Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений Страница 30

26 мая 1906

«Струясь вдоль нивы, мертвая вода...»

Струясь вдоль нивы, мертвая водаЗвала меня к последнему забытью,Я пас тогда ослиные стадаИ похвалялся их тяжелой прытью.

Порой я сам, вскочивши на осла,Трусил рысцой, не обгоняя стада,И робко ждал, чтоб ночь моя сошлаИ на поля повеяла прохлада.

Сырой песок покорно был готовОтпечатлеть ослиные копыта,И мертвый ключ у плоских береговЖурчал о том, что вечной мглой закрыто.

31 мая 1906

Вячеславу Иванову

В тебе не вижу иноверца.Тебя зову с надеждой Я.Дракон – Мое дневное сердце,Змея – ночная грусть Моя.

Я полюбил отраду ночи, —Но в праздник незакатный ДняТы не найдешь пути корочеПутей, ведущих от Меня.

Напрасно прославляешь Солнце,Гоня меня с твоих высот, —Смеясь на твой призыв, АльдонсаРуно косматое стрижет.

От пламенеющего ЗмеяСвятые прелести тая,Ко мне склонилась Дульцинея:Она – Моя, всегда Моя.

Не о борьбе она мне скажет,Она, чей голос слаще арф.Она крестом на мне повяжетНе на победу данный шарф.

Простосердечную АльдонсуЗа дух козлиный не казня,Я возвестил тебе и СолнцуОдин завет: Люби Меня.

15 – 16 июня 1906

«Я спешил к моей невесте...»

Я спешил к моей невестеВ беспощадный день погрома.Всю семью застал я вместеДома.

Все лежали в общей груде...Крови темные потоки...Гвозди вбиты были в груди,В щеки.

Что любовью пламенело,Грубо смято темной силой...Пронизали гвозди телоМилой...

22 июня 1906

«Догорало восстанье...»

Догорало восстанье, —Мы врагов одолеть не могли, —И меня на страданье,На мучительный стыд повели.

Осудили, убилиПобедители пленных бойцов,А меня обнажилиБеспощадные руки врагов.

Я лежала нагая,И нагайками били меня,За восстанье отмщая,За свободные речи казня.

Издевался, ругалсяКровожадный насильник и злой,И смеясь забавлялсяБеззащитной моей наготой.

Но безмерность мученьяИ позора мучительный гнетНеизбежности мщеньяНе убьет и в крови не зальет.

Дни безумия злогоСосчитал уж стремительный рок,И восстанья иногоПламенеющий день недалек.

27 – 28 июня 1906

«Пришла заплаканная жалость...»

Пришла заплаканная жалостьИ у порога стонет вновь:«Невинных тел святая алость!Детей играющая кровь!

За гулкий взpывом лютой злостиРыданья жалкие и стон.Страшны изломанные костиИ шепот детский: «Это – сон?»

Нет, надо мной не властно жалоТвое, о жалость! Помню ночь,Когда в застенке умиралаМоя замученная дочь.

Нагаек свист, и визг мучений,Нагая дочь, и злой палач, —Всё помню. Жалость, в дни отмщенийУ моего окна не плачь!

14 августа 1906

«Мы были праздничные дети...»

Мы были праздничные дети,Сестра и я.Плела нам радужные сетиКоварная Змея.

Стояли мы, играть не смея,На празднике весны.У злого, радостного ЗмеяОтравленные сны.

Хоть бедных раковин случайноНабрать бы у ручья, —Нет, умираем, плача тайно,Сестра и я.

30 августа 1906

Тихая колыбельная

Много бегал мальчик мой.Ножки голые в пыли.Ножки милые помой.Моя ножки, задремали.Я спою тебе, спою:Баю-баюшки-баю.

Тихо стукнул в двери сон.Я шепнула: «Сон, войди».Волоса его как лен,Ручки дремлют на груди, —И тихонько я пою:Баю-баюшки-баю.

«Сон, ты где был?» – «За горой».– «Что ты видел?» – «Лунный свет».– «C кем ты был?» – «C моей сестрой».– «А сестра пришла к нам?» – «Нет».Я тихонечко пою:Баю-баюшки-баю.

Дремлет бледная луна.Тихо в поле и в саду.Кто-то ходит у окна,Кто-то шепчет: «Я приду».Я тихохонько пою:Баю-баюшки-баю.

Кто-то шепчет у окна,Точно ветки шелестят:«Тяжело мне. Я больна.Помоги мне, милый брат».Тихо-тихо я пою:Баю-баюшки-баю.

«Я косила целый день.Я устала. Я больна».За окном шатнулась тень,Притаилась у окна.Я пою, пою, пою:Баю-баюшки-баю.

