Эдуард Багрицкий - Стихотворения и поэмы Страница 22

Слово — в бой (На смерть т. Малиновского)

Плавится мозолистой рукоюТрудовая, крепкая страна.Каждый шаг еще берется с бою,В каждом сердце воля зажжена.Были дни — винтовкой и снарядомОтбивался пролетариат.Кровь засохла — под землею кладомКости выбеленные лежат.А над ними, трудовой, огромный,Мир встает, яснеет кругозор…И на битву с крепью злой и темнойОт завода движется рабкор.Сталь пера, зажатая сурово,Крепче пули и острей ножа…И печатное стегает словоТех, кто в темень прячется, дрожа.И печатное грохочет словоНад виновными, как грузный гром,Разрываясь яростью свинцовойНад склоняющимся в прах врагом.Что сильней рабочего напора!Слово едкое, как сталь остро!В героической руке рабкораЗаливается, звенит перо!Голосом маховиков и копейГоворит рабкор. И перед нимСила вражья мечется, как хлопьяЧерной сажи, и летит, как дым.Но не дремлет вражеская сила,Сила вражеская не легка:Вот рабкора, притаясь, убилаХитрая, лукавая рука…Слишком смело он пером рабочимОбжигал, колол и обличал,Слишком грозно поглядел ей в очи,Слишком громко правду закричал.Гей, рабкор! Свое перо стальноеЗажимай мозолистой рукой,Чтоб ты мог за право трудовоеДать решительный, последний бой.

Порт (летний день)

Он входит в порт, огромный, неуклюжий,Обглоданный ветрами пароход,Из труб куделью, душной и верблюжьей,Сползает дым и за корму плывет.А порт не спит… Товарные вагоныПо рельсам двигаются и скрипят…Течет зерно струей неугомонной,И грузчики у сходен голосят.И дни текут, пропахшие душистойПшеничной пылью, дымом и смолой;Всё тот же зной, томительный и мглистый,И плачущий мартын над головой…А дальше, там где не дымятся трубыИ копоть не покрыла небеса,Там гички вылетают из яхт-клуба,И яхты расправляют паруса…За маяком, за вольным поворотом,Свежеет ветер и плывут дубки,Там высыпают в воду переметыС Фонтана прибывшие рыбаки…И сквозь простор, заснувший непробудно,Подергивает рябью ветровой,Из Севастополя проходит судно,И красный флаг полощет за кормой.А дальше тишь, а дальше соль и птицы,Смолистая, тяжелая вода…Но вот дымок — плывут из-за границыВ советский порт торговые суда.

Возвращение

Кто услышал раковины пенье,Бросит берег — и уйдет в туман;Даст ему покой и вдохновеньеОкруженный ветром океан…Кто увидел дым голубоватый,Подымающийся над водой,Тот пойдет дорогою проклятой,Звонкою дорогою морской…Э. БагрицкийТак и я…Мое перо писало,Ум выдумывал,А голос пел;Но осенняя пора настала,И в деревьях ветер прошумел…И вдали на берегу широкомО песок ударилась волна,Ветер соль развеял ненароком,Чайки раскричались дотемна…Буду скучным я или не буду — Всё равно!Отныне я другой…Мне матросская запела удаль,Мне трещал костер береговой…Ранним утромЯ уйду с Дальницкой,Дынь возьму и хлеба в узелке,Я сегодняНе поэт Багрицкий,Я — матрос на греческом дубке…Свежий ветер закипает брагой,Сердце ударяет о ребро…Обернется парусом бумага,Укрепится мачтою перо…Этой осенью я понял сноваСкуку поэтической нужды;Не уйти от берега родного,От павлиньей,Радужной воды…Только в море —Бесшабашней пенье,Только в море —Мой разгул широк:Подгоняй же, ветер вдохновенья,На борт накренившийся дубок…

