Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов Страница 21

«Подумаешь — сгрызли метлу от ступы...»

Подумаешь — сгрызли метлу от ступыИ полподметки от сапога!У нас, драконов, чешутся зубыПо полнолуниям и четвергам!Ну, скушали грабли — большое дело!Сожрали осла — велика печаль!Моя бабуся однажды съелаМинистра — и то никто не кричал.А что мы съели — то съели честно:Интриги-сплетни нам не с руки.Уж если что-то чесать — известно,Что лучше зубы, чем языки.Нам всё годится: хрум-хрум — и нету!Вот только было бы, чем запить.Сжуём и туфельку, и карету,А Золушку выплюнем — так и быть!Но, дело имея с людской породой,Мотайте, мальчики, на усы:Я дожил до старости тем, что сродуНе ел их докторской колбасы.Да, мы жуём, но рискуем сами —Такая уж наша драконья жисть!Ох, снова, проклятые, зачесались...У вас не найдётся, чего погрызть?

МЕДВЕЖЬЯ ПЕСЕНКА

Самым мягким лапкам —Баю-бай!Самым круглым попкам —Баю-бай!Самым толстопузым,Тёплым и лохматым,Сонным медвежатам —Баю-бай!Как у нас в берлогеТри бочонка мёду,Как у наших деток —Сладенькие лапки...Первый сон — гречишный,А второй — цветочный,А как выйдет месяц —Липовый приснится.Соням и сластёнам,Баловням-задирам,Медвежовым деткам —Баюшки под ушко!

«И — в вечерний полёт...»

И — в вечерний полёт,по-ребячьи раскинувши руки,Словно в бездну,роняя затылок в крахмальную стынь —Пронесёмся по снам,ни в одном не уставшие круге,В обомлевших ветрах наводя грозовые мосты!Мы узнаем там тех, кого вспомнить пытались,но мерклаУ границы сознанья прозрачная память веков.Мы в неё свою жизнь наводили,как встречное зеркало,Но глаза ослеплял свет неведомых нам берегов.В озареньи полёта мы будем бесстрашны и мудры,И придут к нам крылатые звери с небесных ворот...А в кого превратимся, ударившись оземь, наутро —Нам ещё не известно,и стоит ли знать наперёд?

«Таня Осипова, как вы мне надоели!..»

Таня Осипова, как вы мне надоели!Даже здесь — вдвоём:близнецовый эффект виноват!Серый ветер гуляет по дощатой нашей постелиИ вечерние мыши вышли на променад.Мы опять в ШИЗО, ох не гладят нас по головке!Под одной звездой отмерзать ото всех забот.Ну, на крайний случай — вы в ШИЗО,а я в голодовке.Или тот же случай, только наоборот.Видно, ангелы наши время нашли и местоСпохватиться: где мы болтались врозь,и они правы.Где вы были в Москве во время моих наездов?И где я была, когда в Лефортово — вы?Двум таким безголосым как же было не спеться?От судьбы не уйдёшь: раз уж нас не свели свои —Удружили власти, теперь никуда не деться!Принесли баланду; возьмите на нас двоих.

«А в этом году подуло весной...»

А в этом году подуло веснойЧетвёртого февраля.И на вспененной лошади вестовойВ нелепом мундире старинных войнПромчал по мёрзлым полям.Прокатили мускулы облаковПо всем горизонтам гром,И запели трубы былых полковСмертью и серебром.И по грудь в весне провели коней,И намокли весной плащи,А что там могло так странно звенеть,Мне было не различить.Но рвануло сердце на этот звон,И усталость крылом смело.И это был никакой не сон:Было уже светло.

«Лошади мои, лошади!..»

Лошади мои, лошади!По каким боям — гривы по ветру?Что за бабы плачут у повода?Что за пули ждут своей очереди?Серые мои, рыжие!По каким холстам — лёгкой поступью?Из каких веков, мои поздние?Из каких переделок выжили?Небывалые мои, гордые!Не косите свои агатовые!Уходя, не надо оглядываться.Лишь копыта в небо — аккордами.

«Нарядили в тяжёлое платье...»

Нарядили в тяжёлое платье,И прекрасною дамой назвали,И писали с неё Божью матерь,И клинки на турнирах ломали.И венцы ей сплетали из лилий,И потом объявили святой.И отпели, и похоронили —А она и не знала, за что.

«Сойдём с ума печальною весной...»

Сойдём с ума печальною весной,Когда снега вздыхают об апреле,Когда уже грозит подрыв основСугробам; и камины догорели,Когда стоит над нами Орион,Но наплывают странные созвездья,Когда из мира не приходят вести,Но он такой душою одарён,Что прорывается в молчание утрат —С ума сойти!Какого ветра милость?Вот так проснёшься как-нибудь с утра —И всё исполнится,Как только что приснилось.

«Их пророки обратятся в ветер...»

Их пророки обратятся в ветер,В пепел обратятся их поэты,Им не будет ни дневного света,Ни воды, и не наступит лето.О, конечно, это справедливо:Как земля их носит, окаянных!Грянут в толпы огненные ливни,Города обуглятся краями...Что поделать — сами виноваты!Но сложу я договор с судьбою,Чтобы быть мне здесьИ в день расплатыХоть кого-то заслонить собою.

«Мы не войдём в одну и ту же реку...»

Мы не войдём в одну и ту же реку,Не разведём заросших берегов,Не будет нам хромого человека,Который нас перевезти готов.

А будет вечер — тёплый, как настойкаНа тёмных травах; лень и тишина.Тогда отступит лагерная койка,И холод камеры, и ветер из окна.

Но мы запомним разговоры в кружку,Счастливейшие сны в полубреду,Мордовских баб, пихающих горбушку:— Хоть хлебушка возьми, не голодуй!

И это нам нести своим любимым,По-честному делясь — кому о чём:Всё страшное — себе,Всё злое — мимо,Всю доброту Земли — ему в плечо.

«Над моей половиной мира...»

Над моей половиной мираРаспускают хвосты кометы.На моей половине века —Мне в глаза — половина света.На моей половине — ветер,И чумные пиры без меры.Но прожектор по лицам светитИ стирает касанье смерти.И отходит от нас безумье,И проходят сквозь нас печали,И стоим посредине судеб,Упираясь в чуму плечами.Мы задержим её собою,Мы шагнём поперёк кошмара.Дальше нас не пойдёт — не бойтесьНа другой половине шара!

«Лилии да малина...»

Лилии да малина,Горностаи, белые псы,Да знамёна в размахах львиных,Да узорчатые зубцы.По настилам гремят копыта,Воронёная сталь тепла.И слетает кудрявый свитокС перерубленного стола.А с небес — знаменья да рыбы,Чьи-то крылья и голоса.Громоздятся в соборы глыбы,Но пророки ушли в леса.Рук иудиных отпечаткиНа монетах — не на сердцах.Но отравленные перчаткиДарят девочкам во дворцах.

«Под созвездием Девы ручьи убегают в ночь...»