Сборник - Причудница: Русская стихотворная сказка Страница 22

Евгений Боратынский

Переселение душ

Зевес, любя семью людскую,Попарно души сотворилИ наперед одну мужскуюС одною женской согласил.Хвала всевышней благостыне!Но в ней нам мало пользы ныне:Глядите! ныне род людскойРазмножась, облил шар земной:Куда пойду? мечтаешь с горем,На хладный север, знойный юг?За Белым, иль за Черным моремБлуждаешь ты, желанный друг?Не всё. Задача есть другая.Шатаясь по свету, поройСтолкнешься с родственной душойИ рад; но вот беда какая:Душа родная – нос чужой!..И посторонний подбородок!..Враждуют чувства меж собой:Признаться, способ мировойНаходкой был бы из находок!Но он потерян между нас,О нем живет один рассказ.

В земле, о коей справедливоНам чудеса вещает старь,В Египте жил-был славный царь,Имел он дочь – творенья диво,Красот подсолнечных алмаз,Любовь души, веселье глаз:Челом белее лилий Нила;

Коралла пышного морейУстами свежими алей;Яснее дневного светилаУлыбкой ясною своей.В пределах самых отдаленныхНосилася ее хвалаИ женихами привелаК ней полк царей иноплеменных.И Мемфис град заликовал!В нем пир за пиром восставал:Светла, прелестна, восседаяВ кругу любовников своих,Моя царевна молодаяСовсем с ума сводила их.И всё бы ладно шло; но что же?Всегда веселая, онаВдруг стала пасмурна, грустна,Так что на дело не похоже.К своим высоким женихамВниманье вовсе прекратилаИ кроме колких эпиграммИм ничего не говорила.

Какая же была вина,Что изменилась так она?Любовь. Случайною судьбоюДержавный пир ее отца

Украсить лирною игроюПризвали юного певца:Не восхвалял он Озирида,Не славил Аписа быка,Любовь он пел, о Зораида!И песнь его была сладка,Как вод согласное журчанье,Как нежных горлиц воркованье,Как томный ропот ветерка,Когда, в полудень воспаленныйЛобзает он исподтишкаЦветок, роскошно усыпленный.

Свершился вышний приговор,Свершился! никакою силойНеотразимый, с этих порПред ней носился образ милой;С тех пор в душе ее звучал,Звучал всечасно голос нежной,Ее питал, упоевалТоскою сладкой и мятежной!«Как глупы эти дикари,Разноплеменные цари!И как прелестен он!» вздыхая,Мечтала дева молодая.

Но между тем летели дни;Решенья гости ожидали,Решенья не было. ОниУже сердиться начинали.Сам царь досадою вскипел;Он не охотник был до шутокИ жениха, чрез трое суток,Избрать царевне повелел.

Была как громом речью гневнойМладая дочь поражена.На что ж, в судьбе своей плачевнойРешилась бедная она!Рыдала долго Зораида,Взрывала сердце ей обида,Взрывала сердце ей печаль;Вдруг мысль в уме ее родилась:Лицем царевна проясниласьИ шепчет: «ах, едва ль, едва ль…Но что мы знаем? статься может,Он в самом деле мне поможет».

Вам рассказать я позабыл,Что в эту пору, мой читатель,Столетний маг в Мемфисе был,Изиды вещий толкователь.

Он, если не лгала молва,Проник все тайны естества.На то и жил почтенный дядя;Отвергнув мира суету,Не пил, не ел, не спал он, глядяВ глаза священному коту.И в нем-то было упованье;К нему-то, милые друзья,Решилася на совещаньеИдти красавица моя.

Едва редеет мгла ночная,И, пробуждаться начиная,Едва румянится восток;Еще великой Мемфис дремлетИ утро нехотя приемлет,А уж покинув свой чертог,В простой и чуждой ей одежде,Но страха тайного полна,Доверясь ветреной надежде,Выходит за город она.Перед очами ЗораидыПустыня та, где пирамидыЗа пирамидами встаютИ (величавые гробницы)Гигантским кладбищем ведутК стопам огромной их царицы.Себе чудак устроил тутФилософический приют.Блуждает дева молодаяСреди столицы гробовой:И вот приметен кров жилой,Над коим пальма вековаяСтоит, роскошно помаваяШироколиственной главой.Царевна видит пред собойОбитель старца. Для чего жеОстановилася она,Внезапно взором смущенаИ чутким ухом настороже?

Что дланью трепетной своейОбъемлет сердце? что так пышетЕе лице? и грудь у ней,Что так неровно, сильно дышит?Приносит песнь издалекаЕй дуновенье ветерка.

Песня

Зачем от раннего рассветаДо поздней ночи я поюБезумной птицей, о Ниэта!Красу жестокую твою?

Чужда, чужда ты сожаленья:Звезда взойдет, звезда зайдет;Сурова ты, а мне забвеньяБессильный лотос не дает.

Люблю, любя в могилу сниду;Несокрушима цепь моя:Я видел диво-ЗораидуИ не забыл Ниэты я.

