Александр Кердан - Избранное Страница 28

28 марта

Все реже с мамой видимся, хотяСвиданья эти сердцу все дороже…Я к ней лечу навстречу, как дитя,И тут же – прочь, как суетный прохожий.

Боюсь, а вдруг не будет больше встреч,Где радость с горечью наполовину,Где нам молчанье заменяет речьИ связывает нас, как пуповина.

Прощеное воскресение

В душе – небесное свечение,До звезд все меньше расстояние.Все, что казалось приключением,Теперь предстало покаянием.

Ах, жизнь! Почти по Достоевскому…А я – уже постарше Пушкина —Сижу, хлебаю пиво «Невское»,Что в долг судьбою мне отпущено.

Ведь зарекался: есть мороженое,Жить незаметней, безобиднее…Но все растет моя задолженность,И все мой возраст очевиднее.

Подорожник

Век глядеть – не наглядеться,Век дышать – не надышаться,Возвратиться снова в детство,Прахом стать, с землей смешаться.Чтоб, ростком пробившись к свету,Возродившись к жизни новой,Стать свободным, словно ветер,К путешествиям готовый…

«С улыбкою заглядывали в Вечность…»

Л. Д. Чемисовой

С улыбкою заглядывали в Вечность,Как в отраженье звездное в воде…Лишь молодости кажется беспечно,Что ждет ее признание везде.

Теперь судить готовы по-другому,Когда судьбы кончается разбег,И времени бездонный, черный омут,Нас поглотить готовится навек.

И, все ж, меж двух отчаянных сужденийОдно прозренье нам с тобой дано,Что сохраняют волны отраженьеТех звезд, которых в небе нет давно.

Иносказание

Обещало мне счастье – быть вечно со мной,Чтобы доля казалась дорогой прямой…Но судьба изогнулась, как пращура лук,Тетивой натянулась эпоха,И стрелой ускользнуло вдруг счастье из рук —Я держал его, видимо, плохо.

Что же мне на беспечное счастье пенять —Ничего не успевшему в жизни понять,И судить о стреле, что летит в никуда,Обвиняя меня за промашку?..Ждал, что встретится радость, а вышла – беда,Босиком и душа нараспашку.

Мне, уставшему верить в спасительность встреч,Обещала от них навсегда уберечь,Насулила в грядущем печалей и мук —Во спасение тела и духа,Там, где лопнет струна, разогнется мой лук,И надеждою станет разлука.

Вертухай

Вертухай по вышке ходитИ на зэков вниз глядит.Он, конечно, на свободе,Только все равно сидит.

Всемогущ для тех, кто в зоне,Для начальства – сам, как тля,Автомат зажал в ладонях,Тех и этих костеря.

Но, как будто упрекая,Мол, и эту жизнь не хай,Сверху вниз на вертухаяСмотрит месяц-вертухай.

Им обоим до рассветаБыть бессменно на часах…На земле свободы нету,Нет ее и в небесах.

Секрет воспитания

О, педагогика, во все векаТы пестуешь талант, а не бездарность.Учитель! Воспитай ученика,Чтобы узнать, что есть неблагодарность…

«Жизнь однажды, честь по чести…»

Яне

Жизнь однажды, честь по чести,Сказку доведет до точки —Нам, ее слагавшим вместе,Умирать поодиночке.

А не так, как в сказке старой:Безболезненно и сразу…Первым уходить – подарок,Хоть и протестует разум.

Полетит душа, как птица,И не будет знать утраты,И не сможет повиниться,В чем она не виновата…

На грани

Поэтам дети не нужныИ жены не нужны.Поэты жить одни должны,Спокойны и важны.

Чтоб никого не обижатьИ не плодить сирот,Когда душа, судьбу верша,Отправится в полет.

Чтоб звездных далей видеть сныУ вечности в плену,За тех, кто были не нужны,Не чувствуя вину.

…Тогда бездомность не страшна,Когда в тебе она,И неземная тишинаОтчетливо слышна…

Эрато

Поэзия, безжалостная, милая,Всегда – невеста, никогда – жена,Тебя, конечно, не удержишь силоюИ не заставишь, чтоб была верна.

О близости и помышлять кощунственно —Твоих духов вдыхаю аромат…Но, говорят, что ты жила у Пушкина,И был твоим приходам Тютчев рад…

Жуковский, Фет, Некрасов – в самом деле,Всех поименно называть нет сил!Один твердит, что был с тобой в постели,Другой, что на руках тебя носил…

Проходишь гордо мимо взгляда дерзкого —Чиста, строга – моя и не моя:Царевна-лебедь, ты казалась девкою,Пока с тобой не обручился я.

Дилемма

Бессмертье после смертиСулит моя тетрадь.Коль это так, ответьте,Зачем мне умирать?

Да, в том-то и трагедия,Ну, как ты не поймешь:Не получить бессмертия,Покуда не умрешь!

Наследник

Жираф большой…

Рассвет – одиозный жираф, наследник стихов Гумилева —Глядит из-за крон на меня, в глазах розоватых – тоска…Мельчает народ на Руси, и нет Гумилева второго(Хоть сын его, Лев, был вторым, да тоже он канул в века)…

Мельчает народ, а поэт – всегда отраженье народа,Точнее, он сам, как жираф, всегда из народа торчит…Кто выше, тем, солнце видней, и кажется ближе свобода,И пусть голова – в облаках, а тело пока еще спит…

Крути, ни крути головой – свободнее, вряд ли ты станешь,Коль телу до мыслей твоих и дела-то, в принципе, нет…И только, как сонный жираф, наследник прекрасных исканий,Все тянется, тянется ввысь такой неуклюжий рассвет.

«В окне больничном облака плывут, как льдины…»

В окне больничном облака плывут, как льдиныПо вскрывшейся реке, которой нет конца…Я список кораблей прочел до середины,Дивясь таланту вещего слепца.

А вот мои суда, все отдали швартовыИ у причала, тесно сгрудившись, стоят,По вскрывшейся реке они отплыть готовы,Да, только доктора, покуда, не велят.

Ах, эти доктора с их клятвой Гиппократа:Глазасты, как Гомер, приборы в их руках…Черным-черна, как трюм, была б моя палата,Когда бы не окно да небо в облаках.

И сам я, как моряк, отправленный на берег,И заточенья здесь не вынесла б душа,Когда бы не Гомер да вечный зов Америк,Где новый мой роман начнется не спеша.

И, может потому, прожить необходимоМне этот долгий день и новый день начать,Что список кораблей всего до серединыВ свой серединный год успел я прочитать.

«Я думал раньше, что стихи рождаются от Бога…»