Иоганн Гёте - Фауст Страница 20

(Маргарите.)

Так в сердце нет еще печали?

Как вас понять?

Дитя, дитя!

(Вслух.)

Прощайте!

С богом!

Не шутя,О муже бы достать бумагу,Где погребен, когда, бедняга,[45]И эти сведенья в печатьДля верности потом отдать.

Признанье очевидцев двухДостаточно для справки устной.Хотите, явится мой другИ подтвердит рассказ мой грустный?

Прошу!

А барышня придет?Приятель мой отличный малый,Объездил свет, весьма бывалый,Для дома честь его приход.

При нем я постыжусь являться.

Будь он и принц, не вам стесняться.

Итак, сегодня вечеркомМы вас в саду обоих ждем.

Улица[46]

Фауст и Мефистофель.

Ну, как дела? Идут на лад?

Ты пламенем объят и в горе?Она твоею будет вскоре.Пойдем к соседке Марте в сад.Кума заведомая сводня,И Гретхен будет там сегодня.

Ну что ж, прекрасно. Очень рад.

Но и от нас услуг хотят.

Так что ж, услуга за услугу.

Заверим ей своей рукой,Что в Падуе в земле святойПочиет прах ее супруга.

Хорош! И нам в такую даль!

Sancta simplicitas![47] Да что ты?Какая в том тебе забота?Дашь подпись, вот и вся печаль.

Нет, неприемлем этот шаг.

Подумайте, какой святоша!Доныне, господин хороший,Ты ложных не давал присяг?А доказательства твоиО боге, мире, бытии?Из этого инвентаряПреподносил ты небылицыС уверенностью очевидца,А между нами говоря,О Марты Швердтлейн мертвом мужеТы знаешь, кажется, не хуже.

Ты, как всегда, софист и лжец.

Зато ты — чести образецИ завтра это обнаружишь,Когда головку Гретхен вскружишьИ дашь ей верности обет.

Всем сердцем дам ей.

Спору нет!И примешься чистосердечноТвердить, что чувство будет вечно!

Примусь, конечно, — вот ответ,И с чистой совестью, конечно!О, как ты глуп! Когда, чуть жив,Себя не помня, все забыв,Назвать хочу я наудачуСтихию чувств, слепой порыв,И слов ищу, и чуть не плачу,И вечным сгоряча зовуМой сон небесный наяву,Неужто я других дурачу?

И все ж я прав.

О, целиком!Сдаюсь. Тебя не переспоришь.Вертя так ловко языком,Ты доводами всех уморишь.Я согласиться принужден:Ты нужен мне, вот твой резон.

Сад[48]

Маргарита под руку с Фаустом и Марта с Мефистофелем прогуливаются по саду.

Ах, это только ваша доброта,Что вы так снисходительно нестроги.Меняя в путешествии места,Любезны вы со встречными в дороге.Моя незанимательная речьНе может вас ни капельки увлечь.

Один лишь взгляд, один лишь голос твойДороже мне всей мудрости земной.

(Целует ей руку.)

Да что вы, право, руки целовать!Ведь кожа у меня так огрубела.Тружусь, минуты не сижу без дела.И требует порядка в доме мать.

Проходят дальше.

Так вы в разъездах, стало быть, всегда?

Проклятое занятие такое.Стрелою мчишься через городаИ ни в одном нельзя пожить в покое.

По молодости все нам нипочем,Свищи в кулак да по дорогам рыскай,Когда ж к концу подступит дело близко,Не сладко доживать холостяком.

Представишь это, сердце жить не радо.

Об этом вовремя подумать надо.

Проходят дальше.

Да, с глаз долой, из сердца вон небось?Вы вежливы, вот все и объясненье.У вас друзей ученых тьма, хоть брось.Я с ними не могу идти в сравненье.

Поверь, мой ангел, то, что мы зовемУченостью, подчас одно тщеславье.

Ужель?

О, как в неведенье своемНевинность блещет, как алмаз в оправе,Не помышляя о своей цене,Своих достоинств ни во что не ставя!

Хоть миг вниманья подарите мне,И я всегда вас помнить буду вправе.

И ты все дома?

Больше все одна.Хотя у нас хозяйство небольшое,Сноровка в доме все равно нужна:Мы без служанки, я стираю, мою,Готовлю, подметаю, шью, все — я.Возни и спешки, только б с ног не сбитьсяИ матушка строга: насчет шитьяОна сама большая мастерица!Не то чтоб находились мы в нужде,Скорее мы с достатком горожане.Отец семье оставил состоянье,И сад, и домик малый в слободе.Теперь я не тружусь чуть свет спросонку,Как год назад:В солдатах братИ умерла сестренка,А то я отдавала все ребенку,Но рада б муки все вернуть назадЗа милый детский взгляд.

Взгляд, вероятно, херувима,Единственно с твоим сравнимый!

Сестра на свет явилась в страшный годОтцовой смерти. Я была ей няней.Мать поручила мне за ней уход,Сама ж тогда лежала без сознанья,Мы думали, что и она умрет.Кормить дитя в теченье этих днейТогда нельзя и думать было ей.Я молоком с водой сестру вскормила.И на моих руках, всегда со мнойОна росла, смеялась и шалила.

И это было радостью живой?

Но временами я теряла силы.Стояла ночью рядом колыбель.Проснусь, чуть двинется она, бывало,Сестре дам молока, возьму в постель,А если этого крикунье мало,Пойду качать, закутав в одеяло,И ноги оттопчу до хромоты,А поутру на рынке, у плитыИли за постирушкой у корытаПочувствуешь себя такой разбитой:Зато как сладок съеденный кусок,Как дорог отдых и как сон глубок!

Проходят дальше.