Луций Сенека - Нравственные письма Страница 25

Всё описал, что было (может быть)…

Но, если б даже знал я о подобном,

То, постарался б… поскорей забыть.

"Начитанным" считаться - стоит силы

И времени, дороже серебра.

Попроще звать себя я попросил бы…

Скажите мне: "Ты - человек добра."

К чему мне Аристарховы пометки,

К стихам, что написал мудрец Гомер?

В них вижу только глупости объедки,

Для критиков грядущего пример.

Грамматик Апион прочел Гомера

(Тщеславен и большой антисемит)

В начале Иллиады встретил меру

Всей книги… Пусть Гомер его простит.

Измерь свой век! И вычти нездоровье,

Твой сон, дела… Все вычерпал до дна?

Осталось время с доблестью коровьей

Жевать чужую жвачку дотемна?!

Философы настолько опустились,

Что стали свойством слога дорожить.

И говорить так тщательно учились,

Что разучились, "как на свете жить".

Как много зла и лжи дает нам тонкость

Чрезмерная. Вот молвил Протагор:

Любая вещь (обманывай ребенка)

Сама в себе содержит сущный спор.

А Нафсифан: Что видим пред собою,

Быть может - существует, может - нет.

И Парменид: Все образы, гурьбою

Едины, в них начало и конец.

Зенон Элейский - вещи уничтожил:

Есть бытие, вещей на свете нет.

Мегарцы, эритрейцы (путь проложен)

Как эхо повторяют это вслед.

Все это - чушь, похуже, чем искусства…

Там - пользы нет, а здесь - прямой ущерб:

Мне выколов глаза, лишают чувства

И отнимают истину вообще.

Премудрость эта с истиной не дружит,

От света отделяя, как покров.

О, Господи! Свет истины мне нужен,

Не тьма агностицизма.

Будь здоров.

- ------------------

Письмо LXXXIX (О разделах философии)

Луцилия приветствует Сенека!

Философов ученье по частям

Ты хочешь разложить, как в картотеку?

Великое делить привык я сам.

Нам целое - подобие вселенной,

За раз окинуть взлядом не дано.

И зрелищем подобным, несомненно,

Лишь Богу любоваться суждено.

Членить ее не буду слишком дробно,

Ведь мелочи не проще ухватить,

Чем целое. Поделим, чтоб удобно

Важнейшие разделы ощутить.

Чем мудрость с философией различна?

Последняя есть "к мудрости любовь".

Указывает способ жить прилично,

И видеть дальше жадных рук, зубов.

"Людского и Божественного знанье"

Вот мудрости кратчайший образец.

Философы наук своих призванье

За годы перепутали вконец.

Но разница меж ними несомненна,

Как золото и жадность - не одно:

Хоть жадность тяготеет непременно,

Но, золото не каждому дано…

Философ видит целью добродетель:

Их просто невозможно разлучить.

Скажу, и всякий стоик мне свидетель,

Что в ней одной - всей мудрости ключи.

"Стрелок и цель?" - сравнение плохое:

Путь в добродетель - только в ней самой.

Тому, кто ею не обеспокоен,

Она не открывает закромов.

Великие делили на три части:

Об этике, природе и уме.

Хоть многие здесь путались отчасти,

Придумывая всяк свое взамен.

Перипатетик ввел еще "гражданство",

А кто-то "образ жизни" добавлял,

Сам Эпикур, "канон" привел, как дар свой,

Лишь этику с природой оставлял.

Хиосский Аристон одно оставил,

И этику значительно "раздел"

Убрав "про поведенье" своды правил,

А, это в ней - существенный раздел.

Поскольку философия трехчастна,

О "нравственном" поговорим сперва,

И этику разделим на три части,

Что стоит по отдельности назвать:

Часть первая зовется "наблюденьем",

Что назначает цену всех вещей.

Вторая изучает "побужденья",

А третья обнажает "действий" щель.

И, если одного их трех не будет,

Все рушится. Что пользы цену знать,

Когда в штормах страстей тебя закрутит?

Ты будешь безрассудно поступать.

Что пользы - подавляя побужденья,

Идти вперед… неведомо куда?

Что толку - правым быть лишь в рассужденьях,

А поступать неправедно всегда?

Противоречий в жизни нет тогда лишь,

Когда ты поступаешь по уму,

А разум, жизнь осмыслив, страсти давит

Не все подряд, а, зная - почему…

Та часть, что занимается природой,

Поделится: с телами и без тел.

С ученьем о телах - толпа народу…

Здесь я бы углубляться не хотел.

Часть третья изучает речь и разум.

Риторика - ученье о словах:

Порядок, смысл…чтоб сказанное сразу

Усваивалось верно в головах.