Чей это голос? Вседержитель!Она ль его не узнает!Певец, души ее пленитель,Другую пламенно поет!И вот что боги ей судили!Уж ей колена изменили,Уж меркнет свет в ее очах,Без чувств упала бы во прах;Но нашей деве в то мгновеньеПредстало чудное виденье.Глядит: в одежде шутовскойБредет к ней старец гробовой.Паяс торжественный и дикий,Белобородый, желтоликий,В какой-то острой шапке он,Пестреет множеством каракул

На нем широкий балахон:То был почтенный наш оракул.К царевне трепетной моейПодходит он; на темя ейПриветно руку налагает,Глядит с улыбкою в лицо,И ободрительно вещает:«Прими чудесное кольцо:Ты им, о дева! уничтожишьХитросплетенный узел твой;Кому на перст его возложишь,С тем поменяешься звездой.Иди, и мудрость ОзиридаНаставит свыше мысль твою.Я даром сим, о Зораида,Тебе за веру воздаю».

Возвращена в свои чертоги,Душою, полная тревоги,Царевна думает: «Во снеВсе это чудилося мне?Но нет, не сновиденье это!Кольцо на палец мой надетоПочтенным старцем: вот оно.Какую ж пользу в нем найду я?Он говорил, его даруя,Так бестолково, так темно».Опять царевна унывает,Недоумения полна;Но вот невольниц призываетИ отыскать повелеваетСвою соперницу она.

По повелению другому,Как будто к празднику большомуЕе чертоги убраны;Везде легли ковры богатыИ дорогие ароматыВо всех кадилах возжены,Все водометы пущены;

Блистают редкими цветамиРяды узорчатых кошниц,И полон воздух голосамиДальноземельных, чудных птиц;Всё негой сладостною дышит,Всё дивной роскошию пышет.На троне, радостным венцом,Порфирой светлою блистая,Сидит царевна молодая,Окружена своим двором.Вотще прилежно наблюдаетЕе глаза смущенный двор,И угадать по ним желает,Что знаменует сей позор:Она в безмолвии глубоком,Как сном объятая, сидитИ неподвижным, мутным окомНа двери дальние глядит.Придворные безмолвны тоже.Дверь отворилась: «Вот она!»Лицем бледнее полотна,Царевна вскрикнула. Кого-жеУзрела, скорбная душой,В толпе невольниц пред собой?Кого? – пастушку молодую,Собой довольно недурную,Но очень смуглую лицом,Глазами бойкую и злую,С нахмуренным, упрямым лбом.Царевна смотрит и мечтает:«Она и мне предпочтена!»Но вот придворных высылаетИ остается с ней одна.

Царевна первого приветаИскала долго, наконец,Печально молвила: «Ниэта!Ты видишь: пышен мой дворец,В жемчуг и злато я одета,На мне порфира и венец;

Я красотою диво света,Очарование сердец!Я всею славою земноюНаделена моей звездою:Чего желать могла бы я?И что ж, Ниэта, в скорби чудной,Милее мне твой жребий скудной,Милее мне звезда твоя.Ниэта, хочешь ли, с тобоюЯ поменяюся звездою?»Мудрен царевнин был привет,Но не застенчива природно:«Как вашей милости угодно»,Ниэта молвила в ответ.Тогда на палец ей наделаЦаревна дивное кольцо.

Закрыть смущенное лицоРуками, бедная, хотела;Но что же? в миг волшебный сейМоя царевна оживиласьДушой Ниэтиной; а в нейДуша царевны очутилась.И быстрым чудом бытиеПеременив, лице своеЗакрыла дурочка степная,Царевна же, наоборотСпустила руки на живот,Рот удивленный разевая.Где Зораида, где она?Осталась тень ее одна.Когда ж лице свое явилаНиэта, руки опустя,(О как обеих их шутяОдна минута изменила!),Блистало дивной красотойЛице пастушки молодой:Во взорах чувство выражалось,Горела нежная мечта,Для слова милого, казалось,Сейчас откроются уста,Ниэта та же, да не та.Так из-за туч луна выходит,Вдруг озаряя небеса:Так зелень свежую наводитНа рощи пыльные роса.

С главой поникшею Ниэта,С невольным пламенем лица,Тихонько вышла из дворцаИ о судьбе ее до светаНе доходил уж слух потом.Так что ж? о счастии прямомПроведать людям неудобно;Мы знаем, свойственно емуЛюбить хранительную тьму,И драгоценное подобноВ том драгоценному всему.Где искрометные рубины,Где перлы светлые нашли?В глубоких пропастях земли,На темном дне морской пучины.

А что с царевною моей?Она с плотнейшим из князейВеликолепно обвенчалась.Он с нею ладно жил, хотяВ иное время, не шутя,Его супруга завиралась,И даже под сердитый час,Она, возвыся бойкой глас,Совсем ругательски ругалась:Он не роптал на то ничуть,Любил житье-бытье простое,И сам, где надо, завернутьНе забывал словцо лихое.По-своему до поздних днейДушою в душу жил он с ней.

Что я прибавлю, друг мой нежной?Жизнь непогодою мятежной,Ты знаешь, встретила меня;За бедством бедство подымалось;Век над главой моей, казалось,Не взыдет радостного дня.Порой смирял я песнопеньемПорыв болезненных страстей;Но мне тяжелым вдохновеньемБыла печаль души моей.Явилась ты, мой друг бесценный,И прояснилась жизнь моя:Веселой музой вдохновенный,Веселый вздор болтаю я.Прими мой труд непринужденный!Счастливым светом озаренныйДуши, свободной от забот,Он твой достаток справедливой:Он первый плод мечты игривой,Он новой жизни первый плод.

Михаил Лермонтов