Демьян Бедный - Том 3. Стихотворения 1921-1929 Страница 28

«Ахраровцы»*

Посвящается выставке АХРР

(Ассоциации художников революционной России)

Отложив на часик политику,Пускаюсь в «художественную критику».Знатоки найдут в ней много банальности,Но ведь я пишу не по своей специальности,А пишу потому – хоть писать не с руки, –Что молчат «знатоки».   Объявились такие архаровцы,– Виноват, «ахраровцы»! –Художники новые,Люди очень бедовые,Ударившиеся со всех четырех копытВ революционно-советский быт.Они этой зимоюБьют челом нам выставкой – шутка ль? – седьмою!   Оглядел я выставку эту.До чего хороша по сюжету!Насчет тени, фонаИ тона,И насчет светового канонаЯ судить не берусь:На канон я гляжу, как на молнию гусь.Не учен. Непонятно.В светотенях не смыслю, увы, ни аза.Знаю только: вот это смотреть мне приятно,А вот это мне режет глаза.Но на выставке этой,Ни одним «знатоком» не воспетой,Все глаза мне ласкало,Все мне в сердце запало.Разве этого мало?

Вот картина какого-то парня«Солеварня».Вот в бою «Партизаны»(Что за лица! Герои! Титаны!),Вот отважный вояка «Рабкор»,Вот «На кухне» прислуга ведет разговор(Тетка в девку вонзилась в упорС испытующе-едкою миною).Залюбуешься этой чудесной картиною!Вот стоит у корыта убогая «Прачка»,Вот – при старом режиме «Рабочая стачка»,Вот и «гвоздь» – «Заседание сельской ячейки»:На эстраде у стенок скамейки,На скамейках четыре Антипа,«Выступает» оратор обычного типа,Может быть, не совсем разбитной,Может быть, краснобай не ахтительный,Но – такой бесконечно родной,Но – такой умилительный!Вот кошмар бытовой – «Беспризорные дети»…Все картины прекрасны, не только что эти!

   Вспоминаю далекие дни.Были пышные выставки, где искони«Мастера» выставлялись одни,Мастера, опьяненные славою.Но все выставки прежние – были ониБуржуазно-салонной забавою.Все газеты вопили, да как, не по дню,По неделям, по месяцам – важное дело:«Гениально! Божественно! Дивное „ню“!»«Ню»! А попросту – голое женское тело.Что на выставках было? Портреты кокеток,На подушках на шелковых морды левреток,Виды храмов, дворцов и дворянских усадеб,Сцены жизни дворянской – обедов и свадеб,«Натюрморты» – десерт и букет хризантем,Иллюстрации пряные книг соблазнительных…Сколько тем! Сколько тонко-изысканных тем,Для дворянского сердца родных, упоительных!И каков был тогда – тошно вспомнить, каков –Подхалимски-восторженный визг «знатоков»!!

Нынче чуть не один Петр Семенович КоганБыл ахраровской выставкой нежно растроганИ сказал настоящее слово о ней.(Почему нет в газетах его манифеста?Разве нету в «Известиях» Вциковских места?)Эй, ахраровцы-други, гребите дружней!И учите других, и учитеся сами,Чтобы в будущем нас подарить чудесами,Чтоб писать еще красочней, ярче, сильней.Вы на верной и славной дороге.Ваша выставка тем и важна, и сильна,Что рабочим – Ивану, Демьяну, Сереге –Много бодрого, яркого скажет она.Я же вам, хоть не смыслю ни капли в тональности,   Я скажу: «Среди вас уже есть мастера.Ваша выставка – правда. А правда – сестраГениальности!»

Клятва Зайнет*

Вошла и сказала ему: «Саламат!»Мирза потянулся и хмыкнул в халат.Жена у Мирзы – хоть картину пиши.   – Якши!

Жена у Мирзы – его третья жена –Юна и, как тополь высокий, стройна.Средь женщин узбекских прекраснее нет   Зайнет.

