совершил ошибку, кто споткнулся, и так бегут. А между ними – ветер…

И как в любой Игре, какие знаем, вдруг появились люди, что желали обманом захватить в Игре победу, не смелостью, а лестью и подлогом. И вот они, договорившись тайно (лишь небольшая доля общей массы), решили обойти «глупцов несчастных, толкущихся на поле без разбору». Но, впрочем, даже супротив друг друга мысль злобную на время затаили…

И вот тогда-то, в этой суматохе, тогда был создан План и Механизмы. Решили отщепенцы переделать Законы, что закреплены согласьем всех игроков, принявших их. Законы, что созданы, чтоб цель достигнуть верно, использовать – пусть правильно, но всё же – лишь для того, чтоб помешать другому.

И Механизм. Он роздан был всем людям, но обманулись те, приняв на веру, что это панацея от ошибок, что это заменитель ясной мысли, и вот – людьми он по сей день хранится, оберегаем, как зеница ока. Впоследствии он всё же будет найден и назван, но тогда он был в новинку, и заменял собой обычный опыт. И человек, попав ещё раз в стычку, уже быстрее действовал, и дальше он избегал подобных ситуаций.

Все было хорошо, пока в прекрасный быть может, день, а может быть, и вечер, один игрок, разведав путь приятный, к другому подбежал сказать об этом, и получил удар. Легко качнувшись и не успев подумать, что случилось, он, безотчётно преклонив колени, поднял с земли увесистый булыжник, и замахнулся… Он забыл, бедняга, что битва далеко, и светит солнце.

Так появились битые фигуры…

Поверженный не умер. Это было в те времена, когда живые люди причиной были над своей вселенной, и не было ещё того Закона придумано, что люди умирают. Он встал, и понял вдруг, что был ограблен. Сознание туманилось немного, и где же те приятные моменты, что он копил, чтоб вспомнить на досуге? Их нет, а в голове теснятся только усталость, гнев, и битвы, битвы, битвы…

На поле игровом скопились кучи – остатки тел и мыслей, вместе с ними осколки интеллекта и желаний, оставшиеся от ночей бессонных. Игра идет, но неужели та же? Она. Видны тела людей бегущих, но почему-то в разных направленьях, а некоторые уж бредут устало, а кто-то помогает пострадавшим, оглядываясь нервно временами…

Игра идет, но цель уже забыта, оставлена… Примерно половина забыли даже правила, которых придерживаться надо было строго. А дальше будет вот что: эти люди забудут, что Игра вообще ведется, что старт был дан когда-то, и когда-то давно все люди были игроками. А дальше эти люди позабудут, что всё вокруг – их собственное чадо, что создано с большим воображеньем самими ими, и никем иначе. И позабудут, КТО на самом деле есть люди, и что люди – СУЩЕСТВУЮТ…

Встречайте – век двадцатый Новой Эры.

Игра идёт… Игра не прекращалась.

* * *

Друзья, но мы забыли тех, кто раньше, желая победить без напряженья, еще у старта встали в отдаленьи, лелея мысли о победе скорой. Вернемся же назад, всё в то же время, как План был создан, хитрый и коварный.

Сначала отщепенцы побеждали. Среди людей они, согласно плану, толкали их на боль, и воровали, бывали часто третьей стороною, и вышли далеко вперёд. И тут-то вдруг поняли, какое злодеянье они свершили, но себе – не людям. Бездумно разорвав согласий узы, в то время, как совместное движенье держало их внутри, а не снаружи, они всё время РУШИЛИ ЗАКОНЫ, КОТОРЫЕ СЕБЕ ЖЕ И СОЗДАЛИ!

И вдруг забыли, что такое – «бегать».

Они все здесь, вы видите их часто на улицах, в семье или в эфире. Узнать их можно просто: это время, что пролетело до сего момента, не изменило их, они доселе не могут осознать, что там, в начале, они ошиблись… Это очень больно – для всех людей – признать себя неправым. Для них же это так невыносимо, что хоть потоп, но я был прав, и точка!

* * *

Создатели Игры, титаны-боги, которых люди часто называют кто – Богом, кто – природой или жизнью, а кто-то и больным воображеньем, скорее всё же есть. Иначе как же в различные эпохи мирозданья на свете появлялись эти люди – такие, что их помнили веками и до сих пор ещё не позабыли. Они рождались в нужные моменты, когда уже вот-вот наш мир проходит ту точку между светом и забвеньем. И мир чуть-чуть становится светлее, несомый на руках таких титанов, что с виду даже мухи не обидят…