19 октября 1906

«Я должен быть старым...»

Я должен быть старым,И мудрым,И ко всему равнодушным,С каменеющим сердцемИ с презрительным взором,Потому что Ананке,Злая,Открыла мне мой жребий:Жить лишь только после смертиБестелесною тенью,Легким звуком,Пыльною радостьюЧудака книгочия...

А всё же нагое телоМеня волнует,Как в юные годы.Я люблю руки,И ноги,И упругую кожу,И все, что можноЦеловать и ласкать.И если ты, милая, —Капризная, но вовсе не злая, —Хочешь моего ясного взгляда,Моей светлой улыбки,Моего легкого прикосновения, —А что же больше я могуДать или взять? —Знай, знай, —Мне ненавистноТвое нарядное платьеСкрипучего шелкаС желтыми кружевами,И ароматный дар старого Пино,И даже твои сквозныеРукавичкиС глупым и смешным названьем.

6 ноября 1906

«Трепещет сердце опять...»

Трепещет сердце опять.Бледная поднялась заря.Бедная! пришла встречатьЗлого, золотого паря.

Встал, и пламенем лучейОпалил, умертвил ее.Ропщет и плачет ручей, —Усталое сердце мое.

17 февраля 1903, 2 декабря 1906

«Разбудил меня рано твой голос, о Брама...»

Разбудил меня рано твой голос, о Брама!Я прошла по росистым лугам,Поднялась по ступеням высокого храмаИ целую священный Лингам.

Он возложен на ткани узорной,Покрывающей древний алтарь.Стережет его голый и черный,Диадемой увенчанный царь.

На священном Лингаме ярка позолота,Сам он черен, громаден и прям.Я закрою Лингам закрасневшимся лотосом,Напою ароматами храм.

Алтарю, покрывалу, ЛингамуЯ открою, что сладко люблю.Вместе Шиву, и Вишну, и Браму яАроматной мольбой умолю.

7 января 1907

«Дышу дыханьем ранних рос...»

Дышу дыханьем ранних рос,Зарею ландышей невинных;Вдыхаю влажный запах длинныхРусалочьих волос, —

Отчетливо и тонкоЯ вижу каждый волосок;Я слышу звонкий голосокПогибшего ребенка.

Она стонала над водой,Когда ее любовник бросил.Ее любовник молодойНа шею камень ей повесил.

Заслышав шорох в камышахЕго ладьи и скрип от весел,Она низверглась вся в слезах,А он еще был буйно весел.

И вот она передо мной,Всё та же, но совсем другая,Над озаренной глубинойКачается нагая.

Рукою ветку захватив,Водою заревою плещет.Забыла темные путиВ сияньи утреннем и блещет.

И я дышу дыханьем рос,Благоуханием невинным,И влажным запахом пустыннымРусалкиных волос.

31 января 1907

«Я позабыл, как надо колдовать...»

Я позабыл, как надо колдовать,Я уронил волшебный перстень в реку, —Я на земле, и стану вековать,Во всем подобясь человеку.

Напрасно жалость жжет меня, —Я сам во власти темной злости.Низвергся я, мучительно стеня,И у меня – изломанные кости.

В альковах есть чрезмерность ласк, —Но кто ж стремит на ваши спиныНагайки быстрой тусклый лязг

Или гудящий свист резины?Подобен вам, дышу едва, —Но если ты пройдешь, мой друг гонимый,Я прошепчу тебе словаО мести алчной и непримиримой.

18 февраля 1907

«О, не спеши скликать народы...»

О, не спеши скликать народыНа светлый пир любви, —Шумящих крыльями орлов свободыЗовиВ торжестве святого своевольяРазвернуть пылающие крыльяНад зеркальностью застойных вод,Унестись из мутной мглы бессильяВ озаренные раздолья,В светлый рай стремительных свобод!

18 февраля 1907

Сон похорон

Злом и тоской истомленный,Видел я сон,Кем, я не знаю, внушенный,Сон похорон.

Мертвый лежал я в пустыне,Мертвой, как я.Небо томительно сине,В небе горела Змея.Тлело недвижное тело,Тление – жгучая боль,И подо мною хрустела,В тело впиваяся, соль.И над безмолвной пустынейЗлая ЗмеяСмрадной, раздутой и синейПадалью тлела, как я.К позолоченной могилеЛаданно-мертвой землиВ облаке пламенной пылиМглистые кони влеклиОгненный груз колесницы,И надо мнойС тела гниющей царицыПадал расплавленный зной.

Злом и тоской истомленный,Видел я сон,Дьяволом, богом внушенный?Сон похорон.

19 февраля 1907