Михаил Лермонтов - Кавказский пленник Страница 3

XXXII

Но вот она очнулась вдруг;И ищет пленника очами.Черкешенка! где, где твой друг...Его уж нет.Она слезамиНе может ужас выражать,Не может крови омывать.И взор ее как бы безумныйПорыв любви изобразил;Она страдала. Ветер шумныйСвистя покров ее клубил!..Встает... и скорыми шагамиПошла с потупленной главой,Через поляну – за холмамиСокрылась вдруг в тени ночной.

XXXIII

Она уж к Тереку подходит;Увы, зачем, зачем онаТак робко взором вкруг обводит,Ужасной грустию полна?..И долго на бегущи волныОна глядит. И взор безмолвныйБлестит звездой в полночной тьме.Она на каменной скале:«О, русский! русский!!!» – восклицает.Плеснули волны при луне,Об берег брызнули оне!..И дева с шумом исчезает.Покров лишь белый выплывает,Несется по глухим волнам:Остаток грустный и печальныйПлывет, как саван погребальный,И скрылся к каменным скалам.

XXXIV

Но кто убийца их жестокой?Он был с седою бородой;Не видя девы черноокой,Сокрылся он в глуши лесной.Увы! то был отец несчастный!Быть может, он ее сгубил;И тот свинец его опасныйДочь вместе с пленником убил?Не знает он, она сокрылась,И с ночи той уж не явилась.Черкес! где дочь твоя? глядишь,Но уж ее не возвратишь!!.

XXXV

Поутру труп оледенелыйНашли на пенистых брегах.Он хладен был, окостенелый;Казалось, на ее устахОстался голос прежней муки;Казалось, жалостные звукиЕще не смолкли на губах;Узнали все. Но поздно было!– Отец! убийца ты ее;Где упование твое?Терзайся век! живи уныло!..Ее уж нет. – И за тобойПовсюду призрак роковой.Кто гроб ее тебе укажет?Беги! ищи ее везде!!!..«Где дочь моя?» и отзыв скажет:Где?..

Примечания

Печатается по беловому автографу – ИРЛИ, оп. 1, № 1 (переплетенная тетрадь), лл. 2—27. Там же автограф поэмы «Корсар» и титульный лист поэмы «Черкесы» (см. примечания к поэмам «Черкесы» и «Корсар»).

Перед текстом поэмы титульный лист («Кавказский пленник. Сочинение М. Лермантова. Москва. 1828») и акварельный рисунок Лермонтова – всадник на фоне горного пейзажа с пленником на аркане. Текст поэмы заключается словом «Конец».

Впервые опубликовано в отрывках с искажениями и опечатками в Соч. под ред. Дудышкина (т. 2, 1860, стр. 5—12). Полностью – в Соч. под ред. Висковатова (т. 3, 1891, стр. 133—151) с пропуском стихов «И слышен топот табунов. Вдруг пыль взвилася над горами».

В стихе «И в глубине пещеры тесной» нами исправлена описка: в автографе – «темной», печатаем – «тесной».

Датируется 1828 годом по автографу.

В этом раннем поэтическом опыте Лермонтов (как и в «Черкесах») сознательно подражает любимым поэтам и прежде всего Пушкину. Характер подражания самый различный: с изменениями и вариациями повторяется сюжет пушкинской поэмы, перефразируются, а иногда и прямо заимствуются отдельные поэтические выражения.

Стихи «Иль слезы эти утереть?.. Он замолчал, она рыдала» и «Терзайся век! живи уныло!.. „Где дочь моя?“ и отзыв скажет…» по содержанию и отдельными выражениями близки к поэме Байрона «Абидосская невеста» в переводе И. И. Козлова (Песнь вторая, XXV и XXVII).

Несмотря на подражательный характер поэмы, в ней достаточно отчетливо вырисовываются оригинальные черты поэзии Лермонтова, особенно наглядные в пейзажных зарисовках.

Эпиграф взят из стихотворения немецкого поэта Карла-Филиппа Конца (1762—1827) «Das Orakel der Weisheit» (1791), причем стихи Конца подверглись переработке. В оригинале немецкого стихотворения (Gedichte von Carl Philipp Conz, zweiter Band, bei Heinrich Laupp,Tubingen, 1819, стр. 138) читается:

Glaube, lieb' und hoffe!Hoffe, lieb' und glaube!Duld' und entbehre!Freu' dich und leide!

Верь, люби и надейся!Надейся, люби и верь!Терпи и переноси лишения!Радуйся и страдай!

Сноска

1

Наслаждайся и страдай!Терпи и довольствуйся!Люби, надейся и верь!