Артём Ершов - Мой голос здесь на несколько минут. Лирика Страница 3

«Оглянись и поймай на себе мой взволнованный взгляд…»

Оглянись и поймай на себе мой взволнованный взгляд:Это – то же, что музыка, но без единого звука…Где-то там, вдалеке, недоступные звёзды горятИ срываются с тёмных небес, потому что разлука —Это правило жизни, её неизбежный итог,Повторённый, как в комнате, полной зеркал, многократно:Мы встречаемся, с тем, чтобы после сомнительный бог —Или что там? быть может, судьба? – развела нас обратно.Смерть – не только классический, свойственный телу распад,Это также разлад пары душ, а затем отмиранье,Общих связей разрыв, оставляющий ворох цитат,Переход части жизни в далёкое воспоминанье, —Неспроста о покойном у нас говорили: «ушёл», —Понимаешь? – ушёл, по себе оставляя лишь память:Это – та же разлука, но повод особо тяжёл,Потому что понятно: уже ничего не исправить…Можно встретить ушедшего и прикоснуться к немуГде-то в памяти или во сне растревоженным взглядом,И беззвучная музыка, что не доступна уму,Позволяет на миг оказаться действительно рядом, —Это – больше, чем мука, сильней, чем отчаянья дрожь,Ибо память нас вместе сведёт, чтоб мы снова рассталисьВ эту тихую ночь, в этот звёздный бушующий дождь…Нам мечтанья даны для того, чтоб они не сбывались —Так продолжим мечтать! Нам и жизнь на погибель дана,Это – глупая шутка судьбы или, может быть, бога;Нам с тобой повстречаться – судьба, и расстаться – судьба,Наше счастье – мгновенье, но это действительно много!..

«Что за вечер? Где мы? Кто мы?..»

Что за вечер? Где мы? Кто мы?Тусклый свет в окне.Чей-то номер телефонаМелом на стене.

Шумно, душно, дым табачныйЗастит ясный взор.В коридоре слышен мрачномРезкий разговор.

Возвращаться, видно, поздно.Выйди на балкон —В тихом воздухе морозномГород отражён.

Яркий свет жесток и резокДля уставших глаз.Этих крыш крутые срезыВиданы не раз,

А над городом огромным —Полная луна.Кто-то выкрикнет из комнат,Что назад пора, —

Заждались и обыскалисьВ дымной полумглеТе, которые, играясь,Ластились ко мне…

Шагом вдоль по коридору.Разговор затих.Струн звенящих переборы.Зреет новый стих.

В незнакомых этих лицах —Проблески огня.Кто-то в сумраке таится,Сердце хороня.

Безыскусная квартира,Публика – подстать.Лишь бы голоса хватило,Только б не сорвать…

Жизнь – неясный, мрачный омутСо звездой на дне…Что за вечер? Где мы? Кто мы?..Тусклый свет в окне.

«Это были не звёзды, а чьи-то костры. Однажды…»

Это были не звёзды, а чьи-то костры. ОднаждыЯ, поняв это, вышел в огромное поле маков.Помнишь, нам говорили: нельзя в одну реку дважды?Только день – не река, и по-прежнему одинаков.

Это были не звёзды. Я замер на минном поле.Если двинуться в сторону – что ожидает, знать бы.В бесконечных мечтаньях о счастье и лучшей долеЧто за разница – похороны иль свадьбы?

Это были не звёзды. Огромное море звуков,Распластавшись вокруг, поглощало, клубясь волнами.Либо станем посмешищами для внуков,Либо, что ещё хуже, уже никогда не станем.

Это были не звёзды. Спаси меня, если хочешь.Заставлять я не стану. И сам бы не спас, наверно.На таком же костре посреди необъятной ночиСтать прекрасной звездой – вот единственное, что верно.

«От тяжких якорей меня убереги…»

От тяжких якорей меня убереги,Дай мне свободно плыть в открытом море;Что сказано – забудь, написано – сожги,Дай мне покоя – вечного покоя!..

