Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера Страница 22

Солистка Его Величества*

(Кадры)

Тонки ножки балерин,триста юбок — на экран,фаворитки томный танецискажаеткошка драная,дохлятинакинутаяиз райка.Исте-е-е-рика-а!Великий князь,бородатый утешитель,дарит кольев 130 тысяч;а кордебалетчицаАня Васильева,судьбы превратность испытав,плохо успокаиваетсясо слюнявымсановником,скверно устроившим«племянницу» и себя.Наташа,ее подружка,соблазненная гвардейцем,плюет на старика-министраи гибнет жа-а-а-лостно.А Наташин брат —на фронтепростой солдат,под офицерскими пощечинамисохнувшийда в сердцах«его благородие»огревший, —на беду себевозвращаетсяв Питер.

Быстры ножки балерин,триста юбок упорхнулиа Матильда — во дворецмчится вихрем.Великий князь —  неважный утешитель, —стакан воды ему в лицоОн после дурно спит…А прима-балеринупровали революция бессоницугнетают…

Но хуже всехспалося в тот тяжелый вечеррежиссеруМих — Вернеру.

Варьетэ*

— Что ты там делаешь, толстый колбасник?— Я стрыдаю в Варьете!— Чем же ты страдаешь, толстый колбасник?— Любовью стрыдаю, я, воздуха король… —В цирковом куполе газ засверкал.Одинадцать пудов на трапецию влезло.Лопнуло трико и жир потекна восхищенную перворядную лысинку,покамест соперник, глиста Шершеневича,дарит украдкой браслетки жене.А в кафэперед столиком —хриплой свиньей взвыл в карикатуру,вдребезги мрамор; таитянка бежито лестницу краску ресниц ломая.Любовник убитую руку скрючил,И — ровно 3 часа и 8 минут —быком лупоглазым с экрана убийца— слезы, как жир по ветчине сползают! —чтобы зритель умиленно сморкался в платок,разыскивая свои новые галоши.

Новинка за новинкой*

«Медвежья свадьба»,«Три вора», «Багдадский…»«Гарри Пиль», «Проститутка»,«Катька — бумажный ранет», —в театрахв кинематографахвся атмосфера — навыворот!Люмпен-обывателив экран вцепилисьс двух сторон:«Что там — молотобоец,ткач, рудокоп? — фи!Не фо-то-ге-нично!Не форсисто!!Нам бы вот этого:блатного,с любовным сердцем,с револьвером,с душком одеколончика,попреступнее,попроституточнее!»Эй, мещанин, веселитесь.Эй, улица,  ухнем!«Победа женщины», «Розита»,«Поцелуй Мэри»,«Медвежья свадьба»«Такая-сякая женщина»  и проч. и проч.Всю жизнь тому назад(еще в 13 году!)зевали мы от фрачного маркиза  Мозжухинаи Верочки Прохладнойсреди курортных лунных видов.великосветских «золотых серий»(учащиеся моложе 16 лет не допускаются!)А ныне:судак с малинойдостигаютдовоенной нормына поцелуяхв диафрагму.

Жарночь в Москве*

привинченной к подушке головой  лежу в духовке…  хрипяч…

Бессонница креозотом  выедает каждый глаз

  …Из Нарпита    конница    на демонстрацию скачет  ночью    в три часа.  Огибая чистый пруд  студенты орут  профессорскую резолюцию:  — «Если через год  из тебя выйдет грош, —  это что-нибудь да значит»!  Дым… шум… г — гум…

Беспризорною ночью  моссельпромцы не спят на часахкормят девиц и собак.В голове кирпичи устроили скачку:

    бьют ведром.  Одно спасенье:    начинаю распыляться    и лечу      в ремонт      в канализацию

Бред…  Бессонница  доедает последний глаз

Не усну… ежик в мозгуУтреет… четыре часа.Через крыши  лисицей кусачею солнце…Коварствие! Подлог!Матрац — кипяток, развар асфальта…— Эй, пора итти на службу!..

Письмо ликарки[71] Э. Инк Игорю Терентьеву о драматурге и сценаристе NN…*

Я думала: что это — бог,А оказалось — сонная рожа!Ах, милый череп, Игорек,Я помертвела как рогожа.

Как смеет называть меня ежом,И ежик гладить мои паучьей ручкой.И мордочку подслепую крестит кротом,И на бульваре угощать «сипучкой»?!

За что же так меня судьба халтураОбидела, как девочку, сломав коньки?!Ах, видно я была немножко втюримшисьЗато теперя об ладонь ломаю ноготки.

Ах, мама, родная! Еще я не знала такой болиКак будто бы опятьСвязали руки и винтят…Что ж, «на панели мне лазрецься цто ли»?!

А впрочем, все туман и все тече-е-етИ жизнь сгущается под прессом…Узнай же, милый Игорек,Мы зародили тут аншлаговую пьесу.

Баллада о фашисте*

Лето…Июль…Пришпиленный воздухДухота… Бом-м-м!В полночьпротяжныйколо-кол гу-у-лл…ад листвою застылой,где загородный дом-м…Ле-у-у-уна  свет  ле-о-от  тревожный,  поворачивает очи  в кружевах…  как скрипка  вскрикивает  ночная  птичка. (свист: пи-чунь)

А за решеткойособнячьейбессонным совиноглазьемжирныйраспухшийсидит деньжачпузач,по пальцам четкамимил-ли-он-нныкап-кап…

Свет ле-у-у-нныииспаринойскользитсквозь стекла…ти-и-хоНо между стенобманных —как теньнеслышноползетМаксимкоюбомбистиз дальней каторги,вздыхая местьюза невесту,что на пять летпо догоруотдаласяденьжачу,чтобы спасти от голодасемью и домочадцев…

А в башне надкрышнойневеста бомбокидалеуннокосаявсю ночь стонала:— Ду-у-ух мертвых,не прикасайся,грудь моя чиста,как тельце двухмесячногоголубенка…В ночи я триждырасчесываю косы,в ушах звенитнапев печальный:  — Господи, боже, спаси,  спаси всех невинных  и домочадцев  от голода  и деньжача!.. —

Близ прорвыкабинетной дверибомбистбыл  бородою   стра-а-шен, —быки бровей,зубов оскалвздыбленно дик,банкир же простовынул чекпарною ручкойи сказал:— С-с-садитесь!Будьте, как в бане,отбросьте воротник,сомбреро на крючек,бомбу на полочку,прошу —  глоток шипучки,бокалы вспеним…А затем —благословитенаправо и налевоосанна ввышнихя   покупаю    вас     сейчас —трам-та-ра-рамдзе! —Бомбист растерян:  — Что это? Шарж?Жар — угар — бред?Все светлячки в глазах…Он будто пятится,и ляписомв мозгуприжегчек…И вотсошлись:пять тысяч двестиколонна стерлингов— принципиально!(за фанатизм — отдельно)и на невестуголодный договореще длинней…Теперь банкиртишком смеется:  — Эй, бомбей,  трубочку бомбой  мне набей,  и фитильком  зажги скорей,  заслужишь орден  трех королев —трам-та-ра-рам —    джэ!.. —А фаршированный бомбистеще грознее,как черный пес,что душу выжег,душу выпотр~р~р~рошнл,сто-ро-житбанкира честьи па-а-койесть пшенный супчик;на груди,как две отмычки,гробовеет свастика —главный мастер!..

По ночамвыходит в саванеи со свечей,ужасаетвсех кругомУпокой…упа-а-а-койдушу  невесты    его…

Ирониада (1930)*