Эдуард Багрицкий - Стихотворения и поэмы Страница 23

У моря

Над лиманской солью невеселойВечер намечается звездой…Мне навстречу выбегают села,Села нависают над водой…В сумраке, без формы и без веса,Отбежав за синие пески,Подымает черная ОдессаРебра, костяки и позвонки…Что же? Я и сам еще не знаю,Где присяду, где приют найду:На совхозе ль, что ютится с краю,У рыбачки ль в нищенском саду?Я пойду тропинкою знакомойПо песку сухому, как навоз,Мне навстречу выбежит из домуКосоглазый деревенский пес…Вспугнутая закружится чайка,Тени крыльев лягут на песок,Из окошка выглянет хозяйка,Поправляя на плечах платок.Я скажу: «Маруся, неужелиВырос я и не такой, как был?Год назад, в осенние недели,Я на ближнем неводе служил…»Сердце под голландкою забьется,Заиграет сердце, запоет.Но Маруся глянет, повернется,Улыбнется и в курень пойдет.Я — Не тот. Рыбацкая сноровкаУ меня не та, что год назад, —Вышла сила, и сидит неловкоНеудобный городской наряд.Над лиманом пролетают галки,Да в заливе воет пароход…Я не буду нынче у спасалкиПерекатывать по бревнам бот.Я не буду жадными глазамиВсматриваться в тлеющий восток,С переливами и бубенцамиНе заслышу боцманский свисток.Я пойду дорогою знакомойПо песку, сухому, как навоз;Мне навстречу выбежит из домуКосмоногий деревенский пес.

Детство

На базаре ссорились торговки;Шелушилась рыбья чешуя;В этот день, в пыли, на БугаевкеВ первый раз увидел солнце я…На меня столбы горячей пылиСыпало оно сквозь зеленя;Я не помню, как скребли и мыли,В одеяла кутали меня…Я взрастал пшеничною опарой,Сероглазый, с белой головой,В бурьянах, за будкой квасовара,Видел ветер над сухой травой…Бабы ссорятся, проходят люди,Свищет поезд, и шумят кусты;Бугаевка! Никогда не будетМестности прекраснее, чем ты…И твое веселое наследствоПринял я, и я навеки твой, —Ведь недаром прокатилось детствоЗвонким обручем по мостовой,И недаром в летние неделиЯ бродил на хуторах степных,И недаром джурбаи гремели,В клетках, над окошками пивных…Сколько лет… Уходит тень за тенью,И теперь сквозь бестолочь годовНачинается сердцебиеньеУ меня от свиста джурбаев…Бугаевка! Выйдешь на дорогу,А из степи древнею тоскойПо забытому степному богуВеет ветер, наплывает зной —Долетают дальние раскатыГрома — и повиснет тишина,Только, свистнув, суслик полосатыйВстанет над колючками стерна,Только ястреб задрожит над стогом,Крыльями расплескивая зной, —И опять по жнитвам, по дорогамТихо веет древностью степной.Может, это ничего не значит,Я не знаю, — только не уйтиОт платанов на пустынной даче,От степного славного пути…Ветер, ветер, бей по огородамСвеклу и подсолнухи; крутиДерезу; неистовым походомПроплыви поселки и пути…И сквозь ветер матушка проходитВ хлев, в соломенный, коровий дух,Где скотина мордою поводитИ в навозе роется петух…Матушка! Ты через двор щербатыйВозвращаешься обратно в дом,И в руках твоих скрипят ушаты,Распираемые молоком…Свежий ветер мчит по БугаевкеРепухи и сохлое былье,И за ветром мчится на веревкеЩелоком пропахшее белье…Свежим ветром сорвана с сарая,Свистом перепугана моим — раз! —И нет — кружит и плещет стаяГолубей, прозрачная как дым…Поднялись — летят напропалую,Закрутились над коньком крыльца,Каждый голубь в свежесть голубуюШтопором ввинтился до конца…Тяжело охотницкое дело —Шест в ладонь, — а ну еще наддай,И кричу я ввысь остервенело:«Кременчугские! — Не выдавай!»

Моряки («Ветер качает нас вверх и вниз…»)

Ветер качает нас вверх и вниз,Этой ли воли нам будет мало!Глянешь за борт- за бортом слилисьСизый песок, темнота и скалы.Этой дорогой деды шли;Старые ветры в канатах выли,Старые волны баркас вели,Старые чайки вдали кружили.Голосом ветра поет волна,Ночь надвигается синей глыбой,Дует приморская старинаГорькою солью и свежей рыбой.Все неудачники, все певцыЭту рутину облюбовали,Звонок был голос: «Отдай концы!»Звонок был путь, уводящий в дали!Кто открывал материк чужой,Кто умирал от стрелы случайной,Все покрывалось морской водой.Все заливалось прохладной тайной.Ты не измеришь, сколько водыСтонет в морях и в земле сокрыто…Пальмы гудят, проплывают льды,Ветры хрипят между глыб гранита.Сохнут озера, кружится снег,Ветер и ночь сторожат в просторе…Гибель и горе… Но человекВодит суда и владеет морем.Компас на месте, размерен шаг,Дым исчезает под небом нежным;Я о тебе пою, моряк,Голосом слабым и ненадежным!

