Вера Полозкова - Осточерчение Страница 3

13 июня 2009 года

Мастерство поддержанья пауз

Олегу Нестерову

кажется, мы выросли, мама, но не прекращаем длиться.время сглаживает движения, но заостряет лица.больше мы не порох и мёд,мы брусчатка, дерево и корица.

у красивых детей, что ты знала, мама, —новые красивые дети.мы их любим фотографировать в нужном свете.жизнь умнее живущего, вот что яснопо истечении первой трети.

всё, чего я боялся в детстве,теперь нелепее толстяков с укулеле.даже признаки будущего распада закономерны,на самом деле.очень страшно не умереть молодым, мама,но как видишь, мы это преодолели.

я один себе джеки чан теперь и один себе санта-клаус.всё моё занятие – структурировать мрак и хаос.всё, чему я учусь, мама —мастерство поддержанья пауз.

я не нулевая отметка больше, не дерзкий птенчик,не молодая завязь.молодая завязь глядит на меня, раззявясь.у простых, как положено, я вызываю ненависть,сложных – зависть.

что касается женщин, мама, здесь всёот триера до кар-вая:всякий раз, когда в дом ко мне заявляется броская,деловая, передовая,мы рыдаем в обнимку голыми, содрогаясь и подвывая.

что до счастья, мама, – оно результат воздействияседатива или токсина.для меня это чувство, с которым едешь в ночном такси напересечение сорок второй с десятой,от кабаташа и до таксима.редко где ещё твоя смертность и заменяемостьобнажают себя так сильно.

иногда я кажусь себе полководцем в ссылке,иногда сорным семенем среди злака.в мире правящей лицевой всё, чтозанимает меня – изнанка.барабанщики бытия крутят палочки в воздухе надо мной,ожидая чьего-то знака.

нет, любовь твоя не могла бы спасти меняот чего-либо – не спасла ведь.на мою долю выпало столько тонн красоты,что должно было так расплавить.но теперь я сяду к тебе пустойи весь век её стану славить.

8 июля 2012 года

Aeroport Brotherhood

Косте Инину, его кухне

так они росли, зажимали баре мизинцем,выпускали ноздрями дымполночь заходила к ним в кухню растерянным понятымтак они посмеивались над всем, что вменяют имтак переставали казаться самим себечем-то сверхъестественным и святым

так они меняли клёпаную кожу на шерсть и твидобретали платёжеспособный видначинали писать то, о чём неуютно думать,а не то, что всех удивит

так они росли, делались ни плохи, ни хорошичасто предпочитали бессонным нью-йоркским сквотамхижины в ланкийской глуши,чтобы море и ни душиспорам тишинуноутбукам простые карандаши

так они росли, и на общих снимках вместо умершегообразовывался провалчей-то голос теплел, чей-то юмор устаревално уж если они смеялись, то в терцию или квинту —в какой-то правильный интервал

так из панковатых зверят – в большой настоящий адпили всё подряд, работали всем подрядпонимали, что правда всегда лишь в том,чего люди не говорят

так они росли, упорядочивали хаос, и мир пустелтак они достигали собственных тел,а потом намного перерастали границы телвсякий рвался сшибать систему с петель,всякий жаждал великих делкаждый получил по куску эпохи себе в наделпо мешку иллюзий себе в уделправ был тот, кто большего не хотел

так они взрослели, скучали по временам,когда были непримиримее во сто крат,когда все слова что-то значили, даже эти —«республиканец» и «демократ»так они втихаря обучали внуков играть блюзовый квадратмладший в старости выглядел как апостолстарший, разумеется, как пирата последним остался яя надсадно хрипящий список своих утратно когда мои парни придут за мной в тёртой коже,я буду рад

молодые, глаза темнее, чем виноградскажут что-нибудь вроде«дрянной городишко, брат»и ещё«собирайся, брат»

27–28 сентября 2009 года

Сыновья

вот они, мои дети, мои прекрасные сыновьяузкая порода твояширокая бровь твояи глаза цвета пеплацвета тамариндовой косточкинераспаханного жнивья

подбородки с ямкой, резцы с отчётливой кривизнойи над ними боженька, зримый, явственный и сквознойполный смеха и стрёкота, как полуденный майский зной

шелковичные пятна в тетрадях в клетку и дневникахострые колени в густой зелёнке и синякахя зову их, они кричат мне «мы скоро! скоро!»но всё никак

27 мая 2010 года

III

Индийский цикл

Дели

Чему учит нас Дели, мой свет?Тому, как могущественны жара, нищета и лень.И тому, что всё распадётся на пепел, мел, полиэтилен.И тому, что всё тлени всё обратится в тлен.