Узбекам, двум братьям ее удалым,Большой за нее уплатил он калым,И третий замок он навесил на дверь   В ичкерь.

Под присмотром свирепой свекрови,Злобно хмурившей брови,Проходила Зайнет, прикрываясь чадрой,Мимо – страшно сказать! – «Комсомола»,Где, гудя, как пчелиный встревоженный рой,Жизнью новой бурлила советская школа,Где на все голоса и ладыНараспев повторяли, твердили складыИз украшенной ленинским обликом книжкиЧерноглазые бой-ребятишки:«Ну-дыр-бай бай-ляр-дан ер-ал-дыЕк-са-ляра бер-ды…»

Дома, сонный, обрюзглый, помятый,Ждал Зайнет ее муж и владыка, Мирза.И вздохнула Зайнет, опуская глаза:«Пр-ро-клятый!1»

«Велик Алла!Велик Алла!» –На минарете пел муллаСвятой напев молитвы краткой.Презрев домашний произвол,Зайнет вбежала в «Комсомол»,Скользнувши в дверь, как тень, украдкой«Зайнет! Откуда ты, скажи,Пришла домой без паранджи?Ты осквернила дом изменой!Где ты была, шакалья кровь?» –Шипела яростно свекровь,Кривя злой рот, покрытый пеной.

И отвечала ей Зайнет:«Была я там, где светит свет,Где учат ленинским законам,Где объясняют, как найтиК свободе верные путиУзбекским девушкам и женам!»

А через день тупой Мирза,Покорных жен своих гроза.Рычал от злости и от боли:Он потерял Зайнет-жену,Зайнет бежала в Фергану,Зайнет спаслася от неволи!

Год тяжкого труда – по дням и по ночам –Прошел, как светлый сон, для боевой беглянки.С какою верою живой ее речам   Внимали бедные дехканки!

На фронте – шла она в разведку и в секрет.И басмачи не раз бранились бранью злобной:«Поймаем – пуля в лоб! У красных больше нет   Другой разведчицы подобной!»

Рвалася к подвигам – и тем была жива,Всегда – на скакуне иль полковой двуколке.И легендарная уже росла молва   О черноглазой комсомолке.

Хмурый Мирза в ФерганеВ грязной сидит чайхане,   Полон замыслом темным.Дал, не скупясь, он монет,Кун за убийство Зайнет,   Двум убийцам наемным.

Был их ответ: «Потерпи,Мы уж разыщем в степи   След твоей комсомолки!»Ночью, напавши на след,Смяли узбеки Зайнет,   Словно дикие волки,

Рвали, оскалив клыки,Жилы из левой руки,   – Будешь вечно калека!В шею, дробя позвонок,Острый вонзили клинок   Два преступных узбека.

Прошло пять месяцев. Ферганская больница.Зайнет – в повязках вся, лицо – кровавый струп.   Нет, не кошмарный сон ей снится,   Она – калека, полутруп.

Блуждает взор, и речь Зайнет звучит невнятно,Слух острый притуплён, трясется голова.   Врачи дивятся: «Непонятно,Как ты осталася жива!»Зайнет свезли в Москву. Москва сильна наукой.Зайнет возвращены и речь, и взор, и слух.   И в комсомолке однорукой   Зажегся вновь бунтарский дух.

«Коммуниверситет трудящихся Востока»Зайнет мерещится во сне и наяву.У гроба нового пророка   Она сказала: «Я живу!

И ты – живешь во мне заветами твоими.На родине моей – в кишлак из кишлака –Дехканкам темным я их понесу, покаСумеет начертить твое родное имя   Моя последняя рука!»

Пояснение некоторых слов:

Саламат – приветствие. Якши – хорошо. Калым – выкуп за невесту. Ичкерь

#- внутренний двор. Дехканки – крестьянки. Чайхана – вроде чайной. Кишлак –#деревня. Паранджа – лицевое покрывало. Кун – награда за месть.

Дрессированный*