Людмила Мартьянова - Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2 Страница 21

1913

Николаю Бурлюку

Сонет-акростих

Не тонким золотом МириныИзнежен дальний посох твой:Кизил Геракла, волчий вой —О строй лесной! о путь старинный!

Легка заря, и в лог звериный,Апостольски шурша травой,Юней, живей воды живойБолотные восходят крины.

Усыновись, пришлец! Давно льРучьиные тебе лилеиЛукавый моховой король,

Ютясь, поникнет в гоноболь,Когда цветущий жезл ГилейУзнает северную воль...

1913

Закат на Елагином

Не веер – аир. Мутный круг латуни.Как тяжела заклятая пчела!Как редок невод воздуха! К чему ниПритронешься – жемчужная зола.

О, вечер смерти! В темный ток летунийУстремлены двуострые крыла:В солнцеворот – испариною луниПокрытые ты крылья вознесла.

О, мутный круг! Не росными ль дарамиБлистает шествие и литияНад аирными реет серебрами?

О, как не верить: крыльями бия, —Летунья ли, иль спутница моя? —Отходит в ночь – в латунной пентаграмме.

1914

Николаю Кульбину

Сонет-акростих

Наперсник трав, сутулый лесопытИскусно лжет, ища себе опоры:Коричневый топаз его копытОправлен кем-то в лекарские шпоры.

Лужайка фавнов; скорбно предстоитАреопагу равных скоровзорый:«Южнее Пса до времени сокрыт«Канун звезды, с которой вел я споры».

Умолк и ждет и знает, что едваЛь поверят фавны правде календарной...Бессмертие – удел неблагодарный,

И тяжела оранжевая даль,Но он, кусая стебель в позолоте,Уже вздыхает о солнцевороте.

1914

Концовка

Сколько званых и незваных,Не мечтавших ни о чем,Здесь, плечо к плечу, в туманахМедным схвачено плащом!

Пришлецов хранитель стойкийДозирает в дождеве:Полюбивший стрелы МойкиПримет гибель на Неве...

Город всадников летящих,Город ангелов трубящихВ дым заречный, в млечный свет —

Ты ль пленишь в стекло монокля,Тяжкой лысиною проклятИ румянцем не согрет?..

1915

И, медленно ослабив привязь,Томясь в береговой тишиИ ветру боле не противясь.Уже зовет корабль души.

Его попутное наитьеТоропит жданный час отплытья,И, страстью окрылен и пьян,В ея стремится океан.

Предощущениями негиНеизъяснимо вдохновлен,Забыв едва избытый плен,

О новом не ревнуя бреге,Летит – и кто же посягнетНа дерзостный его полет?

1920?

Баграт

На том малопонятном языке,Которым изъясняется природа,Ты, словно незаконченная ода,В суровом высечен известняке.

Куда надменная девалась кода?Ее обломки, может быть, в реке,И, кроме неба, не желая свода,Ты на незримом держишься замке.

Что нужды нам, каков ты был когда-то,Безглавый храм, в далекий век Баграта?Спор с временем – высокая игра.

И песнь ашуга – та же песнь аэда,«Гамарджвеба!» Она с тобой, ПобедаСамофракийская, твоя сестра!

1936

Поcв.Шарля Бодлера

Идеал

Нет, ни красотками с зализанных картинок —Столетья прошлого разлитый всюду яд! —Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,Ни ручкой с веером меня не соблазнят.

Пускай восторженно поет свои хлорозы,Больничной красотой пленяясь, Гаварни —Противны мне его чахоточные розы:Мой красный идеал никак им не сродни!

Нет, сердцу моему, повисшему над бездной,Лишь, леди Макбет, вы близки душой железной,Вы, воплощенная Эсхилова мечта,

Да, ты, о Ночь, пленить еще способна взор мой,Дочь Микеланджело, обязанная формойТитанам, лишь тобой насытившим уста!

Поcв.Артюра Рембо

Зло

Меж тем как красная харкотина картечиСо свистом бороздит лазурный небосводИ, слову короля послушны, по-овечьиБросаются полки в огонь, за взводом взвод;

Меж тем как жернова чудовищные бойниСпешат перемолоть тела людей в навоз(Природа, можно ли взирать еще спокойней,Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?) —

Есть бог, глумящийся над блеском напрестольныхПелен и ладаном кадильниц. Он уснул,Осанн торжественных внимая смутный гул,

Но вспрянет вновь, когда одна из богомольныхСкорбящих матерей, припав к нему в тоске,Достанет медный грош, завязанный в платке.

