Отговорила роща золотая… Новокрестьянская поэзия - Антология Страница 20

Ты сумей-сумей до самых плеч

Кривде голову отсечь,

Чтоб на белом на свету, свету

Позабыли маету…

Вот что бают до ночи

Малыши, бородачи!

Видно, молвь-то неспроста,

Значит, будет вольгота!

XII

Звонко, звонко утро дышит, —

К черту сны и марево!

Залихватски солнце вышло,

В гусли загуслярило:

За работу с песней красной,

С думами сокольими,

Чтобы молвить: не напрасно

Жили-своеволили.

1924

Пески

Спят, зацелованные зноем,

Шелками желтыми цветут.

Нет ни души, лишь с нудным воем

Протащится порой верблюд;

Уродливо горбы колышет,

Тюки обвесили бока.

Плетется сонно и не слышит

Ударов сонных вожака…

Зной так и пышет… Знойно-сине

Застыло небо… Вот расцвел

Мираж… Пропал… Молчит пустыня,

И душный сон ее тяжел…

Пески… пески… Взбугрились хмуро,

Околдовал их пьяный зной…

Спят, и не полчища ль Тимура

Во сне им видятся порой?

Но все равно, недолго в грезах

Им забываться, и свистки

Шальных, крикливых паровозов

Разбудят мертвые пески…

19 сентября 1913 г., 1924 г.

Песня жизни

Кто-то тихим, грустным голосом поет, —

Песня льется, надрывается, звенит…

Грусть неясная волнует и гнетет,

Много сердцу эта песня говорит.

Как во сне, я вижу сгинувшие дни,

Молодые, улетевшие года…

Не зажгутся снова прошлого огни,

Не вернутся дни былые никогда.

В вихре жизни мчусь к желанному концу…

Отчего же злая грусть меня томит?

Смутный призрак наклоняется к лицу,

Песня стонет, надрывается, звенит…

1908, 1913

Песня о двадцатом числе

Посвящаю Грише Фирсову

Что нам живется скверно,

Друзья, сомненья нет,

Об этом уж наверно

Узнал весь белый свет.

Но в виде утешенья

Нам счастье принесло

За все наши мученья —

Двадцатое число…

Сдавили циркуляры

Нас так, что не вздохни,

Чуть провинился – кары,

И шею низко гни…

Приказов пишут томы

(Без них жизнь тяжела!)

Но забываем, кто мы,

Двадцатого числа…

Дежурим дни и ночи

И надрываем грудь,

Сиди, хоть нет уж мочи,

Не думай отдохнуть, —

Нам отпуск сновиденье

Лишь принести могло…

О, дай же нам забвенье,

Двадцатое число!

Угрюм чиновник с виду —

Забит, вот и угрюм,

Кляня свою «планиду»,

От горьких сохнет дум…

И иногда со стоном

Он гибнет в море зла,

Но выглядит бароном

Двадцатого числа…

За труд гроши дают нам

(Еще непрочь давать!).

Об уголке уютном

Не стоит и мечтать…

В квартирах ветер веет,

Эх, не для нас тепло!

А впрочем, что ж – согреет

Двадцатое число!

Ну, будет… Ведь негоже

О многом петь в наш век,

А я чиновник тоже

И бедный человек…

Споешь, потом потужишь,

Плохи будут дела, —

Боюсь, что не дослужишь

До этого числа…

1912

Песня о Руси

В равнинах, которым нет края,

Забылась ты в снах хмелевых…

О Русь, дорогая, родная,

Как жутко в просторах твоих!

Убогие, бедные хаты…

Кружится-шумит воронье…

Покрыли, прикрыли заплаты

Могучее тело твое…

Заснула, и снятся дни злые,

И снится былая судьба:

Колышутся орды Батыя

И губят поля и хлеба…

Как тучи, каленые стрелы

Несутся… И кровь, и огонь…

И топчет пронзенное тело

Татарский безжалостный конь…

Ты много врага загубила,

Да враг-то велик и силен,

И выю в бессилье склонила,

И долог был лютый полон…

И видишь ты, видишь в кошмаре

Иное, иные века:

Насели цари и бояре,

И снова обида горька…

И вот на равнинах без края

Забылась ты в снах хмелевых…

– Проснешься ль и сгонишь, родная,

Ты полчища воронов злых?..

Июль 1912 г., 1916 г.

Песня

От сохи Микулы,

Полевой межи,

Унесло парнишку

В город – царство лжи…

Силы удалые

Загубил я там,

Верить разучился

Огневым мечтам…

И теперь так жаль мне

Ясных дней былых,

Шум приветный бора,

Даль полей родных,

Где простой, как дети,

Люд живет в тиши,

Сохранивши веру,

Чистоту души…

Где так щедро солнце

Шлет свои лучи

На кривые избы

На хлеба, бахчи…

1912, после 1920 г.

«Плыву, плыву! – Все ближе жданный берег…»

Плыву, плыву! – Все ближе жданный берег:

Я пьян от сил, а был убог и нищ!..

– Не тот ли, на который вышел Рерих,

Где встал Курган славянских Городищ?

Взъярились волны в пляске хороводной!

Сейчас, сейчас мой Рай! – заветный край!..

– Истошный вопль, разливный, всенародный,

Такой родимый: «Боже, выдыбай!..»

17 ноября 1920 г.

Полям

В. С. Миролюбову

Я из города – из плена

К вам приду

И на травы, и на сено

Упаду!

Загляжусь, как васильковый

Лен цветет.

– Пусть кует мне жизнь оковы —

Не скует!

Словно в золоте червонном,

Ходит рожь,

Шелестит-шуршит с поклоном:

– Узнаешь?

Звонкой