Чему Дели учит меня?Тому, что бесценные километры я трачу зря,Заедая пустотами пустоту, проще говоря,Еду в Индию, чтобы помнить про этот годчто-нибудь, кроме утра пятого января.

Чему учит нас Индия? Тому, что молчанье речь,расстояние лучший врач,Того, чего не имеешь – не потерять,что имеешь – не уберечь.Так что обналичь и потрать свою жизньдо последней старости,Проживи поскорее прочь.

2 ноября 2008 года, поезд Дели – Варанаси

Варанаси

Чему учит нас Варанаси, мой свет?Тому лишь, что жизнь есть сон.Тому, что всю мощность средства передвижениязаключает в себе клаксон.Тому, что храмовая мартышка входит в разрядвлиятельнейших персон.

Чему Варанаси учит меня?Тому, что окажешься на вершине, дойдя до дна.Тому, что у нас начались последние,а у них ещё ветхозаветные времена.Нелегко придётся Тому, Кто родится здесь,чтоб за всё заплатить сполна.

4 ноября 2008 года, Варанаси

Каджурао

Чему учит нас Каджурао, мой свет?Тому, что love is just passing by.И вы едете в одном поезде —ты до Сатны, а он в Мумбай.Он во сне улыбается, ты любуйся и погибай.

Чему Каджурао учит меня?Тому, что в сравнении с местными божествами я молода.Тому, что на голой любви могут быть построеныцелые города.Самый лёгкий способ её найти – это выйти из домуи отправитьсяв никуда.

6 ноября 2008 года, Каджурао – Орча

Орча

Чему учит нас Орча, мой свет?Махараджи умели строить себе дворцы.Имели шесть жен, сто наложници вообще были молодцы.Нет ничего забавней звонка домой из такой глуши,изумлённой маминой хрипотцы.

Чему Орча учит меня?Тому, что через неделю мой праведный гнев зачах.Дети, без страха берущие тебя за руку,женщины с тазами на головахи корзинами на плечах.Ласси из папайи за двадцать рупий в деревневечером при свечах.Боги с голубыми телами, с большой ирониейв безмятежных своих очах.Всё, что нужно белому человеку —забыть о всех его киевлянахи москвичах.

7 ноября 2008 года, дорога Орча – Гвалиор

Семь ночей

Так-то, мама, мы тут уже семь ночей.Если дома ты неприкаянный, мама, то тут ты совсем ничей.Воды Ганга приправлены воском, трупами и мочойи жирны, как масала-чай.Шива ищет на дне серьгу, только эта толща непроницаемани для одного из его лучей.И над всем этим я стою белокожей стриженой каланчой,с сумкой «Премия Кандинского» вдоль плеча.Ужин на троих стоит пять бачей,все нас принимают за богачей,И никто, слава богу, не понимает наших речей,И поэтому мы так громко всё комментируем, хохоча.

Каждый бог тут всевидящ, мама,и ничего, если ты неимущ и тощ.Варишь себе неизвестный науке овощ,добавляешь к немукакой-нибудь хитрый хвощИ бываешь счастлив; неважно, что на тебе за вещь,Важно, мама, какую ты в себезаключаешь при этом мощь.

В общем, мы тут неделю, мама, и пятый город подрядПроисходит полный Джонатан Свифтплюс омар-хайямовский рубайат.Нужен только крутой фотоаппарат,что способен долго держать заряд,И друзья, которые быстро всё понимают.Ничего при этом не говорят.

Так что, мама, кризис коммуникации,творческое бессилие,отторгающая среда —Это всё, бесспорно, большие проблемы, да,Но у них тут в почёте белая кожа, монетка в рупию и вода,В городах есть мужчины в брюках —если это серьёзные города,Так что мы были правы, когда добрались сюда.О, как мы были правы,когда добрались сюда.

7 ноября 2008 года, Агра

Агра

Чему учит нас Агра, мой свет?Мегаполис: каждый десятый спит на белье,каждый пятый о нём слыхал.Над портретом Шивы и Парвати лампа,чтоб глаз приезжего отдыхал.Тадж Махал был построен, чтобы все расы миравстречались перед воротами в Тадж Махал.

Чему Агра учит меня? Надо брать парату —парата везде вкусна.Индия лежит под колёсами, словно поверхность Марса,и остаётся с тобой честна:Ничего не забрать отсюда себе на память, как с того светаили из сна.

8 ноября 2008 года, перегон Агра – Пушкар