Слова сравнит с предметом диалектик

И суть вещей пытается понять.

Пожалуй - всё, прости,прерваться легче,

Чем все разнообразье объяснять…

Я не хочу отбить тебе охоту

Читать и сущность писем понимать.

Теперь пора приняться за работу,

Взглянув на нравы, молвить: Вашу мать…

Распущенность, безбожие, упрямство,

Безделие, бесчестия пути,

Обжорство, глупость, зависть, алчность, пьянство

Когда вы соберетесь укротить?!

"Ах, сколько об одном и том же можно?!"

Пока не перестанете грешить!

Лекарство, без лечения - ничтожно,

Тем более, для алчности души.

Даст Бог, когда-нибудь… нельстивый голос

Войдет, как спазм, в безбожные сердца:

Живете вы по правде, хоть на волос?!

Так, слушайте - все вместе… до конца!

Доколе расширять предел владений?!

Все частное - и берег и река.

Державы покупаются за деньги,

Но не купить рассвет и облака…

У всех озер - роскошные постройки,

Затмят Адмиралтейскую иглу…

Превыше гор поднялись новостройки…

А спите в них - всегда в одном углу.

В угоду ненасытному обжорству

Поставлены тенета и силки,

Сама утроба не вмещает жор свой,

Один пурген на пользу, что ни кинь.

Пиши, кричи, пусть все на свете слышат!

Ударь в набат, рокочущий как гром!

И сам читай и слушай то, что пишешь.

Не "больше" знай, а - лучше!

Будь здоров.

- ------------------

Письмо ХС (О философии и ремеслах)

Луцилия приветствует Сенека!

От Бога - философия и жизнь.

Одевший философии доспехи

Понять стремится: Как он должен жить?

Как ночи мрак пронзает солнце утром,

Так мир от философии ясней.

Пусть от рожденья не дана нам мудрость,

От Бога - всем дана способность к ней.

Представь, что все бы мудрыми родились

К чему стремиться в суматохе дней?

Не ценна обязательная милость,

Трудом приобретенная ценней.

В ней труд один: отыскивая сущность

Во всех людских, Божественных делах,

Идти к добру сквозь тернии, и пуще:

Не устрашиться вида грозных плах.

И учит: Бога чтить - в нем все начала.

Нас учит: человечное любить.

Содружество людей бы не кончалось,

Но алчность "помогла" о нем забыть.

Ты вспомни: были первые из смертных,

Живя во всем с природою в ладу,

И Лучшие там правили посмертно,

Прогнав от соплеменников беду.

Ведь подчиненье лучшему, мой милый

В природе и животных, и людей.

Ведущий стадом бык - не самый хилый…

И людям нужен Царь, а не злодей.

Там выбирали по душевным свойствам

И в счастьи проживали племена:

Ведь, для царя, о ближних беспокойство

работой было в эти времена.

Лишь мудрый мог по праву сесть на троне

В тот век, который звали золотым…

И дело было вовсе не в короне,

А - в голове, без алчной пустоты.

Там слабых от сильнейших защищали,

Учили: что полезно, а что нет.

Не тиранию люди ощущали,

А - добродетели волшебный свет.

Потом порок проснулся в человеке,

И мудрые придумали закон.

Семь мудрецов прославились в том веке,

Афины основал мудрец Солон.

Залевк из Локры, и Ликург из Спарты,

Катанский (что в Сицилии) Харонд…

Сумели, без дебатов разных партий,

Установить и право, и закон.

Пусть говорят: "Философ, на потребу,

Науки и ремесла изобрел…"

Ты от меня согласия не требуй:

"Ворона гложет кость, но, не орел."

"Философ научил жилища строить?"

Знак алчности в жилищах для меня.

Так, алчность сокрушила крепость Трои

(Через Елену, а потом… коня).

Тогда на свет явился архитектор,

Чтоб роскошь гордый строила полог

По вычурным немыслимым проектам,

Включая золоченый потолок.

А раньше от дождя спасали ветки,

Уложенные правильно на скат.

И не боялись, что их сдует ветром…

Теперь под белым мрамором дрожат.

Не мудрецы изделья из железа

Изобрели и начали ковать:

Что хитрости, наверное, полезно,

То мудростью не стоит называть.

"Что раньше появилось: Молот? Клещи?"

Вопрос, не интересный для меня…

Для мудрого не требуются вещи.

Зачем ему себя обременять?

Кого сочтешь мудрее ты сегодня?

Придумавших диковинный фонтан,

И над столом изменчивые своды?

(Здесь фокус - поворотная плита).

Иль тех, кто показать другим способен,

Что не нужны ни повар, ни солдат?