Александр Кердан - Избранное Страница 27

«Как птица, пролетела мысль…»

Как птица, пролетела мысльНа сквозняке души…Ты не лови ее – молись,Затерянный в тиши.

А мысль – она вернется вновь, —Не разлучишься с ней…Откроет форточку любовь,Женою став твоей.

И, замыкая вечный кругВ молитве и в судьбе,На вырост крылья вместо рукВручит она тебе.

«Весна. Нехватка витамина…»

Весна. Нехватка витамина.Бессилье чувств…То стынь, то грязь…Но в небе – цвет ультрамаринаИ солнца заблестевший глаз.

Так, значит, кончились метели!Так, значит, скоро быть теплу!Грачи сегодня прилетелиИ облепили всю ветлу.

А та, вся соком налитая,Вновь материнство ощутя,В своих ветвях качает стаю,Как мать шумливое дитя.

Спустя годы

Все наладилось, как будто…Повзрослели сыновья,И свое былое утроВ них узнать пытаюсь я.

Непохожи ли, похожи —Бесполезен этот спор.Я отцу родному тожеВыносил свой приговор.

Что ж, пускай и мне выносят:Что им дал, чего не дал…Денег, в общем-то, не просят,Да и я не предлагал.

Если собственным расчетомИ по-своему живут,Запоздалую заботуПредложи, так – не поймут.

До поры, покуда сами…До поры, пока у них…Я в отца бросал свой камень,А попал в детей своих.

«В церковь вошел первый раз на веку…»

В церковь вошел первый раз на веку…Николая Угодника попросил:– Помоги!А в ответ:– Помогу,Как работник работнику.

Я ведь тоже ценю не слова, а дела:Только Слово, что было вначале, еси…

Долу клонится день, золотя купола.– Помоги, Николай! Защити и спаси!

Все грехи отмолю – это как на духу! —Хоть и вечер уже заступил на порог…Я, как к брату, к тебе, как мужик к мужику.Я к другому прийти бы, наверно, не смог…

– Помогу, только всуе меня не тревожь!А ступай-ка, родимый, да дом свой построй,Да землицу засей, чтобы выросла рожь,Да детей подними,да за истину стой!

Покаянно стою. Догорает свеча.И внимает Угодник смиренной мольбе.Прав Никола, советуя больше молчать,Ведь заглавное Слово мы носим в себе.

«Пред белым листом опускаю глаза…»

Пред белым листом опускаю глаза,Чтоб черным его не марать…Так часто молчал там, где нужно сказать,Кричал, где не стоит орать.

Теперь обжигает мне взгляд белизна,Как солнце в январском снегу…Глаза опущу, ицарит тишинаВ словах, что сказать не могу.

Без льда холодит и горит без огня —Начало всему и венец.Как будто Господь, поглядев на меня,Меня пожалел, наконец.

Как будто Он мне отворяет врата,За ними я скроюсь вот-вот…И лишь —белизна,тишина,пустота —Начало всему и исход.

«Когда судьба к закату клонится…»

Спит земля в сиянье голубом…

Когда судьба к закату клонится,Суля мне скоро в землю лечь,Уже не женскую бессонницу —Сон милой хочется беречь.

Смотреть, как ровно дышит милая,Как безмятежна в сладком сне…И ни за что тогда с могилоюНе хочется встречаться мне.

Вот так бы между былью-небыльюЗастыл и все глядел, гляделНа сон ее, как будто в небо я,Куда еще не улетел.

Русское небо

Высокое, безмерное бывает,А то, напротив, гнет тебя к земле…В нем горький дым Отечества витает,В нем наше солнце прячется во мгле,Чтоб засиять однажды добрым светомДля сыновей своих и дочерей…Зовется небо русским,но при этомЕму – равно: каких мы все кровей.Оно одно!Наперекор всем бедамВ душе моей да не иссякнет Русь,Пока дышу я этим вечным небом,Пока по-русски я ему молюсь.

Новые стихи

Во Владимире

Летят облака, будто конникиНад Клязьмой – светлы и легки…Маячат вдали колоколенки —Для русской души маяки.

Стою у тебя на околице,Святая и древняя Русь.Вот-вот за небесною конницейВдогонку и я соберусь.

Туда, где по рангу построены,Ряды подравняли своиМонахи, поэты и воины —Поборники отчей земли.

Прощаясь с Отчизною милою,Стою, озираясь окрест,И тайной наполненный силою,Целую серебряный крест.

Чтоб так же в рассветном свеченииМерцали церквей купола,Чтоб Клязьма струила течениеИ русской рекою была.

Чтоб слово родное, исконноеЗвучало века и века,И чтоб над землею, как конники,Крылато неслись облака.

Молюсь, уповаю смиренно я,Чтоб вовремя час мой настал,И князь мой святой без сомненияВ дружину меня поверстал.

Чтоб мог я, как равный меж равными,Пополнив небесную рать,Лететь над землей этой славною,Незримо ее охранять.

Две реки

Когда бы шел с востока русский меч,Являясь порождением ислама,Могли бы Волгу Камою наречь,Поскольку полноводней, шире Кама.

Но русский меч был породнен с крестомИ шел встречь солнцу, аж до океана…И Волгу – Волгой мы с тех пор зовем,И первой стать уже не может Кама.

Но в том и сила русского меча,Что как бы вера с верой ни сплеталась,Да, только Кама, камушки меча,Все пережить смогла, собой осталась.

Не поддаваясь пришлому уму,Амбициям своим не потакая,Она впадает в Волгу, потомуЧто сильная и добрая такая.

И ей не страшно – всю себя отдатьДругой реке, навеки слившись с нею…Она душе доверчивой подстать,Что, лишь смирившись, выстоять сумеет.

«От Рублёва до Рубцова…»

Николаю Рачкову

От Рублёва до РубцоваПролегла святая Русь.В основанье – Божье слово,В самой сердцевине – грусть.

От Рублёва до Рубцова…Может, в том и весь секрет,Что вначале было слово,А потом уже – портрет.

«Лодкой без весел родная деревня…»

Владимиру Крупину

Лодкой без весел родная деревняВ дымке тумана плывет в никуда.Стаей вороньей чернеют деревья —Чуть в стороне от гнилого пруда.

Целою улицей брошены избы,Окна крест-накрест забиты у них…Ветер разносит окрест укоризны —Долгие скрипы калиток больных.

В бывшей церквушке ютится харчевня,Чтобы случайных гостей принимать.Ближе и ближе к погосту деревня —Всеми детьми позабытая мать.

28 марта