Охота на чаек

День как колокол: в его утробеГрохот волн и отдаленный гром…Банка пороху, пригоршня дроби,Старая берданка за плечом…Скумбрия проходит косяками,Мартыны летят за скумбрией…Вбит патрон. Под всеми парусамиВылетает ялик смоляной…Правь рулем, поглядывай на шкоты!Ветер сбоку, — сзади плес и гул!Можно крыть! Готовься к повороту —Хлещет парус, ялик повернул…Скумбрия проходит полосою,Выбегает вверх из глубины,И за ней над самою водою,Грузно потянулись мартыны…Мы недаром вышли спозаранку,Паруса подняли сгоряча, —Птицей поднимается берданка,Поднялась и стала у плеча.Скумбрия проходит косяками,К солнцу вылетает из волны.И за рыбой низко над волнамиТихо проплывают мартыны…Глаз прищурь и дробью крой с налета, —Крылья набок и последний крик!На борт руль! Готовься к повороту —Подлетаем к птицам напрямик.Вот они, пробитые навылет,Выстрелом пронизанные в прах;Пена их прохладным мылом мылит,Море их шатает на волнах…Свежий ветер, песня путевая,Сизый дым над розовым песком…Ялик мой! Страда моя морская,Старая берданка за плечом!

Рыбаки («Восточные ветры, дожди и шквал…»)

Восточные ветры, дожди и шквалИ громкий поход валовНесутся на звонкое стадо скал,На желтый простор песков…По гладкому камню с размаху влезтьСпешит водяной занос, —Вытягивай лодки, в ком сила есть,Повыше на откос!..И ветер с востока, сырой и злой,Начальником волн идет,Он выпрямит крылья, —Летит прибой, —И пена стеной встает…И чайкам не надо махать крылом:Их ветер возьмет с собой, —Туда, где прибой летит напроломИ плещет наперебой.Но нам, рыбакам,Не глядеть туда,Где пена встает, как щит…Над нами туман,Под нами вода,И парус трещит, трещит…Ведь мы родились на сыром песке,И ветер баюкал нас,Недаром напружен канат в руке,И в звезды летит баркас…Я сам не припомню, какие дниНас нежили тишиной…Туман по утрам,По ночам — огниДа ветер береговой.Рыбак, ты не должен смотреть назад!Смотри на восток — вперед!Там вехи над самой водой стоятИ колокол поет.Там ходит белуга над зыбким дном,Осетра не слышен ход,Туда осторожно крючок за крючкомЗабрасывай перемет…Свечою из камня стоит маяк,Волна о подножье бьет…Дожди умывают тебя, рыбак,И досуха ветер трет.Так целую жизнь — и в дождь, и в шквал —Гляди на разбег валов,На чаек, на звонкое стадо скал,На желтый простор песков.

Одесса («Над низкой водою пустые пески…»)

Над низкой водою пустые пески,Косматые скалы и тина,Сюда контрабанду свозили дубки,Фелюги и бригантины.На греческой площади рынок шумел,Горели над городом зори,Дымились кофейни, и Пушкин смотрелНа свежее сизое море.Одесса росла, и торговым рядамТяжелая вышла работа:По грудам плодов, по дровам, по тюкамХмельная легла позолота.И в золоте этом цвели берега,И в золоте этом пылалиИ фески матросов, и пыль, и стога,Что силой пшеничною встали.Спиною к степям — и глазами к воде —Ты кинулась и обомлела.Зюйд-вест над тобою весною гудел,Зимою морянка шумела.Зимою дожди, по весне тишина,Платанами пели бульвары;Сто лет ударялась о берег волна,Сто лет гомонили базары.В предместьях горланили утром гудки,Трактиры кипели котлами;Гвоздями подкованные башмакиС размаху гремели о камень.В предместьях, в запекшихся сгустках сердец,Средь копоти, сажи и пыли,Скрипело: «Пора, наступает конец!»И пальцы сжимались и ныли.Был пафос дождей и осенняя муть;Октябрь по тропе спозаранкуПрошел. И наотмашь распахнута грудь,И порвана пулей голландка.Не Пушкину петь о рабочей страде!Мы вышли из черных кварталов,Над нами норд-ост, пролетая, гудел,Внизу мостовая стонала.Навылет хлестала осенняя муть,Колючая сыпь спозаранкуЛегла. Но морянке распахнута грудьИ порвана пулей голландка.А после: сраженья, и голод, и труд,Винтовка, топор и машина.В труде не заметишь, как годы идут, —Восьмая идет годовщина!

АМССР