Я знаю ту тоску, которой ты живёшь,Я сам ей жил, напрасною надеждойНа то, что, умерев, отчасти не умрёшьИ сможешь вечно рядом быть, как прежде,

Но это ложь, поверь; я понял это самИ отпустил того, кто был так дорог,Я дал ему уйти навстречу небесам,И путь его отныне не был долог —

Свободный, без преград он ринулся на свет,От здешней тьмы всё больше удаляясь…Пойми, твоя тоска пойдёт ему во вред:За уходящих яростно цепляясь,

Мы усложняем путь, мы замедляем имДвижение, предписанное роком,И вот, на полпути к чужим или своимЗамрут они печально, одиноко,

Не в силах осознать причины новых бед,И каждая слеза подобно камню,Что брошен был ему – любимейшему! – вслед,И день за днём летят они исправно…

Пусть от таких камней свободен будет путь,К чему топить себя в бездонном горе;Всё, что писал – сожги, всё, что сказал – забудь,Дай мне покоя – вечного покоя!..

«Всё тот же чёрный вечер, белый снег…»

Всё тот же чёрный вечер, белый снег,И я в одной из незнакомых комнат —Случайный человек, один из тех,Кого вослед за встречей не запомнятИ мимо, не задумавшись, пройдут.В моё лицо не хочется вглядеться.Мой голос здесь на несколько минут,Но он едва ли громче стука сердца.Мой взгляд направлен выше и левейЛюбого взгляда, пойманного мною.Я долго жил, укрывшись от людей,И эту жизнь считал своей судьбою —Но разве можно знать свою судьбу?Познав, её ты забываешь снова,Как по утрам вечернюю мольбуПросящего о дарованье Слова…Своя же мысль из незнакомых устЗвучит острей и пробуждает память,И разум вслед за ней во власти чувствНаписанное начинает править,Вычёркивает за строкой строкуИ, отсекая лишнее, выноситНа строгий суд свой гнев, любовь, тоскуИ ждёт ответа – но о нём не просит…

«На пороге мытарств и скитаний…»

Не до нас ей, жизни торопливой…

На пороге мытарств и скитаний,О незримом грядущем скорбя,Утром ранним, в белёсом тумане,Погляди на создания дня:

Вот по синему небу степенноПроплывают на алый востокОблака, из земли постепенноПробивается к свету росток,

Наливаются яблоки сокомВ ласке солнечных тёплых лучей,Шелестит на болоте осокаИ журчит быстротечный ручей,

Где-то птица, проснувшись, взлетелаИ несётся средь тонких ветвей,Подставляет могучее телоПод опавший листок муравей,

Всё куда-то торопится, мчится,Но во всём – грациозность и стать,Где-то учит волчонка волчица,Как добычу в лесу отыскать, —

Эта вечная дикая гонка! —Вспоминая раскрытую пасть,Где-то учит зайчиха зайчонка,Как в чужие клыки не попасть, —

Вечный бег! Как жесток он и сложен!Всё живое стремится вперёд,И лишь мы на мгновение можемЗамереть, посмотреть на полёт

Дикой птицы, на яблонь цветенье,Аромат полной грудью вдохнуть —Замереть, – но всего на мгновенье,Чтобы снова отправиться в путь…

«Существует игра под названьем «Тропою Орфея…»

Существует игра под названьем «Тропою Орфея»:Нужно двигаться прочь от объекта любви, по прямой,Обернуться при этом нельзя: наказанье – потеря,По условиям, тот, кого любишь, идёт за тобойНа таком расстоянии, что не слышны даже крики,Побеждает же тот, кто пройдёт без сомненья весь путь…Существует игра под названьем «Тропой Эвридики»:Побеждает в ней тот, кто заставит Орфея взглянуть.

«Устало гудели трамваи…»

Вы помните, как ангелы пали?

Устало гудели трамваи,Стелился туман над водой.Ты помнишь, как ангелы палиХолодной бесснежной зимой?

Сорвались бесшумною теньюВ огромный котёл ледяной,И крылья их стали метелью,А взоры их стали зарёй.

Светили до первой капели,А после был смех золотой —Ты помнишь, как ангелы пелиС щемящей весенней тоской?

Те песни давно отзвенели,Как камни, упавшие в пруд —Ты помнишь? А ангелы верят,Что не был напрасен их труд.

«Что ни день, то новоселье…»

Что ни день, то новоселье:Прежде – луч, а ныне – прах;Чаю мёртвых воскресеньяК жизни в будущих веках.

Сосны снегом разоделись —Не во сне, а наяву;Лишь бы взоры нагляделисьВ разлитую синеву.

Кто по лесу хороводитСредь заснеженных ветвей,Песню тихую заводит?То ли ветер, то ли зверь.

Для чего из тьмы далёкойЛьётся песня, длится луч?Дочь печали светлоокой,Не зови меня, не мучь!..

Сонет