Арбуз

Свежак надрывается. Прет на рожонАзовского моря корыто.Арбуз на арбузе — и трюм нагружен,Арбузами пристань покрыта.Не пить первача в дорассветную стыдь,На скучном зевать карауле,Три дня и три ночи придется проплыть —И мы паруса развернули…В густой бородач ударяет бурун,Чтоб брызгами вдрызг разлететься;Я выберу звонкий, как бубен, кавун —И ножиком вырежу сердце…Пустынное солнце садится в рассол,И выпихнут месяц волнами…Свежак задувает!Наотмашь!Пошел!Дубок, шевели парусами!Густыми барашками море полно,И трутся арбузы, и в трюме темно…В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,И тучи сколочены плотно.И ерзает руль, и обшивка трещит,И забраны в рифы полотна.Сквозь волны — навылет!Сквозь дождь — наугад!В свистящем гонимые мыле,Мы рыщем на ощупь…Навзрыд и не в ладХрапят полотняные крылья.Мы втянуты в дикую карусель.И море топочет как рынок,На мель нас кидает,Нас гонит на мельПоследняя наша путина!Козлами кудлатыми море полно,И трутся арбузы, и в трюме темно…Я песни последней еще не сложил,А смертную чую прохладу…Я в карты играл, я бродягою жил,И море приносит награду, —Мне жизни веселой теперь не сберечьИ руль оторвало, и в кузове течь!..Пустынное солнце над морем встает,Чтоб воздуху таять и греться;Не видно дубка, и по волнам плыветКавун с нарисованным сердцем…В густой бородач ударяет бурун,Скумбрийная стая играет,Низовый на зыби качает кавун —И к берегу он подплывает…Конец путешествию здесь он найдет,Окончены ветер и качка, —Кавун с нарисованным сердцем беретЛюбимая мною казачка…И некому здесь надоумить ее,Что в руки взяла она сердце мое!..

Осень («Осень морская приносит нам…»)

Осень морская приносит намГулко клокочущее раздолье.Ворот рубахи открыт ветрам,Ветер лицо обдувает солью.Я в это утро открыл глаза,Полные тьмы и смолистой дрёмы, —Вижу: прозрачное, как слеза,Море стоит полосой знакомой.Хворост по дачам приятель мойС ночи собрал — и теперь протяжноЧайник звенит… А над головойНебо обмазано синькой влажной.Нынче в редакцию не пойду(Не одолеть мне осенней дури).В пыльном сарае свой прут найду,Леску поправлю на самодуре…Снова иду на рыбачий труд,К старому вновь возвращаюсь делу;Вьется, звенит за кормою прут,Воду врезает лесиной белой.«Что же, — приятель мне говорит, —Нет скумбрии, искупаться надо!»В море с размаху! И вот кипитСолью пропитанная прохлада.Ветер за солнцем идет кругом:Утром — низовый, горышний — ночью.В сети залезем и спим вдвоем.Холод шевелит рубахи клочья.Солнце приветствуют петухи,Мрак улетает, и месяц тонет;Так начинаются стихи, —Ветер случайную рифму гонит.Слово за словом, строка к строке,Сердце налито соленой брагой.Крепко зажат карандаш в руке,Буквами кроется бумага.Осень морская приносит намПесенный дух и зыбей раздолье.Ворот рубахи открыт ветрам,Ветер лицо обдувает солью.

Кинбурнская коса

Сквозь сумерки —Судороги перепелов.От сумерекСтепь неприкаянней,А к берегу движется переполох,Волны раскачнувшийся маятник.Он вместе с восходомУходит в туман,Он вместе с закатомПо берегу бьет…Вокруг маякаСходит с ума,Стучит по бортамИ качает бот…Я ветер вдыхаю…И с каждым глоткомПо жилам проносится соль,Крылатые волны над желтым пескомПрокатывают колесо…Из круглого танца морских фанаберии,Ударя вприсядку, выходит берег…Выходит вприсядкуИ машет кустом,Прибрежною машет лозиной.К воде надвигается солончакомИ отодвигается глиной…Кустарником свищет, норд-вестом звенит,Сухую сосну устремляет в зенит…Я знаю пропитанный песнями духТрагической этой земли,Я знаю, о чем запевает пастух,Чем кормится стадо вдали.И вот, проплывая под берегом рослым,Баркас, будто цыган, кочует,И пальцы, прижатые натуго к веслам,Подводную фауну чуют…(Присоски и щупальцы, радуга рыб,Бродячей медузы пылающий гриб,Да белый мартын над простором водыКидается за отраженьем звезды…)И слышится голосРыбацкой тоски,Что мечется в берег, стеня,И вот надвигаются солончаки,И вот захлестнули меня…О, с этого берега в тысячу разЯсней и приметнее море,Как будто какой-нибудь дом иль баркасЕго заслоняли от пристальных глаз,И нынче — оно разлетается враз,Качается в пылком уборе…И тина цветет, и горят маяки,И ветры по сумеркам шарят…Ладонь над глазами — глядят морякиВ сияющих вод нолушарье.

У моря