Поcв.Тристана Корбьера

Скверный пейзаж

Песок и прах. Волна хрипит и тает,Как дальний звон. Волна. Еще волна.– Зловонное болото, где глотаетБольших червей голодная луна.

Здесь медленно варится лихорадка,Изнемогает бледный огонек,Колдует заяц и трепещет сладкоВ гнилой траве, готовый наутек.

На волчьем солнце расстилает прачкаБелье умерших – грязное тряпье,И, все грибы за вечер перепачкав

Холодной слизью, вечное своеНесчастие оплакивают жабыРазмеренно-лирическим «когда бы».

Михаил Струве

Поникнув воспаленными крылами,Багряный лик в последний раз блеснул.Соленый ветр с залива потянул,И дым чернее стал над кораблями.

Не прогремят тяжелыми цепямиЛебедки быстрые. Умолкнул гул.Кипучий рейд недвижимо заснул.Спят корабли, зарывшись якорями

В надежное властительное дноИм дальний путь в морских пустынях снится,Изгибы волн и облаков руно.

И в этот час, когда совсем темно,Хочу бесшумно, как ночная птица,Под парусом в неверный путь стремиться.

1914

Поcв.глубины стемневшей алтаряОн вышел утомленными шагамиИ скорбными, как смертный час, словамиНам повествует, книгу растворя,

О муках Иудейского Царя,Безжалостно замученного нами.И плачут свечи, трепетно горя,И каплет воск прозрачными слезами.

От скорби потемнели образа,Чуть слышится молитвенное пенье.О, Господи, развей мое сомненье.

Коснись, коснись, небесная гроза,Чтобы из глаз моих, как очищенье,Горячая скатилася слеза.

1914

Луч

Сквозь щель на темной занавескеСтрелою тонкою огняОн разбудил, нежданно резкий,Еще дремавшего меня.

Виденья сонные храня,Еще душа тусклее фрески,А за окном в немолчном блескеЛикует летний день, звеня.

Чуть видны на стенах узоры.Едва белеет потолок.И сердце чувствует укоры.

К окну, к окну в один прыжокИ, вздернув торопливо шторы,Впускаю золотой поток.

1914

Рассеянно поправив волосаИ прислонясь задумчиво к кушетке,Вы улыбнулись. Смолкли голосаИ, словно птица, пойманная в сетке,

Забилось сердце. На земле так редки,Так страшно редки встречи-чудеса,И радостно стремится в небесаДуша, ушедшая из темной клетки.

Но кончился неповторимый час,И невозвратно счастье отлетело.Я буду до последнего предела,

Пока огонь и разум не погас,Пока сомненьем сердце не истлело,На дне души хранить мечту о вас.

1914

Еще весна проснулася едваИ холодно прозрачными утрами,Но снег сошел, и ровными коврамиЖелтеет прошлогодняя трава.

Снегами ранена, она еще живаИ шевелит завядшими стеблями.И дышит долгожданными лучами,И говорит чуть слышные слова.

Часы ее сосчитаны. ПодснежныйРасцвел цветок и в чаще, и во рву.Пути весны нелепо неизбежны,

И я цветок без сожаленья рву,Склонясь к земле, и бережно, и нежноЛаскаю прошлогоднюю траву.

1914

Надежда Львова

Весенней радостью дышу устало,Бессильно отдаюсь тоске весенней...В прозрачной мгле меня коснулось жалоНавеки промелькнувших сновидений.

Как много их – и как безумно мало!Встают, плывут задумчивые тениС улыбкой примиренья запоздалой...Но не вернуть пройденные ступени!

И дружбы зов, солгавшей мне невольно,И зов любви, несмелой и невластной,—Все ранит сердце слишком, слишком больно...

И кажется мне жизнь такой напрасной,Что в этот вечер, радостный и ясный,Мне хочется ей закричать: «Довольно!»

1913

Весенний вечер, веющий забвеньем,Покрыл печально плачущее поле.И влажный ветер робким дуновеньемНам говорит о счастье и о воле.

Вся отдаюсь томительным мгновеньям,Мятежно верю зову вечной Воли:Хочу, чтоб ты горел моим гореньем!Хочу иной тоски и новой боли!

Немеет ветра вздох. Уснуло поле.Грустя над чьим-то скорбным заблужденьем,Пророча муки, тихий дождь струится...

Но сладко ждать конца ночной неволиПод плач дождя: слепительным виденьемНаш новый день мятежно загорится!

1913