Владимир Маяковский - Том 5. Стихотворения 1923 Страница 26

[1923]

Прошения на имя бога — в засуху не подмога*

Эй, крестьяне!            Эта песня для вас!Навостри на песню ухо!В одном селе,            на Волге как раз,была         засу́ха.

Сушь одолела —         не справиться с ней,а солнце    сушит         сильней и сильней.Посохли немногои решили:    «Попросим бога!»Деревня    крестным ходом заходила,попы         отмахали все кадила.

А солнце шпарит.         Под ногамиуже не земля —              а прямо камень.Сидели-сидели, дождика ждя,и решили    помолиться         о ниспослании дождя.А солнце    так распалилось в высях,что каждый росток         на корню высох.А другое селопо-другому       с засухами         борьбу вело,другими мерами:агрономами обзавелось             да землемерами.

Землемер    объяснил народу,откуда           и как       отвести воду.Вел      землемер          с крестьянами речь,как      загородкой             снега беречь.

Агроном учил:         «Засеивайтесь злаком,который    на дождь         не особенно лаком.Засушливым годомзасеивайтесь корнеплодом —и вырастут       такие брюквы,что не подымете и парой рук вы».Эй, солнце —         ну-ка! —попробуй,    совладай с наукой!Такое солнце,            что дышишь еле,а поля — зазеленели.Отсюда ясно:           молебенв засуху    мало целебен.Чем в засуху         ждать дождя                по году,сам      учись    устраивать погоду.

[1923]

Про Феклу, Акулину, корову и бога*

Нежная вещь — корова.Корову    не оставишь без пищи и крова.Что человек —жить норовит меж ласк               и нег.Заботилась о корове Фекла,ходит вокруг да около.Но корова —          чахнет раз от разу.То ли         дрянь какая поедена и попита,то ли         от других переняла заразу,то ли промочила в снегу копыта, —только тает корова,         свеча словно.От хворобы        никакая тварь не застрахована.Не касается корова         ни жратвы,               ни пойла —чихает на всё стойло.

Известно бабе —         в таком горекоровий заступник —             святой Егорий.Лезет баба на печку,трет образа, увешанные паутинами,поставила Егорию в аршин свечку —и пошла…    только задом трясет по-утиному!Отбивает поклоны.         Хлоп да хлоп!

Шишек десять набила на лоб.Умудрилась даже расквасить нос.Всю руку открестила —               будто в сенокос.За сутками суткимолилась баба,         не отдохнув ни минутки.На четвертый день(не помогли корове боги!)отощала баба —         совсем тень.А корова    околела, задрав ноги.А за Фекловой хатой         — пройдя малость —жила Акулина         и жизнью наслаждалась.Акулина дело понимала лихо.Аж ее прозвали               — «Тетя-большевиха».Молиться —          не дело Акулинье:у Акулины       другая линия.Чуть у Акулины времени лишки,садится Акулина за красные книжки.

А в книгах    речьпро то,    как корову надо беречь.Заболеет —        времени не трать даром —беги скорей за ветеринаром.Глядишь —        на третий         аль на пятый денькорова,    улыбаясь,         выходит за плетень,

да еще такая молочная —хоть ставь под вымя трубы водосточные.Крестьяне,    поймите мой стих простенькийда от него    к сердцу         проведите мостики.Поймите! —         во всякой болезнидоктора̀    любого Егория полезней.Болезням коровьим —             не помощь бог.Лучше    в зубы возьми ног паруда бросайся        со всех ног —к ветеринару.

[1923]

Ни знахарство, ни благодать бога в болезни не подмога*

Нашла на деревню         оспа-зараза.Вопит деревня.              Потеряла разум.Смерть деревню косит и косит.Сёла         хотят разобраться в вопросе.Ванька    дурак             сказал сразу:«Дело ясное —             оно не без сглазу.Ты     вокруг коровы пегойвозьми    и на ножке одной           побегайда громко кричи больного имя.Заразу —    как рукой снимет».Прыгают —        орут,         аж волдыри в горле.А люди    мёрли,         мёрли         и мёрли.

Тогда         говорит Данила Балда:«Средство есть —         наговорная вода.Положи́те, —         говорит, —           в воду уголёчеки сплевывайте             сквозь губы́ уголочек».Пока заговаривали воду,перемёрло    еще            с десяток народу.Собрались    снова         всей деревней.Выжил из ума Никифор древний,говорит:    «Хорошее средство есть —ходите по улице         и колотите в жесть.Пусть бабы разденутся да голосили чтобы —в момент    не будет и следа от хворобы».Забегали.    Резвей, чем в прошлые разы́,бьют в кастрюли,         гремят в тазы —выгоняют, значит, оспяного духа.

Да оспа оказалась         бабой без слуха.Пока гремели —         человек до́ стапровезли из села в направлении погоста.

Тогда         бабы    вспомнили о боженьке,повалились господу-богу в ноженьки.Молятся,    крестятся         да кадилом кадят.А оспа           душит людей,         как котят.

Только поп       за свои молебнычуть не весь пережрал урожай хлебный.Был бы всей деревне капут,да случай счастливый представился тут:Балды Данилы умный отпрыск —красноармеец Иванов         вернулся в отпуск.Служил Иванов в полку,           в лазарете,все переглядел болезни эти.Знахарей разогнал саженей за̀ сто,получил по шеям и поп кудластый.

Как гаркнет        по-военному               во весь рот:«Смирно!Протянитеруки вперед!»В руке Иванова ножичек блеснул,поцарапал руку         да из пузыречка плеснул.

«Готово, — говорит. —             Оспа приви́лась.Верьте в медицину, а не в божью милость».Загудело веселье над каждым из дворов.Каждый весел.             Каждый здоров.

Вывод тот,       что во время болезнейдоктора̀    и попов,         и суеверий,           и вер полезней.Да еще,    чем хлестать самогон без про́сыпу,наймите фельдшера         и привейте оспу.

[1923]