Литагент «Эксмо» - Россия – страна поэтов Страница 3

«Стихи читают молодые…»

Не верь себе, мечтатель молодой…

Стихи читают молодые.И в поездах, летящих в полночь,И у костра – в заре и в дыме…Стихи читают молодые,Чтоб души нежностью наполнить.

И я боюсь, когда пишу.Я на костры в ночи гляжу.Слежу за теми поездами,Что где-то спорят с темнотой.И, как на первое свиданье,Иду я к молодости той.

Иду к ней сквозь привычный прессинг.Несу любовь свою и грусть…

И все боюсь ее не встретить.И встречи каждый раз боюсь.

Кинжал

Как известно, ссора Лермонтова с Мартыновым произошла в доме генерала Верзилина после безобидной шутки поэта по поводу мартыновского кинжала. Не поняв юмора и не приняв извинений, Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль

Николай МартыновПриобрел кинжал.И себя за этоОчень уважал.

Ибо в ПятигорскеДумали с тех пор,Что кинжал за храбростьПолучил майор.

А на самом делеБыло все не так.Он купил у горцаЗолотой тесак.

Украшал кинжаломДорогой бешмет,Поразить надеясьПятигорский свет.

Ничего ж другогоНе таилось в нем,Чтоб пленить собоюГенеральский дом.

В тот июльский вечер,В горький вечер тотЛермонтов был весел,Не жалел острот.

Музыка звучалаВ гулкой тишине.Никаких предчувствий.Только синь в окне.

И когда последнийСмолк в тиши аккорд,Вдруг упала фраза,Словно камень с гор.

Лермонтов не думалОбижать его.Просто с губ сорвалось.Больше ничего.

И хоть добродушенБыл девичий смех…Но ведь над майором.Да еще при всех.

А майор МартыновТак себя любил,Что принять ту шуткуНе хватило сил.

И тогда был вызванНа дуэль поэт…Впереди осталсяЛишь один рассвет.

До чего ж нелепоВсе произошло.Но молчало НебоИ зверело зло.

«Мы все живем по собственным законам…»

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ.

И вы, мундиры голубые…

Мы все живем по собственным законам.К чужим законам в нас доверья нет.Ни к голубым чинам, ни к голубым погонам,Подмявшим под себя весь белый свет.

Мы все живем по собственным законам.По старым нормам чести и любви,Где верили лишь правде да иконам,Сверяя с ними помыслы свои.

Мы все живем по собственным законам.И авторы их – совесть и народ.Пусть власть когда-нибудьПод думский гомонЗаконы те своими назовет.

«Как девальвировалось слово!..»

Как девальвировалось слово!Забыв величие свое,Оно сорватьсяС уст готово,Как с колокольниВоронье.

«Будьте осторожны…»

Будьте осторожны,Когда на скоростиНесетесь вы по гололеду.Будьте осторожныРядом с чьей-то горестью,Чтоб не ранить душуМимолетно.

«Лицо выдает человека…»

Лицо выдает человека.Все можно прочесть по нему.Вот ты, например,Добр и честен.Я верю лицу твоему.

А друг твой,Хотя и коллега,Но очень завистливИ зол.Лицо выдает человека.Поэтому я и прочел.

«На Руси, как прежде, много бедных…»

На Руси, как прежде, много бедных —Старых обездоленных людей.В нищету свалившихся, как в бездну,Вместе с биографией своей.

Им теперь ни равенства, ни братства…А на равнодушье нет суда.Утекли народные богатства.Им остались только их года.

Их года – в хворобах да нехватках…Одиночеств горькие года.Только жизнь не повернешь обратно.В никуда ушли их поезда.

Я готов бы с ними поделиться,Но на всех не хватит дележа.И грустит еще одна страница.И болит за сверстников душа.

Бессонница

С отрадой, многим незнакомой,

Я вижу полное гумно,

Избу, покрытую соломой,

С резными ставнями окно.

В эту ночь ему опять не спится.Он сидит, сутулясь, у стола.Невеселый запах медуницыНочь неслышно в комнату внесла.

И плывет из сада робкий шорох,Пропадая в шелесте страниц.Близкие отзывчивые горыМанят снова вспышками зарниц.

