Александр Кердан - Избранное Страница 3

Ледантю

Придите ко мне все труждающиеся

и обремененные, и Я успокою вас.

Есть одна приметная могилаВ маленьком уральском городке.Там лежит француженка Камила,От своей отчизны вдалеке.

А над нею осыпают хвоюДва огромных кедра и сосна.В край лесной заброшена судьбоюДекабриста юная жена.

За любимым!– Нет преграды чувству —Хоть в острог, хоть в ссылку – все равно —Ледантю…А на кладбище пусто.Потускнели надписи давно.

Ледантю…Звучит светло и нежно.Я стою вдали от суеты…– Есть любовь, – кивает мне подснежник,Выросший у каменной плиты.

Грустная сказочка

Знакомая с детства примета —Под домиком курья нога.Жила-была в домике этом —Известно кто – Баба-Яга.

Считают: крива, косолапа…Но только молва донесла,Что с виду проклятая БабаПрекрасней всех в мире была.

Немало парней приходилоЗа счастьем в лесное жилье…Одних Яга впрок засолила,Других заедала живьем.

В довольстве свой век коротала.Вертелась изба на ноге…И тропка не зарасталаК красавице Бабе-Яге.

Но знают лишь зайцы да лисы:Зачахла одна от тоскиДобрейшая ВасилисаС наружностью Бабы-Яги.

«Вдоль дороги столбы, как распятья…»

Вдоль дороги столбы, как распятья.Солнца глаз на небесном холсте.Все живущие все-таки – братья.Во Христеили не во Христе.А забудешь про братскую долю,станешь жить, никого не любя, —помни, совесть,что есть в чистом поле —есть! —пустующий столб для тебя.

В Александро-Невской лавре

Две побирушки, что сидят у церкви,Благодарить готовы за гроши.А на хорах поют, как в Ленконцерте.И, что всего дороже, от души.

Бубнит архиерей, будто из ямы.Не понял если – думай о своем…Сияют электрические лампы,И сладкий дух плывет над алтарем.

Кладут поклоны истово старушки,О чем-то очень праведном молясь.И зорко тянет руку побирушкаК монетке медной, что упала в грязь.

И я среди народа потолкаюсь,Молитв не зная, все же – погляжу…Своих врагов прощу, в грехах покаюсь,И денежку в ладошку положу.

«Горько плакалась морю река…»

Горько плакалась морю река,Что дорога была нелегка.Что пороги дробили струюВ неприветливом горном краю.Что холмы и овраги мешали,Люди русло мостами сшивали…Изливалась у моря река.Море слушало, пенясь слегка,И соленые брызги роняло.Расступилось, и…речки не стало.Горько плакалась морю река.

«Говорят о море столько разного…»

Говорят о море столько разного…Только я уверен все равно:Море возле мола часто – грязное,А подальше – чистое оно.

Там, где вдаль плывутпотомки Беринга,За бортом чистейшая вода…Осуждают море только с берега —Те, кто в море не был никогда.

Баллада о сыновьях

На завалинке старуха,С нею – дед.На двоих почти имДвести лет.У старухи на коленях —Кот клубком.И сидят старуха с дедомРя —дыш —ком.

А в избе гераньАлеет на окне,Фотографии теснятсяНа стене.Все солдаты,Все похожие с лица…Восемь было их у мамыИ отца.Три войны прошел старик —И сам живой.А вот дети не вернулисядомой —С той последней,Самой страшной, мировой.

У избушки – две березы,Два ствола.Облетела, поосыпаласьЛиства.Все глядит на нихСтаруха,Смотрит дед:Два ствола стоят живые —Листьев нет.

«Пьют в России не от грубости…»

Пьют в России не от грубостиНравов местных, не от глупости.Пьют нередко от ума…Озирая путь свой пройденный,От тоски за нашу родину —То святую, то уродину,Не восставшую от сна!Пьют в России, словно лечатсяПриобщеньем к человечеству.Пьют, как трудятся, в запой.Чтобы жизнь казалась ласковей,Чтобы душу выполаскивалРусской песни лад простой.Пьют в России…УсмехаетсяШар земной, а мы – покаемся.И вина нам, как вино.Похмелимся. Горе-горькоеОдолеть легко,поскольку мыСами – горькие давно…

Славянки

Оркестры, а не тальянкиГремят теперь в русском краю,Славян провожают славянки —Любовь и надежду свою.Стоят поезда у перронов,Минуты прощанья летят,И смотрят славянки влюбленноВ глаза первогодков-солдат.Цвет неба у нас на погонах,И ты улыбаешься мне…Раздался приказ:– По вагонам! —И вот замелькали в окнеРазъезды и полустанки…А в сердце и удаль, и грусть.Вернемся, нас встретят славянки —Любимая,мама и Русь!

Муравей

Герой безвестный – муравейСквозь травяную чащуСебя в три раза тяжелейСоломинку он тащит.Согнулся и, должно быть, взмокОт перегрузки адской…Но тащит —Выполняет долг,Без жалоб, по-солдатски.

Командировка

Я летел в командировку…Вся моя экипировка:Мыло, бритва и блокнот,Томик Брюсова – в портфеле.Мне казалось, еле-елеПлыл по небу самолет.А потом кряхтел «УАЗик»Нас вытягивал из грязи,И дорога вдаль вилась,И роптал тисненый Брюсов,Поводя бумажным усом,С мыломстал —ки —ваясь.Не сердитесь, мэтр почтенный,Уж таков удел военный.Я, солдат обыкновенный,Не хотел обидеть вас.Мне и самому неловко,Но моя командировкаТолько-только началась.И утих стесненный классикВсе вперед бежал «УАЗик»,Догоняя горизонт.Мыло, бритва и блокнот,Томик Брюсова – в портфеле.Офицер политотдела,Еду в дальний гарнизон.

Двое

Лейтенантик в фуражке с околышкомГолубым,как с картинки сошел.И девчонка с ним рядом – как солнышко,Рассиялась – так ей хорошо!А про то, что дороги военныеДарят больше прощаний,чем встреч,С ней пока бесполезно, наверное,Заводить просто-напросто речь.Жизнь сама все разложитпо полочкам,Все поможет постичь и понять…Двое – рядом.И солнца осколочкиНа плечах лейтенанта горят.

«Только день прошел…»