Любит он, увидев те зарницы,На коне умчаться в темноту.Добрым гостем к Машуку явиться,Поклониться древнему Бешту.

Но сегодня он уйти не в силах.Он грустит, не зная почему…То ли сердце унеслось в Россию.То ль она сама пришла к нему.

Вдруг пришла вот —Зримо и незримо,Как приходят грезы чередой.Села рядом женщиной любимой,Удивила редкой красотой.И в глаза ей заглянув несмело,Шепчет он, что уж который деньВсе тоскует по березам белым,По огням печальных деревень.

Что «с отрадой, многим не знакомой»,Был бы рад, как в юности, опятьНа избу, покрытую соломой,Все богатства юга поменять.

«Говори…» – она в ночи просилаИ совсем не ведала того,Что была та песня о РоссииЛебединой песнею его.

«Домик Лермонтова в Пятигорске…»

Домик Лермонтова в Пятигорске.Примечательный и неброский.Окна узкие.Низкий вход.Сени.Бурка – от непогод.На скамейке —Чубук старинный…Все по-русски —Гостеприимно:В кухне —Старенький самовар,По преданию —Чей-то дар.

К временамВозвращаюсьДавним —СлышуШорохШагов по камню.

Груша юная на сносях…Вновь папаху сорвал косяк.Входит Лермонтов в кабинет.Нет поручика.Есть Поэт.

Он судьбу здесь свою не предал,Завершая бессмертный круг…Был готов и к боям, и к бедам.Но не смог миновать Машук.

«Как горько за Российскую державу!..»

И ныне все дико и пусто кругом…

Как горько за Российскую державу!Былой престиж страны взяв напрокат,Она его высот не удержала.Но в том народ ничуть не виноват.

Так и живем мы через пень-колодуИ тащимся в грядущее толпой,Слабея и хирея год от году,Смирившись с незавидною судьбой.

Но вечно продолжаться так не может.Настанет время и прозреют все,Когда поймут, что наша жизнь похожаНа скучный бег в железном колесе.

И если мы решимся вдруг когда-тоВсе поменять или начать с нуля, —Над нашей жизнью засияет дата,И обновится древняя земля…

«Может быть, я неласковый сын…»

Может быть, я неласковый сын,Что ОтчизнеПризнаний не множу.Но слова – это шорох осин…Мне молчание лесаДороже.

«Надпись на чужой могиле…»

Надпись на чужой могилеВыбита словами медными:«Не жалею, что меня убили.А жалею, что предали…»

«Возврати, судьба, мне…»

Возврати, судьба, мнеПрежний голос.

Ненависть вложиВ мои слова.Наша жизньЖестоко раскололасьНа ворьеИ жертвы воровства.

«Мятежный провидец…»

Мятежный провидец,Гусар и романтик…

Последняя ссылка.Любимый Кавказ.

У жизни нет шанса.У смерти – гарантий.И молодостьСвой исчерпала запас.

А время ползло,Как в походе пехота.И вот уже деньДо нажатья курка.

И нет у трагедийОбратного хода.Как нет у ИсторииЧерновика.

И вздрогнул Машук.И встревожились птицы.И черные тучи напряжены…

И в ужасе всадникНикак не домчитсяВ былое,Где не было этой вины.

И плакало Небо навзрыдНад Поэтом.Над прожитой жизнью,Уставшей от бед.

Уткнулось плечоЗолотым эполетомВ прохладу земли,В молодой горицвет.

«Мы встретились в доме пустом…»

Мы встретились в доме пустом.Хозяин нас ждал и уехал,Оставив нам праздничный стол,Души своей доброе эхо.

Мы были гостями картин,Пророчеств чужих и сомнений.Сквозь сумрак тяжелых гардинК нам день пробивался осенний.

Весь вечер и, может быть, ночьКартины нам свет излучали.Как будто хотели помочьВ былой и грядущей печали

Как будто бы знали они,Что мы расстаемся надолго.И ты мне сказала:– Взгляни…Как горестны эти полотна.

Наверно, он нас рисовал.И нашу тоску в дни разлуки. —Я слезы твои целовалСквозь грустные тонкие руки.

Мы в доме прощались пустом.На улице солнце сияло.И долгим печальным крестомОкно нас с тобой осеняло.

Последний вечер Лермонтова